– Но при чем здесь убийцы? – не понял Колон. – Им-то зачем убивать клоуна?

Лицо Боффо виновато вытянулось.

– Я ничего не говорил!

Колон сердито посмотрел на него.

– Тут определенно происходит нечто странное.

Боффо торопливо огляделся, словно в любой момент ожидал прилета карающего торта с заварным кремом.

– Найдите его нос, – прошипел он. – Главное, найдите его нос. О, его бедный нос!

Ворота захлопнулись.

Сержант Колон повернулся к Шнобби.

– Шнобби, у основного вещественного доказательства был нос?

– Да, Фред.

– Тогда о чем он говорил?

– Понятия не имею. – Шнобби почесал начинающий созревать прыщ. – Может, он имел в виду фальшивый нос? Знаешь, такой красный, на резинке? Который, – Шнобби поморщился, – они считают смешным. Такого носа у него не было.

Колон постучал в дверь и отошел в сторонку, чтобы не попасться в очередную веселую ловушку.

Открылась дверка.

– Да? – прошипел Боффо.

– Ты имел в виду его фальшивый нос? – спросил Колон.

– Настоящий! А теперь проваливайте!

Дверка захлопнулась.

– Псих, – твердо заявил Шнобби.

– У Бино был нос. Нормальный нос. А ты ничего необычного не заметил?

– Да нет, пара дырок, все как обычно.

– Я не особый знаток всякого рода носов, – пожал плечами Колон, – но либо брат Боффо сильно ошибается, либо происходит что-то подозрительное.

– Типа?

– Шнобби, тебя ведь можно назвать профессиональным солдатом?

– Можно, Фред.

– Сколько раз тебя понижали по службе, лишая всех привилегий и премий?

– Много, – гордо заявил Шнобби. – Но я всегда на них клал.

– Ты побывал на многих полях брани?

– О, их были тысячи.

Сержант Колон кивнул.

– И видел много трупов, пока заботился о павших…

Капрал Шноббс тоже кивнул. И тот и другой прекрасно знали, что забота эта заключалась большей частью в сборе ювелирных украшений и краже сапог. На многих полях брани в самых разных странах последнее, что видели умирающие от ран враги, – это приближающегося к ним капрала Шноббса с мешком, ножом и расчетливым выражением на лице.

– Жаль было оставлять хорошие вещи, – пояснил Шнобби.

– Значит, ты видел, как мертвые тела становятся… более мертвыми.

– Мертвее мертвых?

– Ну, понимаешь, более трупными, – растолковал известный судебно-медицинский эксперт сержант Колон.

– Такими окоченевшими и лиловыми?

– Именно.

– А потом рыхлыми и слякучими…

– Во-во…

– С таких легче всего снимать кольца, точно говорю…

– Я к чему веду, Шнобби. Из нас ты единственный можешь определить, сколько дней прошло со времени явления Смерти. Возьмем этого клоуна. Ты рассмотрел его так же хорошо, как и я. Что скажешь?

– Рост пять футов девять дюймов. Башмаки не моего размера. Слишком здоровенные.

– Сколько он уже был мертв?

– Пару дней. Это сразу видно, потому что…

– Но Боффо видел его вчера утром – интересно, как это он исхитрился?

Они последовали дальше.

– Сложный вопрос, – наконец сказал Шнобби.

– Ты прав. Думаю, капитана этот факт очень заинтересует.

– А может, он превратился в зомби?

– Вряд ли.

– Терпеть не могу зомби, – задумчиво произнес Шнобби.

– Правда?

– С них башмаки не больно-то сопрешь.

Колон кивнул проходившему мимо попрошайке.

– Ты по-прежнему занимаешься народными танцами в свободное от службы время? – спросил сержант Колон.

– Ага. Сейчас мы разучиваем «Уборку Душистой Сирени». Там такой сложный двойной перекрестный шаг…

– Ты определенно очень разносторонний человек, Шнобби.

– О да, Фред, я люблю и спереди, и сзади, и…

– Я хотел сказать, ты представляешь собой крайне занимательный случай дихотомии.

Шнобби дал пинка какому-то маленькому нечесаному псу.

– Что, Фред, снова начитался всяких книжек? Умные слова и так далее?

– Приходится совершенствовать свой ум, Шнобби. А все ведь из-за этих новобранцев. Моркоу вечно сидит, уткнувшись носом в книгу, Ангва знает всякие мудреные словечки, которые мне приходится искать по словарям. Даже этот коротышка умнее меня! Новички все соки из меня выпили. Я ощущаю себя каким-то недоразвитым.

– Ну, ты намного умнее Детрита, Фред, – попытался утешить своего приятеля Шнобби.

– Вот и я себя так же успокаиваю. Я говорю себе: «Фред, как бы там ни было, ты все равно умнее Детрита». А потом добавляю: «Ага, Фред, и дрожжи тоже».

Он отвернулся от окна.

Проклятая Стража!

Проклятый Ваймс! Вот уж поистине не тот человек и не на том месте. Ну почему люди не учатся у истории? Предательство должно быть у него в генах! Как может город функционировать исправно, когда такой человек шарит по всем углам? Стража не для того предназначена, стражники должны делать то, что им приказано, и следить за тем, чтобы другие люди поступали точно так же.

Человек, подобный Ваймсу, мог все испортить. Не потому, что он был особо умным. Умный стражник – это само себя отрицающее. Но абсолютная хаотичность действий тоже может причинить немало неприятностей.

Ружие лежало на столе.

Как же поступить с Ваймсом?

Убить его.

Ангва проснулась. Был уже почти полдень, она лежала в своей постели в доме у госпожи Торт, и кто-то стучал в дверь.

– Гм-м-м? – промычала она.

– Понятия не имею. Сказать, чтобы проваливал? – раздался голос где-то на уровне замочной скважины.

Ангва быстро попыталась сообразить, что происходит. Ее предупреждали об этом – другие постояльцы. Сейчас она терпеливо ждала, когда наступит время ее реплики.

– О, спасибо, милая. Опять я за свое, совсем забыла… – сказал голос.

С госпожой Торт спешить было нельзя. Достаточно сложно жить в доме, которым управляет женщина, чье сознание только номинально связано с настоящим. Госпожа Торт была медиумом.

– Ты снова включила свое предвидение, госпожа Торт, – улыбнулась Ангва, спуская ноги с кровати и быстро осматривая стопку одежды на стуле.