– Так я же все неправильно про мужчин пишу.

– А я про женщин.

Катя прищурилась. Кажется, она начинала понимать, куда я веду.

– Давай напишем, – сказал я, – такой неправильный любовный роман. Ты будешь описывать с точки зрения женщины, а я – с точки зрения мужика.

На сей раз супруга даже не стала сопротивляться.

– Ладно. Давай попробуем. Делать мне все равно нечего. Только у меня одно условие.

– Какое? – напрягся я.

– В конце они должны пожениться.

* * *

Что такое любовный роман? В смысле любовный роман как литературный жанр. Для меня это не просто легкое, а суперлегкое чтиво. Это книги, в чтении которых мозг не участвует, они пролетают мимо. Они незаменимы в ситуации, когда голова чем-нибудь занята, а глаза и руки свободны.

Например, когда' кормишь грудью ребенка. Делать нечего, а что-то серьезное читать невозможно, потому что все время отвлекаешься. А тут, даже если перескочишь через пару страниц, можно этого и не заметить.

Есть женщины, которые в таких ситуациях предпочитают читать иллюстрированные журналы, по количеству заложенного смысла это примерно то же самое, но лично я больше люблю любовные романы. Журналы большие и тяжелые – их неудобно держать.

Очень удобно читать романы в роддоме. В это время вообще трудно на чем-нибудь сосредоточиться, а чтение создает иллюзию, что чем-то занята, а не просто лежишь и тупо ждешь схваток.

Когда я рожала Машку, то не рассчитала свою скорость чтения (стандартный романчик – три часа) и осталась без новой книжки. И ничего, прочитала второй раз одну и ту же, с тем же успехом. Соседка по палате говорит:

– Ты не читаешь!

– Почему?

– Ты слишком быстро переворачиваешь страницы, с такой скоростью читать невозможно.

Любовные романы – запросто! Ведь на самом-то деле все заранее известно – и характеры, и чем дело кончится, меняется только внешний антураж. В этой книге он миллионер, а она его секретарша, в этой он врач-миллионер, а она его медсестра, в этой он простой ковбой… Хм… Интересно… А! К концу книги он становится миллионером. Слава богу, а то я уже за него испугалась.

Вот интересно, как можно жить, если хоть на секундочку допустить, что такие мужчины существуют в природе? Как можно после этого опуститься до общения с обычными живыми мужиками, которые если миллионеры, то трудоголики, а если нежные, ласковые и больше всего на свете любящие заняться сексом с любимой женой, то, как правило, ни черта не зарабатывающие.

Так, наверное, и получаются одинокие мечтательницы, считающие, что если мужик пришел в рваных носках, то с ним жить нельзя. А ты ему купи новые, и через месяц тебе подруги будут завидовать – какой он у тебя аккуратный и замечательный.

Короче, когда Сергей предложил мне писать вместе книжку, я согласилась.

У меня не такой уж богатый жизненный опыт, но один урок я усвоила твердо – если любишь человека, то нужно любить его таким, какой он есть, не надеясь на то, что он изменится. Все разговоры о том, что мужчину можно изменить, – чушь. Можно только скомпенсировать его недостатки.

Пропадает неизвестно где и не звонит? Подари ему мобильник, чтобы в любой момент могла позвонить ему сама. Не помогло? Отключает телефон? Подумай, что тебе важнее: жить с ним (и он не звонит) или жить без него? Если с ним, то прекрати трепать всем нервы, скандалами ты все равно ничего не добьешься. А если его отсутствие тебя так раздражает, что ты готова уйти, то уходи и, опять-таки, не трепли всем нервы.

Если подумать, то мне все равно, изменял ли мне Сергей. Главное, что его отношение ко мне не изменилось. А об остальном я не знаю и знать не хочу. И убью любого «доброжелателя», который попытается открыть мне глаза.

Мне кажется, что счастливо жить вместе люди могут только тогда, когда они друг друга не напрягают. Как только один из них начинает подстраиваться под другого, эта семья обречена. Напряжение имеет свойство накапливаться и в один прекрасный момент ка-а-ак шарахнет! И тогда обоим не позавидуешь – и «ведущему», и «ведомому».

Интересно было бы написать про мужчину и женщину, про то, что они друг друга любят, про то, что они счастливы, но вместе с тем оба совершенно не вдеаль-ны. Они оба такие, какие есть.

Есть только пара условий: мужик все-таки должен нормально зарабатывать (миллионером, так и быть, становиться не обязательно), а женщина должна быть интересной. Не красивой, а именно интересной, потому что любая женщина, если она не дура и если она захочет, может выглядеть красавицей. Особенно в глазах мужика.

* * *

Поначалу я немного жалел о том, что пришлось отложить начатый фантастический роман, но скоро перестал. Писательство возвратило Катю к жизни. Депрессия и ревность рассосались, как только у моей жены появилось интересное, нужное дело. Она писала по десять- двенадцать тысяч знаков в день, и я почти не переписывал за ней – только на уровне отдельных реплик в диалогах. Ну и ошибки исправлял.

Мне это соавторство тоже ЗдЭрово помогло. На новой должности приходилось просматривать по нескольку рукописей в день. Если бы Катя меня не подготовила, я бы отказывался от них после прочтения заголовка. К счастью, подготовительная работа была проведена, я уже знал, что в подобных романах описывается параллельная, идеальная реальность. Там живут странные голубоглазые брюнеты (всю жизнь считал, что женщины вешаются на блондинов), которые совмещают в себе аннигилирующие качества. Они заколачивают бешеные бабки, не появляясь в офисе неделями. Они ранимы до такой степени, что непонятно, как выдерживают процесс бритья, – и вместе с тем железобетонно-мужественны. Они обладают нечеловеческим темпераментом, но умудряются хранить верность одной-единственной юбке.

О сюжете уж и не говорю. Весь ход событий подробно описан в сказке «Золушка». Меняются только профессии и имена.

Вместе с тем я смог понять очарование подобной литературы. Однажды по радио прозвучала замечательная песенка какого-то барда, как раз о любовных романах. Смешная песенка, особенно рефрен «соски отвердели». Но вывод из нее получался неожиданный: а что еще есть хорошего у бедной замотанной тетки, которая сутки напролет мечется между шкодливыми детьми, лентяем мужем и домашним хозяйством?

Я так расчувствовался после этой песни, что дал себе слово освободить беременную жену от кухни, стирки и уборки. И почти полностью выполнял взятые обязательства.

Это было не очень просто. На новом месте пришлось пахать без дураков, да и писательский темп трудолюбивой Кати я выдерживал с трудом. Недели пролетали со скоростью добросовестной пулеметной очереди.

Настал тот суетливо-скучный период жизни, когда событий много – а ничего не происходит. Делаешь за день тысячу дел, а потом едешь домой и думаешь: «А что я, собственно, сегодня совершил?» Впрочем, думаешь недолго, потому что нужно еще Машку забрать, в магазин зайти, придумать, что будешь писать сегодня вечером. Тоже, в общем-то, маета сует.