Прежде чем мир окончательно заволокло тьмой, она увидела спускающуюся к ней с вечернего неба огромную черную птицу. Короткий хриплый крик птицы походил на хохот.

Их связали спина к спине, так что Эдмунду приходилось гадать, сильно ли досталось Элспет. Он знал, что она жива, об этом свидетельствовало ее дыхание. Их крепко притянули друг к дружке, ее цепи врезались ему в спину. Меч исчез, как задутая свечка, после того, как всадник опрокинул девочку наземь. Но стражники успели его разглядеть. После этого они совещались, сбившись в кучу; слуга был послан за цепями и кандалами, и только когда раздался звон железа, они посмели подойти к Элспет. Эдмунд, выпустивший все стрелы и успевший помахать кулаками, заслужил только веревки.

Он был горд тем, что вступил в бой, решив не оставлять Элспет одну. В разгар драки он чувствовал в голове шевеление — слабое, но пугающе знакомое. Он жмурился, стараясь изгнать чужую мысль, закрыть дымящуюся дыру в своем сознании; когда это наконец удалось, солдаты успели его скрутить. Только тогда он услышал хриплый крик и увидел парящую над ними черную птицу лорда Оргрима.

Теперь, сидя в темноте на утоптанном земляном полу тюремной хижины, Эдмунд уныло размышлял о бесполезности волшебного хрустального меча и дара Провидца, не помешавших врагам поймать их, словно безмозглых перепелок.

Снаружи доносился шум: громкие голоса, звуки суматохи. Эдмунд напрягся. Элспет тоже не мешало бы очнуться: шаги приближались. Потом он сообразил, что голоса снаружи свидетельствуют о ссоре их обладателей.

— Это дело стражников, а не твое! Тебя сюда никто не звал!

— А я говорю, мое! — Второй голос был низким и грубым; он показался Эдмунду знакомым, и он силился вспомнить, где слышал его. — Мои люди охотились на этих негодяев не хуже твоих. Между прочим, я служил королю уже тогда, когда твои стражники и ты вместе с ними еще держались за мамкин подол! Если эта парочка — враги короля, то я вправе на них полюбоваться!

Раздался скрежет: от «глазка» в двери отодвинули заслонку. Низкий голос зазвучал снова, еще более гневно:

— Это всего-навсего мальчишки!

— Мое дело маленькое, капитан Кэтбар, — отозвался оправдывающийся голос. — Лорд Оргрим назвал их убийцами. У одного из них был меч. Не могу я тебя пустить к ним!

— Только попробуй мне помешать, парень! И ты об этом пожалеешь, клянусь!

Тяжелая дверь распахнулась, и в камеру ввалился Кэтбар с коптящим факелом в руке. Другой рукой он захлопнул дверь, оставшись с пленниками с глазу на глаз. За дверью стихли торопливые шаги.

— Сейчас он приведет подкрепление, — предупредил Кэтбар. Эдмунд сразу его узнал: это был тот самый начальник, который искал их у пруда в день их вступления в Уэссекс. В свете факела его физиономия выглядела морщинистой и строгой, глубоко посаженные глаза смотрели на Эдмунда холодно.

— Они вышвырнут меня отсюда, — продолжил капитан. — Но сначала я с тобой потолкую. Гляди-ка, ты совсем не такой, как я думал.

— Давай побеседуем, — осторожно отозвался Эдмунд. Судя по недавнему разговору во дворе, капитан не принадлежал к Страже, хотя из этого еще не следовало, что он заслуживает доверия. — Но сперва я попрошу тебя о помощи. Мой товарищ ранен.

— Ничего, я потерплю, — слабо откликнулась Элспет. Эдмунд испытал облегчение: шевелится — значит, жива! Зазвенели кандалы, и Элспет простонала: — Ой, голова!

Кэтбар шагнул к ней, чтобы вглядеться при свете факела в ее лицо.

— Вы оба не очень похожи на отчаянных убийц, — определил он. — Говорят, вы проникли в город с оружием и напали на стражников. — Он выразительно посмотрел на Эдмунда. — Может, ответишь, правда ли это и зачем вы сюда пожаловали?

— Только после того, как ты скажешь, как стражники собираются с нами поступить, — твердо проговорил Эдмунд.

Капитан вздохнул.

— Этого я не знаю точно так же, как и ты. Я — всего лишь слуга короля, а не стражник. Но я слышал, что лорд Оргрим назначил на завтра суд в Королевском совете — это большой каменный дом на площади, там король принимает своих советников. Сдается мне, судить будут вас. Обвинение — заговор против короля.

Повисла тишина. У Эдмунда похолодела спина. Он почувствовал, что Элспет тоже окаменела.

— Скажу честно, — продолжил Кэтбар, — виноваты вы или нет, я вряд ли смогу вам помочь. Но, если вы пришли в Венту с добрыми намерениями, скажите — и я постараюсь, чтобы двор узнал об этом.

— У нас не было вообще никаких намерений, — ответил Эдмунд скучным голосом. — Мы шли на восток, домой, только и всего.

— Это я настояла, чтобы мы зашли в город. Только из любопытства, честное слово! — горько подхватила Элспет. — Надо было послушаться Аагарда: он предупреждал, что Вента — опасное место!

Кэтбар замер:

— Кого послушаться?

— Аагарда, — осторожно повторил Эдмунд. — Старика, который помог нам после того, как наш корабль потонул в бурю.

— Опишите-ка мне его! — Капитан явно заинтересовался. — «Наверняка это он и есть…» — пробормотал он про себя.

— Высокий, седая борода, очень темные глаза, — начал Эдмунд. — Он учитель и лекарь. По его словам, он некогда состоял в Королевском совете, носил алую мантию…

— Сколько раз я видел его в этом облачении! — перебил мальчика Кэтбар. — Правда, в те времена в его бороде только начинала пробиваться седина… — Он уставился на Эдмунда. — Где вы с ним расстались? Он здоров?

И тогда Эдмунд коротко поведал капитану о том, как началось их путешествие, обойдя молчанием дракона и свои видения.

— Аагард узнал, что на деревню, через которую мы прошли, напали солдаты. Он вернулся туда, чтобы помочь жителям, а мы пошли дальше, — закончил он.

Кэтбар помолчал.

— Я верю вам, — произнес он наконец и понизил голос почти до шепота. — Говорил вам Аагард, почему он покинул Уэссекс? — Он прочел утвердительный ответ на лице Эдмунда. — Настал черный день: Оргрим обвинил шестерых членов Королевского совета в измене. Я знал, что Аагард ни за что не предаст своего государя. — Эдмунд наполовину слышал его слова, наполовину угадывал их смысл. — Я был среди тех, кого послали схватить Аагарда и Тримгара. Я позволил им скрыться, королю же доложил, что они успели сбежать.

— А другие советники? — спросил Эдмунд. — Тоже сбежали?

Кэтбар поморщился:

— Других вздернули на виселицу. — Он долго смотрел в сторону, потом вскинул голову и повернулся к Эдмунду и Элспет: — Оргрим повесил слишком много хороших людей. А теперь вздумал учинить суд над двумя мальчишками… Нет, на сей раз придется открыть королю глаза.

Глядя в суровое лицо своего собеседника, Эдмунд принял решение.

— Ты знаешь, что я безоружен, — молвил он. — Может, развяжешь мне руки? Я хочу кое-что тебе показать.