Губы непроизвольно растянулись в ласковой улыбке. Кажется, план действий созрел сам собой — с легкой подачи нашего неопытного беглеца.

Мы старались. Правда.

Нормальному человеку было достаточно единожды увидеть, как живет моя семья, принять обет безбрачия и уйти в монастырь. Или же — на худой конец — обратно к жене-крольчихе с ее простыми житейскими просьбами. Но Аттис и тут проявил недюжинное терпение.

Летающие во время завтрака крошки, хохот детворы и рычание от дележки очередного куска мяса его не сломили. Он, конечно, посерел лицом, и в глазах его затаилось нечто близкое к панике, но тут скорее была виновата бессонная ночь. Храп Харрука за стенкой измотает любого.

Не успела я узнать о дальнейших планах нашего гостя, как заявились дворцовые советники во главе с худощавым высоким мужчиной с выпирающими зубами. Тесть Аттиса.

Смотреть на их попытки договориться было неловко. Особенно когда туда, заинтересованные столпотворением, подтянулись фениксы. Император честно пытался не расхохотаться, пока смущенные придворные топтались на лужайке, не понимая, почему вокруг них затеяли хоровод.

— Никуда я не вернусь, — мягко отозвался он. — Вы и без меня отлично справлялись, когда пытались подсыпать мне различные порошки в питье, подговаривали слуг и всячески вмешивались в дела государства. Удачи.

Створки окна резко захлопнулись перед носом главы кроличьего клана. Мои супруги переглянулись.

— Может, его того? Силой вернуть? — поинтересовался Шиан, обнимая меня за живот.

— А я снова сбегу. Даже не сомневайтесь, — крикнул Аттис из соседней комнаты.

Следующие дни выдались странными. Для начала мои дети были в восторге от нового жильца. Все, кроме Фауста. Но тот почти не выходил из своей комнаты, предпочитая проводить все время за книгами. Малыши же висли на Аттисе днями и ночами, требуя внимание, которое смирившийся онготов был им дать.

Тяжело не признать, но статный сребровласый мужчина с внешностью восточного божества, изображающий лошадку, — довольно милое зрелище. Даже если спина этого божества после развлечений начинала вполне ощутимо хрустеть.

— А это, так понимаю, виновница бессонных ночей достопочтимого скира? — прозорливо спросили меня, когда Зира в очередной раз увела скорпионов наружу, давая гостю короткую передышку.

— Она самая, — лгать телепату было бессмысленным занятием.

Аттис со вздохом потер поясницу.

— Вы похожи. Удивительно. Если бы ее увидели те, кто злословит против много… арахнидов, они бы изменили свое мнение.

— Не все так просто.

— Кажется, здесь иначе не бывает, — Ох, эта улыбка. Увидь ее Бринна или кто-то из ее окружения, мне точно не сносить головы.

На лужайке перед домом становилось все теснее. Упрямые слуги надеялись взять неприступную крепость отца-дракона приступом. Но ладно они. Больше всего в данной ситуации меня удивлял Каин, не проявлявший к брату ничего и близко похожего на неприязнь.

Правда, странному перемирию было суждено закончиться, когда я стала свидетельницей их разговора.

Было поздно. Я проводила Харрука в очередной дозор и собиралась возвращаться в спальню девочек — так мы называли комнату, в которой теперь жили вместе с Зирой и малышкой Лили.

— Я могу дать тебе все.

— У тебя нет ничего, чего бы ни было у меня… — голос Каина из-за двери кладовой звучал одновременно резко и весело, тогда как Аттис почти молил.

— А как же власть? Ты первенец, просто заяви свое право и делай, что хочешь! У пробудившегося дракона нет соперников!

— Твои желания, как на ладони. Ты жалок. Даже я, изгой из Пустот, жаждал взаимной любви и на меньшее был не согласен. Трусливо сбежал от проблем и ждешь моего понимания?

— Пусть так, старший брат. Но лучше любить без взаимности, чем быть с той, от кого воротит. Позволь остаться. Позволь быть с ней… и можешь забрать все остальное.

Я не ослышалась: меня пытались купить в моем же доме?

От возмущения перехватило дух. В груди снова заворочалось нечто колючее и яростное. Ощетинилось, призывая к действию.

Толчок.

— Можешь сам спросить, что мышка думает о твоих планах, — выпрямился проклятый, кивая на распахнувшуюся дверь. Я застыла на пороге.

— София, это не то, о чем вы подумали, — прошептал Аттис, сжимаясь под моим горящим взором. Под ногами его стояло несколько опустошенных бутылочек с вином. Так вот почему не услышал моих мыслей — слишком захмелел. — Я лишь пытался убедить брата в необходимости пересмотреть некоторые порядки!..

— Ага-ага.

— Вы ведь знаете: даже моя мать сочла вас достойной кандидаткой в матери следующего императора.

— Мы с ней мило поговорили в перерывах между спасением моего сына. Спасибо, помню!

— Это идеальное решение. Я готов пойти на риски и…

— Хватит! — внезапно разъярился Каин. Одна из опорных балок треснула под его рукой. Не знай я мужа так хорошо, решила бы, что беглому императору не жить. — Ты пойдешь на риск? Ты?! Мерзавец! Вы опять пытались использовать ее в своих гнусных целях! Еще одно слово о наследнике…

— И убьешь? — невесело переспросил Аттис. — А твоя жена знает, почему ты так страстно не хочешь подарить ей ребенка?

Я всегда знала, что в глубине души мой супруг любит своего брата. Иной причины его терпения попросту не существовало.

— Мой император, — вмешалась я. — В этом мы с Каином сами разберемся. Без вас.

— Хотите сказать, что я не член семьи, верно? Что ж, это действительно так. Но я готов, давно готов к тому, чтобы это исправить…

Он стал опускаться на колено.

— Остановитесь!

Я собралась с силами. Пришло время расставить точки по местам. Слишком долго молчала, боясь ранить, — и это стало ошибкой.

— Я не приму вас. Никогда. Иногда я даже ненавидела вас за то, что оказалась вдали от родителей и брата, от всего родного и понятного, что осталось на Земле. Меня похитили. Из прихоти, как какую-то экзотическую зверюшку! — с каждым словом мне становилось и легче, и тяжелее. — Знаю, вы не со зла. Жизнь порой приходит к странным результатам. И хотя я вас не люблю — но есть те, кто любят. Любят по-настоящему.

— Бринна…

— А кроме нее? Вы слишком долго смотрели в одну точку. Прозрейте наконец — я не единственная женщина на планете! — вместе с мужем мы подняли и повели пошатывающегося Аттиса в спальню. Он качал белокурой головой:

— Но кто еще? Кто?

Я не стала давать подсказок. Сам поймет, коль не дурак.

Не без труда удалось уложить его на кровать. Я поправила сбившиеся подушки, пока Каин с недовольным лицом разувал брата.