Огромное впечатление произвел бы на землян великолепный пейзаж. Все вокруг было золотым и красным, так как, благодаря аналогу хлорофилла, цвет растительности приобрел красноватые и желтоватые оттенки. Из-за более сильной жары и более быстрого вращения Хирона бури тут были мощнее, чем на Земле. Более энергичное солнце, более сильное магнитное поле и более быстрое вращение подразумевали более захватывающие полярные сияния. Кроме того, всегда присутствовала Альфа Центавра В (второй компонент двойной системы), которая каждые восемьдесят лет приближалась к Хирону на одиннадцать астрономических единиц. Этого хватало лишь на то, чтобы прибавить несколько градусов к средней температуре планеты. Однако Альфа Центавра В находилась довольно близко, чтобы сиять на небе даже в дневное время. Ночью же эта блестящая оранжево-белая путеводная звезда проливала так много света, что можно было читать без труда.

В настоящее время оранжевая Альфа Центавра В приближалась к периастрию, достигнув расстояния 35 астрономических единиц. На раннем этапе развития она, очевидно, подсократила недавно образовавшуюся систему Альфы Центавра А. Альфа Центавра А обладала всего лишь тремя планетами, наиболее удаленной из которых был газовый гигант, находившийся на расстоянии почти 1,9 астрономических единиц. Все более далекие от центра миры, вероятно, унеслись в межзвездное пространство миллиарды лет назад. Это произошло благодаря гравитационным возмущениям в системе двойной звезды. Альфа Центавра В тоже имела свою собственную миниатюрную солнечную систему, состоявшую из двух планет: газового гиганта размером с Нептун и безатмосферной каменной глыбы, похожей на Меркурий.

Но все эти наблюдения уже были сделаны двенадцать лет назад «Далекой звездой» и телескопами других обсерваторий, находящихся на Земле и в других уголках Солнечной системы. На второй планете Альфы Центавра А людей больше всего заинтересовали Хиронийские Руины.

Они были разбросаны по засушливой поверхности планеты, словно соляной налет, который покрывает берега умирающих морей. Руины занимали десятки тысяч квадратных километров. Только они и остались от городов, созданных с поистине колоссальным великолепием. Теперь все было разбито, взорвано и перевернуто. Всеобъемлющее опустошение наводило на мысль о катаклизме планетарного масштаба.

«Далекая звезда» и другие телескопы Солнечной системы отобразили большую часть этих лабиринтообразных руин, хотя работа до сих пор продолжалась, а для ее завершения потребуется, по крайней мере, еще столетие. Однако на таком большом расстоянии нельзя было проникнуть взглядом сквозь землю, горную породу и рухнувшую каменную кладку. К тому же, ничего не было видно сквозь высокие грозовые фронты, которые часто затемняли Хиронийские прибрежные регионы. Возникла необходимость провести более близкий осмотр. В этом и заключалась основная задача корабля «Ad Astra».

В каком-то смысле Саманта Вторая разделила себя, свою психику, на две половины. Главная часть ее сознания по-прежнему находилась на борту «Ad Astra», вышедшего на орбиту Хирона и совершавшего раз в 200 минут полный виток вокруг золотой планеты.

Однако с помощью лазерной связи и радио Саманта Вторая поддерживала также тесный контакт с «Оскаром», одной из трех исследовательских ракет, путешествовавших в наружных ложементах на спине «Ad Astra». Оставив в запасе две исследовательские ракеты, один из «Оскаров» несколько часов назад покинул орбиту и на головокружительной скорости начал приближаться к поверхности планеты. Совершая полет, «Оскар» оставлял в ночном небе над Хироном белый огненный след. Теперь, несколько часов спустя, он снизился и оказался довольно близко от так называемой Иглы, представлявшей собой одну из главных достопримечательностей планеты.

Некоторая часть сознания Саманты Второй была в данный момент загружена в бортовые компьютеры «Оскара», где ИскИн мог выполнять лишь 1012 операций в секунду и вовсе не обладал самосознанием. Большая часть Саманты оставалась на «Ad Astra», поддерживая связь с «Оскаром» даже после того, как космический корабль исчез за горизонтом. Связь осуществлялась с помощью многочисленных спутников, нанизанных на орбиту корабля, словно бусины на нитку.

Важный принцип сенсорной психологии упорно утверждал, что длина пути ввода данных значения не имеет. Она может равняться нескольким дюймам человеческого зрительного нерва, ведущего к мозгу, или же тысячам километров лазерной и релейной спутниковой связи. Благодаря средствам связи и дистанционному управлению Сэм была вместе с «Оскаром», когда тот выбирал путь по усыпанной щебнем местности. Она могла видеть игру золотого света в грозовых фронтах на восточном горизонте по мере того, как Альфа Центавра А, в великолепном своем желтом блеске, поднималась все выше и выше. Саманта чувствовала горячий разреженный бриз, слышала вопль реактивных струй «Оскара».

«Оскар» плыл на высоте нескольких метров над поверхностью планеты. Как только он отбросил оболочку, защищавшую его при входе в атмосферу, его трехметровое тело развернулось в механизм V-образной формы. Массивные цилиндрические корпуса с турбоприводами размещались на шарнирных опорах, напоминавших поднятые руки. Эти двигатели всасывали воздух сквозь передние заборники, сжимали его, нагревали в крошечных газофазных ядерных микрореакторах, затем этот воздух вырывался наружу сквозь выхлопное сопло, благодаря чему аппарат мог парить над планетой. Слегка наклонив корпуса двигателей, «Оскар» мог довольно быстро нестись над поверхностью земли. В случае необходимости скорость аппарата увеличивалась до 400 км/час, но в настоящее время используемой тяги было достаточно только для того, чтобы не терять высоту и медленно дрейфовать вперед. В нижней части корпуса открылись люки. Теперь аппарат мог выдвинуть разнообразные сенсоры и манипуляторы. Пара объективов, похожих на закутанные в черную ткань бинокли, высунулась из самого центра V-образного корпуса. Объективы были приделаны к шарнирной консоли и подвижной платформе, благодаря чему они могли вращаться взад и вперед, обеспечивая трехмерную систему обзора столь же проворно и маневренно, как человеческая шея и голова.

Насколько Саманте позволяли видеть ее действующие на расстоянии глаза, вся поверхность планеты была покрыта разбитыми вдребезги реликвиями, оставшимися от цивилизации высшего порядка. В память Сэм были загружены материалы, посвященные Сидонийским раскопкам на Марсе. Сейчас Саманта видела перед собой подобную картину, но гораздо более крупного масштаба. Те сооружения, которые сохранились до нынешних времен, сотни тысяч лет испытывали на себе пагубное влияние ветра, поэтому в них с трудом можно было узнать искусственные объекты. Повсюду валялись занесенные песком осколки и обломки камней, похожих на сине-белый мрамор. Их было так много, что вряд ли кому удалось бы пройти по ним с легкостью. В течение многих тысячелетий пустыня не прекращала вторжение на эту территорию, и дюны успели завоевать большую часть города. На востоке, где сейчас поднималось солнце, некогда простиралось большое море. Теперь оно отступило, оставив за собой соляную равнину, которая, словно лед, блестела на солнце. Растительность среди руин, однако, выжила. Каменные обломки были частично покрыты чем-то похожим на розы (Сэм, в отличие от многих ИскИнов, знала, что такое роза). Однако они росли в большом количестве на вытянувшихся в длину виноградных лозах, напрочь лишенных листьев. Эти цветы не очень походили на появившиеся на свет естественным путем. Создавалось впечатление, что «розы» вылеплены из какого-то студенистого, прессованного материала рубинового цвета. Казалось, красные и оранжевые цветки здесь были не органами размножения, а, подобно листьям, принимали участие в фотосинтезе.