– Ты чего так долго? – спросил он, улыбаясь.

Мы снова побежали бок о бок. Здесь не было продолжительных горных перевалов или сложных спусков, где я мог бы проявить свое мастерство; мне оставалось только держаться рядом с ним. Ближе к концу этапа в 80 километров Кевин снова вырвался вперед. Мы оба знали, что общую гонку он проиграет, только если проспит или сломает ногу. Мне оставалось лишь наслаждаться впечатлениями, преодолевая дистанцию плечом к плечу с другом. Мы бежали по прохладным каньонам и мимо мелких озер, по берегам которых гуляли бледно-розовые андские фламинго. Однажды в какой-то деревушке к нам прибилась бродячая собака, и, несмотря на то что мы ее отгоняли, нам не удалось отвязаться от нее. Останавливаясь на ночевку, мы поили ее и кормили замороженными бобами. Артуро, как мы прозвали ее, продержался с нами всю гонку.

В последний день мы с Кевином вместе пересекли финишную линию на залитой солнцем площади городка Сан-Педро-де-Атакама. Он обогнал меня чуть больше чем на три минуты, но мы оба знали, что он мог бы выиграть с любым преимуществом. Я был рад за него. Наш общий знакомый сказал, что Кевин тяжело воспринял поражение в пустыне Гоби: в Тайване он был суперзвездой, получавшей финансовую государственную поддержку, и психологически на него оказывалось большое давление. Я понимал, как много для него эта победа значила дома.

В следующий раз мы встретились несколько месяцев спустя на «Марафоне Джунглей» – гонке на 220 километров по бразильским джунглям в бассейне Амазонки. Для меня эта гонка началась плохо. Я планировал вылететь в Манаус из Северной Каролины вместе с Лизой Трекслер, симпатичной шатенкой, с которой встречался. Лиза вышла замуж в восемнадцать, родила троих детей и в тридцать один развелась. Она мало путешествовала, но в ней жил дух приключений, и она с удовольствием приняла предложение отправиться на Амазонку вместе со мной и поработать помощником-добровольцем в гонках.

К сожалению, мы опоздали на пересадку в округе Колумбия, а это означало, что мы также опоздаем на пароход, который должен доставить участников и членов их команд по реке Тапажос до главного лагеря. Я свыкся с мыслью, что «Марафон Джунглей» закончится для меня, так и не начавшись. Я уже строил планы на выходные – вместо того чтобы преодолевать реки с пираньями, мы с Лизой будем есть мороженое «Ben amp; Jerry’s» и смотреть фильмы. Мои раздумья прервал телефонный звонок. Это была Ширли Томпсон, организатор гонок. Она сказала, что, если мы раздобудем билеты на другой самолет до Бразилии, она постарается доставить меня до старта. Несколько часов спустя мы с Лизой уже летели в Манаус.

Через десять минут после запланированного начала гонки заказанный Ширли вертолет завис над широким притоком Амазонки и приземлился в облаке песка и мусора на речном пляже. Выходя из вертолета, я чувствовал себя полнейшим придурком – не хватало только музыки «Полет валькирий».

Среди бегунов, протирающих глаза от песка, я увидел Кевина. Он поприветствовал меня, крепко обняв. Я поздоровался с несколькими другими знакомыми бегунами и представился незнакомым. Среди них был Рэй Захаб, канадский бегун, относительный новичок в мире приключенческих гонок. Позже, когда мы сдружились, он сказал, что в тот первый день подумал: «Ого, вот это кадр». Я его не обвиняю. Скорее всего, я подумал бы еще хуже.

Я поправил лямки рюкзака и встал вместе с семьюдесятью четырьмя другими участниками под растяжкой на старте. После такого эффектного появления я чувствовал себя обязанным показать достойный результат. Кевин, Рэй и я побежали впереди основной группы вместе с несколькими другими участниками, которые передвигались очень быстро, несмотря на то что были босиком или в сандалиях и несли снаряжение в пластиковых мешках через плечо. Мне стало неудобно от того, что на мне плотный облегающий спортивный костюм и дорогие кроссовки.

Когда мы добежали до широкого потока, нам пришлось переправляться через него вплавь. Поднявшись по скользкому берегу, мы углубились в холмистые густые джунгли. Это был не забег, а преодоление препятствий, причем таких, которые легко могли покалечить. Ветви деревьев были усыпаны колючками размером с вязальные спицы. Переплетающиеся корни, казалось, специально цеплялись за ноги, когда их перепрыгивали, чтобы утянуть бегунов за собой. В болотистом иле извивались змеи, с широких листьев, словно мохнатые парашютисты, осыпались тарантулы. Это был тяжелейший первый день среди всех моих ультрамарафонов. Но каким-то образом мне удалось занять первое место на этом этапе.

День за днем мы прокладывали себе путь через заросли в удушающей влажной жаре. По ночам мы с Рэем и Кевином спали в камуфляжных гамаках рядом друг с другом, жалуясь на покрытые грибком ноги, на насекомых и на дурацкие мутировавшие гены, толкавшие нас на такие приключения.

– Все это очень глупо, – говорил я.

– Да, глупо, – отзывался Кевин.

– Очень, очень глупо, – подтверждал Рэй.

Мы смеялись.

– Расскажи про Атакаму, – попросил Рэй однажды ночью.

Я рассказал о залитых солнцем красных холмах и лунном пейзаже соляных равнин.

– Это самое сухое место на свете.

– Сухое, – мечтательно повторил Рэй. – Как бы я хотел сейчас оказаться в сухом месте!

– Да, – отозвался я.

– Сухо – это хорошо, – добавил Кевин.

– Наверное, там замечательное небо, – произнес Рэй.

– Безграничное, – сказал я. – Однажды возле нашего лагеря оказались астрономы. Они дали мне посмотреть в свои огромные телескопы. Смотришь на весь этот звездный мир – и кажешься таким маленьким.

– Мне нравится такое чувство, – заметил Рэй, – когда кажешься маленьким.

– Это напоминает тебе о том, что от тебя на самом деле ничего не зависит, – сказал я.

– Атакама. Хотел бы я когда-нибудь побегать там, – снова заговорил Рэй. – А пустыня Гоби? Какая она?

Я описал развалины Великой стены, юрты кочевников и освещенные солнцем перекатывающиеся барханы.

– Да, замечательно. Большие барханы, – повторил Кей.

– Хотел бы я и там побывать, – сказал Рэй.

– Да, это стоит того.

Мы снова замолчали.

– Чарли? – обратился ко мне Рэй. – Я рассказывал тебе о марафоне «Де Сабль»?

– Да, Рэй. Но можешь рассказать еще раз.

Наконец мы замолчали и лежали, прислушиваясь к симфонии тропических звуков. Некоторые из бегунов уже громко храпели, как бы соревнуясь с обезьянами-ревунами, кто громче проревет.