– Сколько всего было брелоков в посылке?

– Кажется, два или три… – задумался профессор. – Нет, два, совершенно точно: для Полюшки и для ее мужа. Я, представьте себе, выиграл их в тире. – Яковлев почему-то смутился и неловко откашлялся.

– Пострелять любите? – улыбнулся Сергей Федорович.

– Что вы, упаси, господи, – рассмеялся профессор. – Это Каррен с Майклом меня в тир затащили. Майкл любит это дело и стреляет очень метко, а я – совершеннейший мазила. Но в тот день мне почему-то везло, если можно так сказать. Двенадцать раз стрелял – и все двенадцать раз попадал, правда, в одну и ту же цель. Сам даже не понимаю, как это у меня получилось, я ведь совсем по другим мишеням целился, а попадал в одну и ту же. Хотел для Каррен игрушку выиграть. А в итоге у меня оказалось двенадцать одинаковых брелоков! Потом не знал, куда их… – профессор снова смутился. – Брелоки, в сущности, очень симпатичные. Вот я и раздаривал их знакомым. Не солить же их!

– И Майклу Софину тоже подарили экземплярчик? – уточнил Быстров.

– Нет, Майклу я ничего не дарил! – почему-то обиделся профессор. – Майкл в тот день выиграл огромного голубого слона, которого после подарил моей жене. Каррен осталась довольна, – профессор нервно обернулся на дверь.

– Думаю, с минуту на минуту ваша жена за вами приедет, – успокоил Яковлева Сергей, внимательно наблюдая за странным поведением профессора. Не то он ревновал свою жену к другу, не то злился, что сам не выиграл голубого слона, или же Яковлев просто устал. Устал и поэтому раздражался по любому поводу. – Спасибо вам, Валерий Аркадьевич, за вашу помощь, – решил закруглить беседу Сергей. – На этом наша с вами официальная беседа закончилась…

– Не за что, помочь-то вам я особенно ничем не помог. Господи, совсем из головы вылетело! – воскликнул профессор, стукнув для наглядности себя по лбу.

– Вы что-то вспомнили? – спросил Быстров.

– Боюсь, не получится у меня Майклу позвонить. Никак не получится. Он же в Прибалтику уехал! В Ригу, кажется.

– С какой целью?

– С какой целью?.. – Профессор на секунду задумался и пожал плечами. – А шут его знает. Сказал, что нашел пятый элемент. Вообще Майкл какой-то странный в последнее время был. Ладно, вы что-то про официальную беседу говорили. Полагаю, пришло время для беседы неофициальной?

– Признаюсь честно, у меня к вам еще один вопрос, отвечать на который необязательно. Да и к делу это не имеет никакого отношения. В вашем рассказе о Полине и ваших с ней отношениях осталась доля недосказанности, но мне хотелось бы поставить некую точку, подвести окончательную черту. Можете считать это обывательским любопытством.

– Даже так? – Профессор лукаво посмотрел на Сергея. – Ну что же, все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо. Пожалуйста, Сергей Федорович, спрашивайте. Так и быть, удовлетворю ваше обывательское любопытство. Тем более мне нет смысла что-то скрывать от вас, после того как я столько всего уже о себе рассказал.

Каррен шла по серому невзрачному коридору отделения милиции и улыбалась. Когда позвонил майор Быстров, она даже не сразу поверила, что мужа удалось найти так быстро. Найти живым и здоровым. Положив трубку, Каррен бросилась собираться, но посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась собственному отражению: немытые слипшиеся волосы, опухшее лицо, синяки под глазами. Несколько дней она не принимала душ, спала в одежде, почти ничего не ела, насильно заталкивала в себя фрукты и овощи – ради будущего ребенка. Лишиться малыша она не могла. Не могла… Ребенок удерживал Валери рядом с ней. Из-за будущего ребенка Валери сделал ей предложение и женился. Как же она была счастлива тогда…

До встречи с Валерием Каррен интересовали вполне здоровые мужчины. Если бы ей кто-то предсказал, что она выйдет замуж за инвалида, Каррен никогда бы в это не поверила. Но судьба вдруг преподнесла ей сюрприз.

Они работали в одном университете много лет, но никогда не обращали друг на друга внимания: вежливо здоровались при встрече, улыбались дежурными улыбками, не более того. Она вела уединенный образ жизни: ее не интересовали тусовки и посиделки с преподавателями. Отработав положенные часы, она шла домой, включала телевизор или заваливалась с книжкой на диван. Он, напротив, вел активную жизнь: участвовал во всех общественных мероприятиях, его с удовольствием приглашали на все вечеринки, совместные выезды на природу и дни рождения.

Университет готовился отпраздновать очередной юбилей. По этому случаю организовали банкет для преподавательского состава. Не пойти на это мероприятие было равнозначно проявлению неуважения к начальству, что могло повлиять на дальнейшую карьеру. И Каррен пошла.

После праздничного концерта, во время которого Каррен отчаянно зевала, выступлений студентов и преподавателей, задушевной речи директора и спонсоров преподаватели плавно перекочевали за красиво сервированный стол, а студенты продолжили веселье, закатив сумасшедшую дискотеку.

Ее место оказалось рядом с Валерием. Слово за слово они разговорились, и куда-то вдруг исчезло время. Они опомнились, когда почти все участники застолья разошлись. Каррен вернулась домой на рассвете. Легла в постель и долго не могла уснуть, размышляя над тем, что с ней происходит. За вечер она выпила всего пару бокалов вина, но чувствовала себя пьяной вдрызг, голова странно кружилась, непонятная пьяная тоска мучила сердце, и хотелось почему-то плакать… от счастья. Следующий день был объявлен нерабочим. Она выспалась, занялась домашними хлопотами, но ближе к вечеру «пьяное» состояние вернулось. Ночь Каррен снова провела без сна, лежала на кровати, раскинув руки в стороны, улыбалась и смотрела в потолок – она была счастлива, что наконец-то встретила интересного человека, с которым нескучно было общаться больше пятнадцати минут. И так хотелось, чтобы поскорее наступило утро. И так хотелось снова увидеть ЕГО. Зачем-то увидеть ЕГО…

Утро ворвалось в комнату ярким солнечным светом и пением птиц. Перед тем как выйти из дома, Каррен принарядилась, распустила волосы, сделала макияж, хотя всегда была ярой противницей косметики. На работу она не шла, а летела, почти летела, новенькие стильные туфельки нестерпимо натирали ноги, узкая юбка мешала ходьбе, в спину и плечи врезались бретельки дорогого бюстгальтера с силиконовыми вставками – как же она ненавидела все эти женские штучки, но чего не сделаешь ради красоты! Отчитав свои лекции, дурацкие нудные лекции, Каррен задержалась у выхода из университета, дождалась Валерия и сделала вид, что их встреча случайна. Он обрадовался, Каррен, преодолевая смущение, предложила выпить кофе в уютном баре недалеко от университета, Валерий согласился – они снова проговорили несколько часов подряд. На следующий день все повторилось. Так продолжалось несколько недель. Каррен влюбилась, если первое время она гнала от себя эту сумасшедшую мысль, то теперь перестала себя обманывать. Она влюбилась в его мужественность, необыкновенную душу, тонкий ум, оптимизм, силу воли, красоту. И плевать ей было на то, что Валерий не такой, как все. Ее больше не смущало инвалидное кресло, в какой-то момент она просто перестала замечать эту «мелочь». Все чаще думала о том, что именно с этим человеком ей хотелось бы соединить свою судьбу. Именно с этим человеком хотелось быть всегда рядом. Живут же люди с инвалидами, размышляла Каррен, и нормально живут. А постель ее никогда не интересовала. Вполне можно обойтись без нее. Только открыть свои чувства Каррен не решалась. Валерий всегда с радостью откликался на предложение увидеться, но инициатором встреч всегда была она.