– Ну? Залезай туда и как следует позаботься о моем мальчике.

Морея кивнула и развязала свой аголе. Ола бросила на нее взгляд и одобрительно хмыкнула.

– По крайней мере, у него хороший вкус, – сказала она. – Наверное, это тоже от меня.

С этими словами она развернулась и вышла.

Через несколько секунд Морея услышала, как открылась и закрылась входная дверь.

Танцовщица на цыпочках вышла в зал и осторожно огляделась, чтобы убедиться, что Олы действительно там нет.

– Она ушла, – раздался голос Кирина у нее за спиной. – Эта женщина весит почти триста фунтов. У нее много хороших качеств, но скрытность в их число не входит.

Морея повернулась и увидела, что Кирин встал с кровати. В свете свечей он казался золотисто-розовым существом из иного мира, сверхъестественным – прекрасным, но чужим. Для человека он выглядел слишком красивым.

Морея потянулась за своей одеждой.

– Ты подменил кубки? Ты знал, что она подмешает зелье в вино.

– Без твоей помощи мне ничего бы не удалось. Ты идеально отвлекла ее внимание. Да, это было наиболее вероятно. Ей нравится использовать траву рискорию, а виноградное вино лучше всего маскирует ее вкус. Она поит таким вином клиента, если ей нужно, чтобы он проснулся в компрометирующей ситуации и чтобы у него осталось смутное ощущение того, что ночью он занимался чем-то непотребным, – ответил Кирин с нотой разочарования в голосе.

– Останься со мной, – попросила Морея. – Не уходи.

Кирин покачал головой.

– Я должен.

– Ты же слышал, что она сказала. Похоже, этот Эамитон – хорошее местечко.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Я должен предупредить генерала насчет демона. Кроме того, капитан Джарит обещал, что сегодня расскажет мне, что стало с твоей сестрой.

Она почувствовала себя так, словно он дал ей пощечину.

– Ой.

Юноша смягчился. Выражение его лица стало почти ласковым.

– Я встречусь с генералом Миллигрестом, получу награду, поговорю с ним про демона, а затем разыщу капитана Джарита и вернусь. Ола ничего не узнает, а завтра мы сделаем вид, что все прошло так, как она запланировала. С ней гораздо приятнее иметь дело, если она уверена, что добилась своего. – Кирин посмотрел по сторонам, пошарил по шкафам и вытащил одежду ярких, праздничных цветов – мешковатые штаны-кеф, жилет и шлепанцы.

– Надеюсь, они все еще мне подходят. На прошлый Новый год они были мне велики, но с тех пор я вырос.

Морея помогла ему одеться и причесала его. Она старалась не прикасаться к нему, но ее пальцы тряслись, и она подозревала, что на нее подействовал порошок «накари». Ей хотелось обнять его и поблагодарить за единственную дорогую вещь, которая у нее осталась, но она этого не сделала. Когда он вылез в окно, она уложила одеяла на постели так, словно в ней спит не один человек, а двое.

Столица Куура – портовый город, и поэтому в репертуаре Сурдье всегда были морские истории. Я прекрасно знал легенды о Мерзости – месте, где рифы, островки, мели и спокойное море поедали корабли, словно йорские ведьмы – детей. В его северной части было спокойное море без ветров и течений, где корабли не могли сдвинуться с места, а на юге – идущие навстречу течения, огромные волны и камни, о которые можно разбиться.

Кое-кто утверждал, что ванэ создали Мерзость, чтобы флоты Куура не приближались к их берегам. Другие говорили, что оно появилось после смерти давным-давно забытого бога. Мерзость осложняла судоходство и вселяла панику даже в сердца опытных моряков.

Дочери Лааки, кракены – это сказочные существа, которых можно ни разу не увидеть за всю жизнь. А вот Мерзость, напротив, была данностью, которая только и ждет, чтобы заманить в ловушку неосторожных. Ходили слухи о том, что какие-то пираты из Жериаса устроили в Мерзости свое логово, однако в них мало кто верил: любой, кому хватило глупости пойти к Мерзости, в конце концов просто станет еще одной его жертвой.

О том, сумеем ли мы вообще дойти до Мерзости, можно было спорить. С северной, куурской стороны она была наиболее опасна, но мы приближались к ней с юга. Прежде чем добраться до туманов, мы столкнулись с Пастью Жериаса – результатом сильного южного течения, которое врезалось в скалы островной гряды. Не находя нигде выхода, течение поворачивало против самого себя, создавая бурлящий водоворот, способный разбить корабль о скрытые рифы. Пасть поджидала задолго до того, как «Страдание» добралось бы до стоячих вод по другую ее сторону. Тераэт надеялся, что кракену проход через Пасть покажется слишком сложным и он повернет назад.

Я думал, что убийца слишком наивен.

Я уже не рычал, когда слышал крики Магока, который командовал гребцами. Он орал на рабов и стегал их бичом, чтобы они действовали быстрее: даже при сильном попутном ветре нам нужна была скорость. Тьенцо манипулировала течениями, чтобы замедлить нашего преследователя, но благодаря второму зрению я видел, что светящийся призрачный силуэт чудовища нас догоняет.

Мы шли уже три дня, но не могли оторваться от кракена. Сердцем и костями я чувствовал, что если оно нас поймает, то убьет всех, кто есть на борту – и свободных, и рабов. А те, кто спасется, либо утонут, либо попадут на обед к акулам, либо их сожрет Пасть. Вода вокруг корабля уже бурлила. Хуже того, корабль начал поворачиваться против ветра, который призвала Тьенцо.

Я бы мог добавить драматизма и сказать, что день выдался ненастным и жутким, однако на самом деле небо было чистым, ярко-голубым, и даже все более неспокойное море было насыщенно синего цвета. Этот день совсем не подходил для смерти. Но, с другой стороны, ни в одной истории Сурдье богиня смерти Таэна не обращала внимания на погоду.

Впервые за много месяцев я всерьез подумал о том, чтобы помолиться.

Я заметил Хамезру – она стояла у поручней и разговаривала с Тьенцо, которую я еще никогда не видел столь бледной и напуганной. Когда нужно было вызвать демона, она не дрогнула, но сейчас… Если нас не убьет кракен, то прикончит Пасть, и Тьенцо, похоже, прекрасно это осознавала. Хамезра, с другой стороны, была столь же спокойна, словно сидела в ресторане и ждала, когда ей принесут вторую чашку чая.

– Дамы, могу я с вами поговорить?

Хамезра улыбнулась, но Тьенцо фыркнула.

– Дамы? Хорошо, что ты еще не потерял чувство юмора.

Я отвесил ей экстравагантный поклон. К счастью, она искала хоть какой-нибудь способ отвлечься от мыслей о положении, в котором мы оказались, и поэтому рассмеялась – вместо того, чтобы превратить меня в рыбу. Хотя, когда появится кракен, подумал я, стать рыбой было бы полезно.

А еще лучше – маленькой рыбой.

Я указал на нашего преследователя.