Гончая почувствовала, как Майка в темноте нашла и обхватила ручонками ее ладонь.

– Кто этот дядя? Я его боюсь.

Но у незнакомца оказался на редкость чуткий слух.

– Я могу замолчать, но это ничего не изменит, – ответил он.

«Так замолчите!» – хотела крикнуть Гончая, но почему-то сдержалась.

– Советую тебе, девочка, смириться с неизбежным, и принять его. Тебе сразу станет легче. Я уже смирился. Хотя это и нелегко, принять собственную гибель.

В голосе незнакомца было столько искренней убежденности, что Гончую невольно пробрала дрожь.

– Но почему вы так уверены, что мы обязательно умрем?!

– Не только вы или они. Вообще все люди, – поправил ее собеседник. – Почему? Это же очевидно! Вы не задавались вопросом, откуда взялись все эти жуткие хищные создания, которые нападают на людей на поверхности и здесь в метро? По всем законам эволюции, эти формы жизни просто не могли возникнуть, да еще за столь короткое время. Дело в том, что они порождения Земли! Да-да, Земля – это живой организм! И как всякое живое существо она защищается от угрожающей ей опасности. А главную угрозу для Земли всегда представляли люди. Они веками и тысячелетиями уродовали Землю: перекрывали реки, осушали болота и затапливали долины, рыли в ее теле глубокие шахты и огромные котлованы, бурили скважины и пробивали ходы сообщения. Они, как паразиты, сосали из нее кровь, которую назвали нефтью, и грызли плоть, именуя это добычей полезных ископаемых, а под конец новейшей истории обрушили на Землю ядерные бомбы и ракеты. Неудивительно, что после многочисленных страданий, причиненных этими существами, Земля стремится избавиться от докучливых паразитов. Да-да, человечество – это паразит, многочисленный и многоликий паразит на теле Земли. Вот она и порождает чистильщиков-чудовищ, которые старательно очищают ее. Выбирающиеся на поверхность сталкеры и блуждающие по туннелям челноки в один голос утверждают, что новые твари, которые им повстречались, стали опаснее и кровожаднее предыдущих. Однако восприятие реальности у человеческих существ крайне ограниченно. Люди еще не осознали своей гибели и продолжают инстинктивно сопротивляться. Однако вся их борьба за выживание – это лишь жалкие потуги обреченных.

– Неправда! – воскликнула Гончая и сама удивилась, как предательски дрогнул ее голос. – Военные гарнизоны отражают все нападения хищных тварей на станции.

– Военные гарнизоны, – повторил за ней скрывающийся в темноте собеседник. – На многих ли станциях есть те гарнизоны? Но и они, как вы сказали, отражают далеко не все нападения. Знаете, сколько прежде обитаемых станций сгинуло за последние годы? Молчите? И я не знаю, но не одна и не две. Много больше. Возможно, именно сейчас, пока мы с вами мирно беседуем, где-нибудь на Калининской, Серпуховской или Филевской линии чудовища, заполонившие одну из периферийных станций, доедают ее последних жителей.

Незнакомец замолчал. Гончая затаила дыхание, одновременно страшась услышать и пропустить новое слово, звучащее как откровение, и когда его голос вновь раздался из темноты, вся обратилась в слух.

– Ганза, Полис и Рейх пока еще держатся, – донеслось из темноты. – Но, уверяю вас, недалек тот день, когда Земля выпустит из своего чрева такого монстра, который сметет всю их оборону и окончательно покончит с остатками человечества. Помните древнегреческий миф о Тифоне? Впрочем, вы еще так молоды… – закончил собеседник и на этот раз замолчал окончательно.

Гончая и Майка тоже молчали. В камере, а может, и во всем концлагере, установилась тяжелая, гнетущая тишина. Потом откуда-то издалека донесся протяжный собачий вой. Гончая отшатнулась от этого звука, больно ударившись о прутья решетки, а Майка, все это время державшая ее за руку, еще сильнее сжала ее ладонь и прошептала:

– Тебе страшно?

Надо было как-то успокоить девочку, но Гончая не смогла перебороть себя. Она не просто испугалась. Это не был страх в привычном понимании. Ей не раз угрожала смертельная опасность, но она всегда находила выход. Даже когда палач-садист пригрозил содрать с нее кожу. А сейчас она совершенно растерялась. Потому что голос из темноты сказал правду.

Путешествуя по разным станциям и веткам метро, Гончая не раз сталкивалась с различными слухами, сплетнями и мнениями других людей, подтверждающими слова таинственного незнакомца. О том, что история человечества подходит к концу, говорили и жители ВДНХ, и плутоватые торговцы с Серпуховской, и брамины Полиса, и военные сталкеры с Арбатской, и даже некоторые офицеры Рейха. Причины назывались разные, но все рассказчики сходились в одном – дни людей сочтены. Нынешний невидимый собеседник не просто развил эту идею – он обосновал ее стройной теорией.

Свободной рукой Гончая погладила Майку по голове.

– Мы… мы что-нибудь придумаем.

Хотя совершенно не представляла, что тут можно придумать.

* * *

«Мы что-нибудь придумаем», – сказала женщина-кошка, но в этот раз у нее не получилось убедительно солгать. Все потому, что женщина-кошка не верила своим словам, она верила невидимому человеку, говорившему из темноты страшные вещи. Ее лицо приобрело такое же испуганно-изумленное выражение, как в тот момент, когда Майка показала ей ее портрет. Сама Майка испугалась не меньше. В этом темном месте все было пропитано страхом. Даже большие собаки, воющие где-то вдалеке, тоже чего-то боялись.

Невидимый человек, рассказывающий о скорой гибели всех людей, наконец-то замолчал. Но вскоре издалека послышались другие голоса, среди которых Майка узнала голос того, который бил ее в комнате у злого доктора, называя «проклятым мутантом». В темноте замелькали сполохи пламени, а потом Майка увидела шагающих по платформе солдат в черной униформе. Их было пятеро. Двое вели или, скорее, тащили за собой четырех лохматых собак, сцепленных ремнями попарно. Трое других освещали им путь горящими факелами. Собаки не хотели идти, упирались лапами в пол, и людям, которые их вели, приходилось прилагать усилия, чтобы заставить животных сдвинуться с места. Один из солдат даже ударил свою собаку толстым ремнем, и та злобно залаяла на него. Собак завели внутрь огороженного деревянными барьерами круга и сняли с них пристегнутые к ошейникам ремни.

Круглый загон Майка заметила, когда злые люди притащили ее и женщину-кошку в это темное место, хотя и не успела толком его рассмотреть. Здесь все было не так, как на других станциях, где Майка успела побывать. Вместо жилых палаток в арках стояли железные клетки. В одну из таких клеток и бросили Майку с женщиной-кошкой. Здесь было холодно и страшно, но еще больше Майка боялась за женщину-кошку, которая так и не очнулась после укола доктора. Вдруг злой доктор вколол ей такой же смертельный яд, каким он отравил другого врача? Эта мысль не давала Майке покоя. К счастью, через какое-то время женщина-кошка пришла в себя и сейчас вместе с Майкой внимательно наблюдала за действиями появившихся на станции солдат.

Те зажгли факелы, расставленные вокруг загона, осветив его со всех сторон, после чего один из них – тот, что поколотил Майку, направился к их клетке. Он еще хотел отстричь Майке сросшиеся пальцы ножницами, которыми женщина-кошка убила другого солдата, но когда выдернул ножницы из глаза погибшего, оттуда брызнула густая бледно-коричневая жижа, забрызгав ему лицо и руки, он брезгливо отбросил их в сторону.