Скоро прибежала служанка и принялась убирать остатки дорогого фарфора, пока я салфеткой промакивала кофейное пятно на халате. Аппетит, каким бы скверным он у меня ни был, пропал совсем.

— Ничего, я закажу у мастера Мариэра новую чашку — и снова будет комплект, — мягко, словно маленькому ребёнку, втолковала мне мадам Хибоу.

Наверное, посчитала, что из-за неё я впала в столь подавленное состояние. На самом же деле я едва шевелилась. После такой-то встряски!

— В Бездну чашку, — я бросила салфетку на стол. — Вы передали плотнику, чтобы он немедленно занялся новой дверью для погреба?

— Да, конечно, ваше сиятельство! Он уже приступил.

Хорошо бы поскорее всё восстановить. После обеда я собиралась запереть погреб необходимым заклинанием, которое сохранило бы там подходящую температуру до того, как закончится ремонт, но теперь не была уверена, что мне это под силу.

— Благодарю, — я проследила за тем, как служанка парой простейших заклинаний убрала все до единого осколки чашки и удалилась. Всё это время мадам Хибоу стояла над душой, словно опасалась, что бешеный пёс вдруг вскочит и отхватит от меня здоровенный кусок.

— Миледи, — помолчав, вновь окликнула меня экономка. — Вы помните, что сегодня подъедет местрисс Астер? Вы отправляли за ней вчера.

Точно! И правда, забыла. После того сумасшедшего утра, когда я проснулась в одной постели с месье дознавателем, меня одолевало такое смятение, что я всё же попросила лекарку приехать. Дабы, так сказать, убедиться окончательно, что между нами с де Ламьером ничего не случилось.

Казалось бы, я просто запаниковала, и в визите Жеаны сейчас нет острой необходимости. Но случившийся вдруг всплеск магии вновь навёл меня на мысль, что проверка не будет лишней.

Кто его знает! Мы много говорили с Эдгаром о том, что ждёт меня дальше, если не удастся найти способ привести мою ауру к безопасному балансу. Обговаривали правила, которых мне нужно придерживаться, чтобы не навредить себе. И как бы неловко ни было рассуждать об этом, но пришлось уяснить для себя ещё один момент: как только я стану женщиной, нарастание уничтожающей мощи моей ауры может пойти гораздо быстрее. Граф не был в том уверен, но предполагал, что такое вполне возможно. И сколько тогда у меня останется времени до того мига, как меня выжжет дотла, никто не мог бы сказать точно.

Потому-то волей-неволей я вновь задумалась о том, что ещё могло послужить причиной нынешнего неожиданно сильного прилива. А что если…

Я помотала головой, отгоняя нехорошие мысли.

— Да, я помню, мадам, — ответила экономке. — Распорядитесь приготовить полдник на дополнительную персону.

— Конечно, миледи, — Селина помолчала. — Вы точно хорошо себя чувствуете?

— Просто обычная проверка здоровья, — я улыбнулась, давая понять, что больше не хочу о том говорить. — Прошу вас сегодня подготовить список слуг-магов. И всех хозяйственных визитов в имение за последние две недели.

С личными я справлюсь и сама. Благо их было не так уж много. Дениза, Фабрис, чтоб ему спотыкаться на каждом шагу. Один раз заезжала сестра. Но после того, как она почти лишилась магии в результате несчастного случая в Санктуре, ей даже бытовые заклинания не всегда были под силу. Да и представить, что Оли хотела бы мне навредить — совершенно невозможно!

С немалым трудом мне всё же удалось выпроводить мадам Хибоу. Когда со стола убрали и вокруг стало тихо, я наконец смогла оторвать себя от стула и подошла к Лабьету. Присела рядом с ним и прислушалась к дыханию. Похоже, всё в порядке. Страшно подумать, что сделал бы со мной Ренельд, если бы я и правда навредила его любимцу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Мари…» — глухо рыкнуло в голове.

Лабьет громко чихнул. От неожиданности я качнулась назад и неловко шлёпнулась задом на пол. Это что ещё за галлюцинации? Второй раз, между прочим!

Шинакорн поднял голову. Но сколько я ни прислушивалась, ни пыталась сосредоточиться на его морде, больше ничего не услышала. Наверное, во всём виноват его проникновенный взгляд. И звуки, которые он порой издавал, словно ворчал, вздыхал или тихо порыкивал.

— Ну, как ты? — я не без опаски погладила Лабьета по сильной спине, вдоль которой тянулся заметно выступающий гребень из особо жёсткой шерсти.

Пёс перевернулся с бока на живот и уставился на меня с явственным укором — ну да, хлопотная ему досталась подопечная! Не спорю. А затем Лабьет вдруг подался вперёд и подставил морду под мою ладонь.

— Спасибо, — я не смогла сдержать улыбку, водя пальцами по неожиданно гладким и тёплым рожкам на его голове. — Я бы попросила тебя сохранить всё, что здесь случилось, в тайне. Но ты ведь всё равно не расскажешь своему хозяину…

Шинакорн посмотрел на меня исподлобья — и показалось, что выражение его морды стало хитроватым.

Тихий стук в дверь нарушил нашу тихую идиллию и безмолвный — со стороны пса — диалог. Заглянула служанка и, с сомнением покосившись на Лабьета, доложила:

— Приехала местрисс Астер.

Пёс заинтересованно приподнял уши.

— Ну нет, дорогой, — строго проговорила я. — Мою встречу с доктором тебе придётся пропустить.

Но, похоже, эта новость Лабьету не понравилась. Стоило только мне подняться, как он тоже вскочил на лапы. Покачнулся и, помотав головой, затрусил следом. Для своих размеров передвигался он удивительно бесшумно.

— Останься здесь! — строго велела я, махнув рукой в сторону гостиной. — Ты и так едва ходишь.

И, кажется, этот довод всё-таки заставил шинакорна отступиться. Напугав двух попавшихся навстречу служанок, он всё же повернул назад и скоро скрылся в конце недлинного коридора. Вот и хорошо! Возможно, с ним будет не так много забот, как я успела себе придумать.

Жеана уже ждала меня в комнате. Времени зря не теряла: она вынимала из своего саквояжа всё необходимое для самого простейшего осмотра и расставляла на столике у окна. Даже напевала что-то себе под нос, словно повар во время готовки пирога. За свой вид мне было даже слегка неловко перед всегда аккуратно и даже строго одетой лекаркой. Высокая, стройная, с гладко убранными в пучок волосами, она порой напоминала мне стеклянную колбу. Я же скорее была сейчас похожа на щётку для чистки обуви: наверняка бледная и измотанная, встрёпанная, а теперь ещё и с пятном от кофе на одежде.