— К нашему счастью, Юрий всего лишь богатый помещик, который унаследовал имущество своего брата и титул их предков, но не должность или силу. Официально считается богатырем в ранге младшего магистра, но подозреваю, что попросту купил этот титул, либо подмазав приемную комиссию, либо наглотавшись стимуляторов перед испытанием. А может и вообще договорился с кем-нибудь в больших погонах, чтобы его втихую в нужный список внесли. — Густав в задумчивости потер подбородок, явно вспоминая свои впечатления от общения с кредитором. Последний вариант по мнению Олега был очень маловероятен… Но все же возможен. Свой четвертый ранг он, во всяком случае, получил именно так. Не было никаких экзаменов или возни с документами, просто архимагистр Савва мимоходом буркнул своему секретарю пару слов, и уже на следующий день в ауру чародея внесли новую отметку, свидетельствующую о достижении им уровня истинного мага. Впрочем, ныне чародей действительно соответствовал сей высокой планке как минимум с точки зрения грубой силы. Да и мастерство свое совсем убогим он бы не назвал, по крайней мере, в области целительства, находясь явно выше стандартов обычных подмастерий. — Проблема в том, что он мурза, ну то есть граф, если переводить его титул на европейский манер. Рысаковым клянутся в верности и платят подати дюжина младших родов рязанских татар, каждый из которых ненамного слабее нас… А может даже и не слабее, им то не надо было последние десятилетия жилы рвать и считать каждую копейку. И если Юрий получит право официально применить против нас силу, то к его услугам будет собственная маленькая армия слуг и вассалов, а также любые наемники Российской империи. Балтийские казаки, которые чуть не разграбили «Буряное», на фоне иных частных армий с не очень твердыми моральными принципами могут показаться всего лишь разбойниками из ближайшей подворотни.

— Касательно же причин его горячей нелюбви к Полозьевым — все просто, — продолжил за отцом Стефан. — Моя прабабушка должна была стать его наложницей, но в итоге ушла в наш род как пусть не старшая, но все-таки жена. А самому Юрию, пытавшемуся оставить её в статусе рабыни, тогда вульгарно набили морду с полного одобрения его старшего родича.

— Какой обидчивый и злопамятный мурза нам попался… Впрочем это про большинство аристократов с полным на то правом сказать можно. — Вопросов к мотивации нового врага, пусть даже пока он нацеливался отнюдь не на самого Олега, больше не было. Выгода плюс старые обиды — это сочетание, из-за которого и не такие преступления в истории совершались. Правда, странным было то, что действовать Рысаков начал только сейчас, но может он просто считал, будто Полозьевы никуда от него не денутся и своими трепыханиями лишь сильнее пополнят его казну, прежде чем стать малозначительной строчкой в исторических хрониках? Опасался, что нарушив закон привлечет к себе излишнее внимание вышестоящих, а сейчас почувствовал силу и больше не боится возможных проблем с законом? Или просто был чем-то очень занят и не мог распылять на разные масштабные задачи своих доверенных слуг и внимание? — Точных цифр его состояния или личной армии у вас, так понимаю, нет… Ладно, а как ты понял, что именно Рысаков затеял грязную игру, а не кто-то другой, кто узнал о появившихся у вас финансах?

— Вскоре после того как я договорился с управляющим петербургского поместья Рысаковых о встрече с мурзой, причем мне пришлось выложить тому старому хрычу цель своего визита, а именно досрочное погашение наших долговых обязательств, то заметил за собой слежку. Не даром, а просто так, глазами. И другие из моего отряда, кого я взял для представительности и чтобы было кому покупки тащить, тоже то и дело обнаруживали одного и того же мужика, который топал за нами по пятам. От магических чувств этого типа явно скрывали не самые плохие амулеты, ведь направленного на себя внимания я не чувствовал. — Основным инструментом и оружием Густава являлась весьма развитая эмпатия, благодаря которой даже самые жуткие твари быстро проникались к данному человеку безграничным доверием, симпатией или как минимум отвращением достаточным, чтобы больше не рассматривать главу рода Полозьевых как дежурный перекус. С таким даром ощутить чужой взгляд, даже если преследователь очень старается не попадаться в поле зрения, было бы легко… Однако и способы закрыться от подобного волшебства, очень любимого представителями церкви и спецслужбами, также существовали и не являлись особой тайной. А вот обмануть глаза опытного сибирского охотника, привыкшего оглядываться по сторонам в поисках возможных угроз, задачкой было посложней. Особенно если таких несколько и путешествуют они группой, старательно выискивая в окружающих их городских джунглях одно и то же. — Я тогда поначалу подумал на бандитов, ведь в Петербурге и некоторые меньшие долги закрыл, и закупил кой-каких мелочей для «Буряного» тысяч на пятнадцать… В общем, больше по городу без двух десятков сопровождающих не ходил, каждый раз забирая за собой с корабля почти всю команду. Понадеялся на то, что тати побоятся сунуться в защищенную войсками и полную купеческой охраны воздушную гавань, ведь стоит хоть одному часовому поднять крик — преступников на куски разорвут. Через семь дней Рысаков прислал мне с лакеем согласие на проведение личной встречи, но встретиться удалось лишь с его сыном, который извинился за занятость отца и назначил новую дату встречи аж через полторы недели, а пока мы пили чай, мой эскорт топтался в прихожей. И через окно сразу двое увидели того типа, который шлялся за нами, что куда-то шел по своим делам. На территории, куда чужакам вход заказан и не в уличной одежде обычного горожанина, а в ливрее слуги.

— Мда, суд такое доказательство, конечно, не примет, но лично мне все уже ясно, — Анжела в задумчивости принялась постукивать ногтем по столу, пока Густав переводил дух. — Из благих побуждений слежку организовывают ой как редко.

— Я тоже так подумал, а потому вообще перестал покидать воздушную гавань, переведя «Котенка» на осадное положение. Чтобы вдруг не подбросили чего, листовки там антимонархические или пару полудохлых рабов, искренне убежденных будто их украли злые сибирские татары, чтобы продать османам. Но опасность, оказывается, грозила не нам, а вам, — Густав мыслил в правильном направлении, явно посчитав опасными действия своего кредитора. Однако тот, по всей видимости, решил, что даже если он подставит полуполяка-полутатарина под карающую руку Фемиды, которая как известно слепа и не особо присматривается к грехам обвиняемых и наглым рожам продажных судей, то многого не добьется. Фальсифицировать преступление такого масштаба, чтобы власти взялись за весь род Полозьевых и свели его под ноль — дело сложное. Опасное тем, что если вскроется подлог таких масштабов, то даже мурзу по головке не погладят. И, самое главное, конфискованные богатства уйдут в казну, откуда сложно хоть гнутую медяшку получить. А уж о многих тысячах золотых рублей и заикаться не стоит, у министров тоже есть глубокие подвалы, где как раз пары-тройки сундуков с деньгами не хватает для торжества мировой гармонии. Или загородный дворец подновить надо. — За день до назначенной с Рысаковым встречи пришло ваше сообщение о том, что «Буряное» было атаковано, и я успел изрядно понервничать, прежде чем дочитал письмо до конца. Нам очень повезло отделаться малыми потерями, пусть силы были примерно равны, однако внезапность нападения многое значит.