— А он и есть ненормальный. Я это сразу понял.

Пирсу не хотелось признаваться, но и он считал, что Блэквелл не в себе. Одно дело, если бы тот просто желал возместить потерянные деньги, но в его желании стереть Пакуина с лица земли было что-то болезненное, как и в его взгляде, полном бессмысленной жестокости. Пирсу уже приходилось сталкиваться с подобным отклонением. Так когда-то Симона Ланж поставила целью своей жизни уничтожить его, выслушав завещание покойного мужа. Потому-то он сейчас и чувствовал странное родство с Жоржем Пакуином.

— Что ж, в таком случае ты, конечно, захочешь составить мне компанию в моем путешествии в Гонконг, — сказал он с улыбкой.

Слезы высохли на глазах парнишки в мгновение ока, и мокрое лицо засияло улыбкой, мучительно похожей на улыбку Ласточки.

— Вы и вправду?.. — Он не договорил и лишь пытливо смотрел в глаза Пирсу.

— Ну а что мне еще остается? Разве что твой отец отослал Ласточку в Новый Орлеан к братьям.

Некоторое время Жорж молчал — видимо, обдумывал такую возможность.

— Нет, он этого не сделал, — сказал он наконец.

— Почему ты так уверен? Впрочем, тебе лучше знать натуру капитана Пакуина, — с оттенком иронии заметил Пирс. — Значит, снова в путь… как только немного приоденемся.

— Я и так обойдусь.

— Это, конечно, твое дело, но мне неловко появляться на людях в твоем обществе. К тому же нам обоим не помешает как следует отмокнуть. Давай посмотрим, нет ли рядом бань.

— Что, баня?! Не хватало только, чтобы я пошел в баню и разделся там перед… перед бог знает кем!

Пирс принял строгий вид. И минуты не прошло, как этот бесенок рыдал у него на груди, и на тебе — уже снова огрызается! Он сверлил Жоржа взглядом, пока тот не потупился и не начал возить ногой взад-вперед.

— Я слыхал, здесь нелегко устроиться на ночлег, а об этом лучше всегда заранее побеспокоиться. Вымыться можно и у себя в номере.

— Не думаю, чтобы мы остались без крова. Знаешь, какой длинный язык у денег? Почти как у досужих сплетниц.

— При чем тут досужие сплетницы?

— Это я так, к слову.

Пирс рассердился на себя. Если у кого и длинный язык, так это у него самого! Стоило упомянуть о Новом Орлеане, как он уже обмолвился о том, о чем поклялся забыть.

— Идем! — буркнул он, по привычке хватая Жоржа за руку. — Устроимся в самом лучшем отеле этого воистину злачного места.

— Но я терпеть все это не могу! Мне не нравится! — заявил Жорж, пытаясь вырваться.

— Как хочешь.

На сей раз Пирс не собирался потакать его капризам — довольно и того, что вчера они так и не побывали в бане, о которой он так долго мечтал. Он отпустил бестолкового мальчишку и убрал руки за спину, в результате чего Жорж чуть было не свалился с дощатого тротуара в грязь.

— Если хочешь плыть со мной в Гонконг, — холодно сказал Пирс, глядя, как тот машет руками, стараясь сохранить равновесие, — тебе придется приодеться. Только так.

Парнишка угрюмо натянул пониже свою злосчастную фетровую шляпу и какое-то время молчал, очевидно, подыскивая слова.

— Почему бы вам не купить мне все на глазок? Как вчера носки и белье? Они подошли так, что лучше и не придумаешь.

Пирс почувствовал, что сыт по горло, что не желает больше слушать возражений. Он просто пошел к галантерейной лавке под вывеской, извещавшей, что принадлежит она некоему Ди Марио. Он не оглядывался, зная, что упрямец будет за ним следовать. Пирс был не в самом радужном настроении, так как оказалось, что попасть из Фриско в Гонконг по расписанию можно на одном-единственном судне, которое как раз накануне туда и отправилось.

Он потянулся к дверной ручке и услышал за спиной торопливые шаги Жоржа. В следующее мгновение его схватили за рукав. Он молча бросил яростный взгляд на цепкие пальцы парнишки, еще сильнее раздраженный оттого, что тому вздумалось мять его новый, с иголочки, костюм.

— Ну не буду, не буду! — буркнул Жорж, отдергивая руку. — Ладно уж, я туда пойду, но так и знайте, раздеваться перед всякими длиннорукими развратниками не стану!

— Что? Длиннорукими развратниками? — Пирс не выдержал и расхохотался, потом щелкнул парня по носу. — Что это тебе в голову взбрело? Владелец лавки — человек семейный.

— Откуда вам знать?

— Когда я наводил справки, мне к слову сказали, что мистер Ди Марио живет над своим магазином с женой и детьми.

— И все равно не стану я перед ним раздеваться!

— Как угодно. Переодеться можно и в складском помещении, раз уж ты так застенчив.

На это возражений не последовало, и Пирс, с облегчением вздохнув, вошел наконец в лавку. Колокольчик над дверью известил о его появлении громким треньканьем. Внутри было собрано все, что только может пригодиться джентльмену для украшения своей персоны, вплоть до превосходных лакированных туфель. Самый аромат помещения будил тщеславие: в нем смешались запахи дорогих шерсти и льна, тонкой кожи перчаток и иной приятной всячины.

Тщательно, но строго одетый итальянец с любезным видом поспешил навстречу покупателям.

— Чем могу служить, мистер?..

— Кингстон.

— О, я вижу, вы не один! Для него мы тоже подыщем все, что потребуется. Как раз на днях привезли немало новинок, подходящих для молодого господина!

Пирсу бросились в глаза короткие пухлые руки владельца лавки, которыми тот оживленно жестикулировал, и он едва снова не расхохотался, вспомнив определение «длиннорукий развратник», за глаза данное Жоржем. Надо сказать, парень умел поднять настроение!

— Буду рад взглянуть, — сказал он, с усилием подавляя несвоевременную веселость.

— Извольте пройти туда.

Ди Марио стремительно обогнул пару портновских манекенов, демонстрирующих последние новинки мужской моды, и исчез из виду. Пирс последовал за ним, толкая перед собой мрачного Жоржа. Его взгляду представился не до конца распакованный сундук с вещами меньшего размера. Быстро их проглядев, он выбрал для своего протеже вещи, отчасти похожие на моряцкое обмундирование своими медными пуговицами и кроем.

Галантерейщик и Пирс подступили к Жоржу одновременно: один взялся за его обноски, другой сунул ему в руки новую одежду. Парнишка отскочил и испепелил Пирса взглядом.

— Ах да! — вспомнил тот. — У вас ведь найдется где переодеться, не так ли? Этот юноша весьма застенчив.

— Разумеется, разумеется! — воскликнул Ди Марио и распахнул какую-то дверь.

Жорж проскочил мимо с таким видом, словно с него в любой момент могли сорвать все до последней нитки. Дверь со стуком захлопнулась за ним, и Пирс не мог не усмехнуться при мысли о том, как быстро этот задиристый петушок превратился в трусливого цыпленка. Сам он вновь обратил свой взор к выставленным товарам, особенно к обуви, прикидывая, можно ли здесь обуть ноги такого небольшого размера, как у Жоржа, или придется отправляться в лавку детских товаров.