– Охереть! Дайте пистолет в руки и вот это уже жизнь!

– Да че ты злишься?! Тридцать пять процентов забирает издатель, а остальные деньги я хотел накопить до красивой цифры и выдать тебе!

– И сколько же там накопилось?

– Семьдесят восемь тысяч.

– Какие большие деньги! Хорошо, тогда сними эти деньги и запихни их себе в жопу!

– Ой, да пошла ты! Я же хотел для тебя как лучше! Так денег не берешь – они же кровавые, да?! А стоило мне сделать что-то почестному и нате, еще что-то не нравится!

– Да ты в очередной раз все просрал, Мэф! Как всегда на самом деле! Ты даже не придумал персонажа, а прямо по имени меня назвал!

– А это плохо?! Разве плохо показывать настоящих героев нашего города?!

– Да меня теперь снять хочет каждый второй! Насильно пытаются в койку завалить, а я не в силах сопротивляться! Но да, охеренное тебе спасибо, Мэф, чаевых мне оставляют хоть отбавляй! Хожу с набитыми трусами!

– Правда? Блин, сестренка, ты только назови приставал и я их…

– Ха-ха! Да тебе придется весь город в таком случае разнести к херам! Пуль то хватит, защитничек?! Ты тупой, Мэф, самый тупой из всех, кого я встречала!

– Сестренка, ну ты только не начинай, пожалуйста.

– Ой-ой-ой, затронули больную тему! Гений семьи, Мэф. Мэф! Какое подходящее имя!

– Имя как имя.

– Да ты в него прислушайся. Ты словно ходячая шутка.

– А что с ним не так?!

– Балда, учи английский язык!

– Ну ты то, наверное, все языки знаешь.

Она в ярости набросилась на него.

– Да ты обнаглел! Сам же презираешь!

– Да не царапайся ты, а то заразу занесешь! Я лишь презираю то, что ты делаешь, но девушка ты отличная!

– Так с хера ли ты об отличной девушке не написал?! С чего выбрал шлюху?!

– Отличная девушка кроется в этом образе, ее просто нужно найти!

– Ах найти значит! – Она повалила его на пол и начала мутузить. – Ну ищи, мудила!

– Только твои удары не приносят мне боль! – Она остановилась, а Мэф с сухим ртом продолжил. – Сколько бы ударов я не получил. По голове, по паху – ты мне больно не сделаешь.

Они оба встали, но лишь Мэф отряхнулся.

– Бизнесу придет конец, когда этот город оживет, но я поймал тех сволочей, они, наверное, уже лежат на земле с простреленными головами.

– Тема с часами – самое дебильное, что я когда-либо слышала. Если кто-то, правда, думает, что простая смена стрелок что-то изменит в жизни нас, да, тех, кто жопу рвет за сраный евро и пытается не сдохнуть, то просто ха! Простого знака “Иди вперед!” нам не достаточно: мы и сами себе это каждый день проговариваем. Мэф, помнишь, я в детстве просила тебя сочинить про меня песню, но ты отказался, так как дулся на свою мать? Думал, что я не узнаю про те листки под твоим матрасом, аккуратно исписанными от твоей руки? Ты за столом пытался не выдать беспокойства их пропажи, но это была я, я их забрала, чтобы ты не сжег их во время очередного гнева… Все чего хочу я (а я не говорю про всех!), чтобы обо мне спел человек, который понимает, что со мной происходит. Ты хоть раз пел то, что написал? Не отвечай… Ты выставил меня перед всеми, как по твоему мне с этим жить? В песне отражаются настоящие переживания, а не в гребанной книжке за деньги. Она же личная, Мэф, для меня.

– Я могу все исправить! Правда, сделаю все, что могу!

– Попробуй…

Она ушла, снова открыв ту громкую дверь и скрылась, а Мэф внутри стал биться головой об бетонную стену, пока не вскликнул и не выбежал за ней. Я остался один и потому воспользовался шансом, чтобы выкрасть из кабинета свой протез, который лежал прямо на столе. Повторяя ее слова в голове, я задумался. Я же хотел, чтобы хорошо было всем, а не только мне и моим близким, – думал я.

Внутрь кто-то забежал, так что я спрятался под столом, пока не раздался голос Евы.

– Адам, ты тут?

– Да… Где тот бандит?

– Я разобралась.

Она напрыгнула на меня и повалила на стол.

– Класс, мы прямо в их заводе! Его надо уничтожить!

Я грубо схватил ее нежные и хрупкие руки.

– Не смей!

– Блин, Адам, больно же! Почему нельзя?!

– Этот Мэф для сестры старается – он не сущее зло.

– Тем не менее, зло он несет, Адам.

– Я так не могу. Для меня нет смысла помогать людям и верить в них, если я буду кого-то выбирать, а кого-то нет.

– Что за максимализм, болван?! Это так не работает: лишь больше людей потеряешь!

– Я больше не могу смотреть на все эти суициды и быть их причиной. Я знал парня, которого ненавидел, но теперь он живой, Ева, я сделал его живым.

– А я для тебя мертвая что ли?! Знаешь, да пошел ты!

Она убежала – я не стал бежать за ней.

Той ночью я узнал, что Ева вернулась на мост под рельсами, где прыгала с ноги на ногу, но сорвалась и попала под поезд… Умерла моментально.

***

– Поздравляю, у вас девочка!

– И как мы ее назовем, дорогая?

– Лейла, без компромиссов.

***

17 ноября 2017 года.

Где ты?

18 ноября 2017 года.

Ты не откликаешься.

19 ноября 2017 года.

Ты не могла солгать!

20 ноября 2017 года.

Я щас свихнусь.

Это я настоящий, не спящий четыре дня, расписывающий свой последний день.

Понимаете,

Я не плакал,

не получалось, мать твою.

Но стоило мне подумать, что ее больше нет, и у меня поступали крохотные слезы, такие, что даже не вытекали, просто выходили и обратно всасывались. Я с горькой миной сидел, сложив руки и просто ждал, когда слезы закончатся.

Вся квартира в хлам.

Выкурил двенадцать пачек сигарет.

Мне так грустно, боже, так грустно, что я ее больше не увижу. Я терял друзей, но любовь никогда и потому просто не знаю, что делать.

Посоветуете что-нибудь?

Кажется, что она здесь, ведь я контактирую с женщинами, но почему они меня не узнают? Это все не то: я хочу видеть ее живую, рядом со мной…

А меня Готье ненавидит, ха-ха-ха.

Ну почему так грустно?! Я стольких людей потерял, смог забыть, но не ее, эту милую девушку. Знаете, я смеялся по-настоящему рядом с ней.

Я смеялся? По-настоящему?