Очевидно, было бесполезным говорить ей о реальном положении: я поняла, что слухи сделали свое черное дело. У Се Лоука создалось ложное впечатление и о важности моей персоны, и о сумме, уплаченной Керку. Ужасная мысль пришла мне в голову, но я была не в состоянии выразить ее словами.

— А если Се Лоук выяснит, что заблуждается, и никто не выкупит меня?

— Мне бы не хотелось, чтобы это произошло, — медленно проговорила Су Фа, — потому что в таком случае мы будем вынуждены продать вас другой стороне. Как женщину. И это будет очень печально.

С этими словами она вышла из бангсала, оставив меня наедине с моими страхами. Хотя, не совсем так — охранник занял свой пост на ступеньках. Он был одним из тех, кто пленил меня, и когда я выглянула, он одарил меня еще одной недоброй улыбкой. Я поспешно отпрянула назад, села в сгущающейся темноте хижины и попыталась оценить ситуацию трезво. О побеге нечего было и думать. Даже если я ускользну от охранника — куда я побегу? Сами по себе джунгли, с их реальными и мнимыми опасностями, были для меня той же тюрьмой, удерживали меня надежнее любого замка. Все, что мне оставалось, — это ждать и надеяться.

— Кто собирается платить за тебя миллион долларов, — рассуждала я вслух. — Кто предложит за Рокси Пауэлл хотя бы десять долларов?

Насколько я понимала, Дэн и Джи Ди были мертвы, убиты теми, кто похитил меня. А если они и живы, что они могут сделать? У них нет денег, таких денег, которых ждет Се Лоук, а к тому времени, когда они смогут связаться со студией… Я вздрогнула. Кто же тогда спасет несчастную Рокси?

Керк! Его имя прогремело в моем мозгу, как церковный колокол, возвещающий спасение. Но я тут беспомощно прогнала эту мысль. Почему он должен что-то делать ради моего спасения? Он мне ничем не обязан.

Позже Су Фа принесла ужин, а утром — завтрак, в обоих случаях — миску риса. В промежутке как-то пролетела ночь.

Вначале мне удалось немного вздремнуть, но проснувшись среди ночи, я увидела охранника, который стоял в проеме дверей бангсала и пристально глядел на меня, лежащую на полу. Я подумала, что он хочет войти, и, по-видимому, так оно и было, но, увидев, что я не сплю, вернулся на свой пост. Уснуть я больше не могла.

День прошел без событий. Никто, кроме Су Фа, приносившей еду, не приблизился к месту моего заточения, хотя я слышала, что жизнь в деревне идет своим чередом. Вот бы узнать, что происходит на Гурроч-Вейл… Была суббота, день, когда мы собирались уехать, начав первый этап нашего путешествия домой. Дом… он казался таким же далеким, как детство.

Я знала теперь, что моя жизнь почти закончилась. С приближением новых сумерек я почти смирилась со своей судьбой и приготовилась покориться ей. Течение времени доказало, что спасения не будет. Се Лоук сейчас, вероятно, заключает сделку с бандитами, и те в скором времени должны будут прийти за мной. Интересно, какую выгоду они извлекут из моей смерти. Возможно, подложат мое тело на порог дома Керка, обезобразив его так, что лучше не думать об этом.

Я даже хотела поскорее умереть. Любой исход казался мне предпочтительней, чем дальнейшее пребывание наедине с моими мыслями.

В таком мрачном расположении духа я и уснула. Но когда какой-то звук разбудил меня спустя некоторое время, я чувство обреченности и отчаяние были такими сильными, что я мгновенно поняла: это конец, хотя услышанный мною шум был похож всего лишь на чьи-то шаги по ступенькам домика. Это мог быть охранник, шедший посмотреть на меня, как в прошлую ночь, и все же я была уверена, что это не так.

И не ошиблась. Человек, появившийся в дверном проеме, не был охранником. Это был незнакомый туземец, голый по пояс, с отливающим в жемчужно-сером лунном свете ножом в руке. Он был воплощением ужаса, вершиной кошмара.

Когда его взгляд скользнул по комнате в поисках меня, я поняла, какую злую шутку сыграл со мной мой мозг. Я не была готова умереть благородно, я совсем не хотела умирать! Все мое существо жаждало избавления! Но его неоткуда было ждать.

На четвереньках я поползла в дальний угол хибарки. Это движение выдало меня. Двумя быстрыми прыжками мой убийца настиг меня, шаря руками вокруг. Я широко открыла рот в последней отчаянной попытке протеста. Но даже в этом мне было отказано.

Сильная рука закрыла мне рот, и в тот момент: когда я вся сжалась в ожидании невыносимой боли, услышала голос у себя над ухом… Господи, такой знакомый, любимый голос, произнесший: «Тише, все будет хорошо».

И я разрыдалась в объятиях Луэлина Керка.

Сомневаюсь, что даже мать Керка узнала бы его в том виде, в каком он предстал передо мной на этот раз. Исчез добропорядочный английский плантатор, и вместо него появился еще один туземец, оборванный и довольно-таки не опрятный. На его голове красовался шелковый платок, однако никакой другой одежды на теле не было, если не считать шорт длиной чуть выше колен. Все открытые части тела он выкрасил в густокофейный цвет.

Думаю, излишне говорить о том, что в тот момент мне было несравнимо приятнее смотреть на его жалкое облачение, чем на все сокровища Тадж-Махала. Правду говорят, что у каждого свое представление о красоте. Керк был прекраснее всего, что мне приходилось когда-либо увидеть.

Я была бы счастлива навсегда прильнуть к нему, благословляя своё спасение с надежном прибежище, но Керк слишком отчетливо представлял грозящую нам опасность, чтобы допустить это. Он позволил мне спрятаться и пару раз всхлипнуть у него на груди, пока у меня не прошел первый шок, затем встряхнул меня и спросил, всё ли у меня в порядке?

— Да вроде бы, руки-ноги целы, никто меня не трогал, — отвечала я. — Но я измучена вконец, перепугалась до смерти неизвестностью… — Голос, которым я едва сумела овладеть, опять начал дрожать. — О, слава богу, что вы…

— Слушайте меня внимательно, — прервал он. — Вы можете идти? — Я кивнула, не доверяя своему голосу. — Хорошо. Тогда идите за мной. Держитесь как можно ближе. Возьмитесь за мой пояс, если боитесь потеряться. Первые несколько минут будут опасными, но дальше, я полагаю, все пойдет как по маслу. Вы готовы?

— Да, сэр, — удалось прошептать мне.

Следуя его совету, я зацепилась пальцами за пояс его шорт, когда он повернулся, чтобы выйти из бангсала.

Это не было так уж необходимо, так как ярко светила луна, и я хорошо его видела. Но в тот момент я серьезно нуждалась в якоре, к тому же я знала, что Керк обладает способностью вселять уверенность в других. Прикасаясь к нему, я начала верить, что мы выберемся отсюда живыми.

Когда мы вышли из лачуги, Керк прошептал мне через плечо:

— Не смотрите вниз.

Я ослушалась его. Но причина была совсем не в пресловутом женском любопытстве, я просто не поняла, от чего он меня предостерегал. Вероятно, у жены Лота было то же оправдание. Как и она, я была наказана, хотя и не так сурово.

На шатком бамбуковом крыльце бангсала, в густой тени от густых деревьев, лежало тело туземца, сторожившего меня. Прошлой ночью, украдкой он посмотрел на меня, не подозревая, что видит последнюю женщину в своей жизни. Безжалостный удар ножа почти напрочь отсек ему голову. Лужа крови, растекавшаяся вокруг него, чернела в лунном свете, как расплавленный оникс.