Дима вздохнул:

– Я ему ориентир сказал: во-он та скала, на сидящего орла похожая.

Я под предлогом разведки удалился за указанную рифовую скалу и уже там мимикрировал в сверхформу, ничем не напоминавшую человеческий летающий аппарат.

За свою вековую жизнь я не часто принимал эту форму, хотя каждый дракон способен к ней без всякого обучения. Но мало кто из нас испытывает при этом удовольствие: слишком болезненный процесс, да и после чувствуешь себя чужим самому себе, словно управление телом перехватывает кто-то другой, куда старше и мощнее.

Спазмы изменения скрутили моё тело и вывернули наизнанку. Я закричал от адской боли. Мой мозг словно кто-то выпотрошил и взвесил каждую мысль, каждый поступок, каждое сказанное слово. В этот момент я понимал особенно ясно, до мучительного стыда – как мелок и ничтожен был прежде, и всю жизнь ползал на брюхе по грязи, а настоящие крылья – вот они, и настоящее сознание – вот оно, объемлющее и понимающее куда больше.

У меня словно выросла ещё одна невидимая голова, наблюдающая за первой, оценивая правильность решений и праведность пути. Второй уровень сознания Ме. Он и делает нас драконами.

И когда я уже перестал испытывать боль, охватившую первую голову, и привык к новому ощущению, вдруг ещё одно потрясение ослепительной вспышкой пронзило меня, вырвав крик восторга.

Появилась третья голова, охватив сознание первых двух – соотносящая их крохотные мыслишки и волю с движением Вселенной, где плывёт Земля, как пылинка в лучах Солнца. Да и само Солнце – искра, несомая дыханием и волей Великого Ме.

Я засмеялся от распиравшей меня силы и могущества.

Захочу – проглочу всех богатырей с рыцарями и самураями, вместе взятыми, но я был сыт ещё с ночи, на неделю вперёд. Захочу – разделю головы на три дублирующих объекта с первым уровнем сознания. Трехуровневая сверхформа позволяет и такое использование в бою – при ранении, или даже уничтожении части мозга шансы выжить в три раза больше.

Только сейчас, в просветлении сверхформы третьей ступени, я понял то, о чем дед Горыхрыч так и не смог мне рассказать, как ни пытался. Только сейчас. Да никто бы и не смог понять, не испытав. Червю никогда не дорасти до обезьяны, даже если он её сожрёт изнутри, человек не сможет познать дракона, но и самый разгениальный дракон не вместит знание трехглавого собрата, обладающего тремя уровнями сознания Ме.

Но и я не могу представить, что способен чувствовать и какую мудрость может принять обладающий Ме четвёртой ступени. Бывали драконы, достигавшие невероятных сил: их сознание расширялось до двенадцати голов. Самый великий Змей, породивший драконов, достиг стоглавого уровня, стал бессмертным и покинул Землю. Мне и сейчас не представить величия его мощи. Но по легенде он родился уже в сверхформе третьего уровня и, будучи ещё яйцом, сиял как солнце.

И сейчас я тоже чувствовал себя яйцом, проглоченным питоном – слегка сплющенным и утончавшимся к краям. Только скорлупа у меня не сияла.

Когда эйфория просветления поутихла, я сообразил дать человеческим братьям по разуму сигнал: запустил в воздух парочку зелёных молний. Через полчаса до меня доносились смутные, ритмичные звуки, словно проникающие с того света.

Кто-то бежал. Потом так же отдалённо раздались голоса.

– Матерь божия, это ещё что? Дима, у тебя зрение молодое. Вон, видишь, висит под скалой между деревьев?

– Транспорт за нами.

Пауза.

– Дмитрий, не приближайся к этой штуке! Она мне не нравится. Это же НЛО!

– Сигналы были из-за этой скалы, – ответил студент. – Значит, карета подана.

– Но это же не вертолёт.

– Так ведь и Гор – не человек, а центаврянин. По правде, Ме не уточнял, какой транспорт пришлёт.

– М-да? Дима, это для Гора карета, а не для нас. Точно тебе говорю. Где, кстати, наш инопланетный друг?

– Наверное, уже улетел, – предположил студент. – Теперь наш черёд.

– Но ты же не собираешься лететь на тарелке? Я слышал, такая дрянь радиоактивна.

– А на чём ещё лететь? Игра есть игра! – Дима уже ступил на лесенку, выпущенную мной из отверстия в центре. – Если бы здесь вместо тарелки стоял стакан, то я полетел бы и в стакане.

– Ты ещё ступу бабы Яги вспомни.

– Семёныч, ты в своей тайге от жизни отстал. Современные бабы Яги ходят в бриджах и летают в моторных лодках.

– Да ну?

– Вот тебе и ну. У меня ощущение, что я завис в виртуальной игре.

– А у меня – что я перепил ночью и умер.

Дима засмеялся, забрался в люк. Семёныч, задрав голову, смотрел, как ноги студента в грязных мокрых кроссовках исчезают в непроницаемо-чёрной пелене. Позвал:

– Дмитрий, ты ещё жив?

– Жив.

– И кто там пилот? Тоже зелёненький?

Свесилась русая голова студента:

– Пилота нет. Тут пусто, как в бульоне без заправки. Забирайся, увидишь.

– А кто рулить будет? Эх, где наша не пропадала. – Семёныч ступил на лестницу, напевая: «Он сказал: «Поехали!», и махнул рукой…»

Летели мои побратимы в гробовом молчании. Да и не слышал я, чтобы кто-то мог связно беседовать во сне: едва я поднялся в воздух, люди погрузились в дрёму. Честно говоря, я был рад такой неожиданной реакции на разреженный мутный субстрат, наполнивший моё нутро. Очень уж утомителен постоянный коммуникационный шум, издаваемый приматами, стоит только им собраться больше одного.

Как я упоминал, мне не часто доводилось мимикрировать в скоростную сверхформу, и впервые я достиг третьего уровня, да еще и без наставника, направлявшего раньше мои полёты. Я плохо представлял свои новые возможности, ещё хуже получалось ими управлять.

И, естественно, меня опять угораздило.

Драконий Хребет я миновал куда быстрее, чем рассчитывал. До условленного места под Пермью было уже рукой подать, когда я почувствовал, как моё тело ощупывает радар. Резко вильнув под прямым углом, чтобы выйти из зоны видимости, я снизился и на какое-то время почувствовал себя в безопасности.

Но вскоре за мной погнались сразу два человеческих самолёта с хищными очертаниями, наверняка поднятые по тревоге. Заметавшись, как воздушный заяц, я врезался в скалу. Почему я её не увидел – загадка. Только что ничего не прощупывалось всеми органами контроля за окружающей средой, и вдруг – хрясь, бамс! – и я воткнулся ребром в расщелину.

В мозгу пронеслись чьи-то громкие и резкие голоса: «Вижу неопознанный летающий объект в форме размытого диска с утолщениями по центру. Похоже, терпит бедствие. М-мать! О скалу долбанулся!», «Продолжайте наблюдение, высылаем вертолётную группу. Уточните координаты».

На десант нарваться – не приведи Ме. Наши дозорные любили пугать драконят страшными сказками о десантиках. Малыши потом всю полярную ночь уснуть не могли.