Накрывает мою руку своей и сильно сжимает. А потом встает и переставляет свой стул ближе к моему. Садится. Наклоняется и шепчет прямо в ухо:

— Думаешь, я позволю и дальше тебе измываться над собой? Поиграли и хватит.

— И что ты сделаешь? Опять дашь мне волшебную таблетку, чтобы я не сопротивлялась? — я поворачиваюсь и наши взгляды встречаются.

По глазам вижу, что Давиду не нравится мой вопрос.

— Давай раз и навсегда закроем эти темы? — вдруг предлагает он. — А то мы так и не поговорим нормально. Таблетку тебе дали, чтобы ты спокойно долетела сюда. Она безвредная и поверь, тебе понравилось тогда. Впрочем, как и всегда, — довольно ухмыляется. — Я хочу тебя, Василиса. Это правда. И ты меня хочешь.

Я фыркаю, но Давид продолжает:

— Хочешь, хочешь. Не отворачивайся. Но почему-то все усложняешь. Если бы я не беспокоился о тебе, ты давно бы лежала где-нибудь под мостом. Да. И не смотри на меня так. Это правда. Ты и сама все прекрасно знаешь. Мы здесь не потому, что я решил трахнуть тебя на море. Тебе пока нельзя в Россию. Пока мои люди все не исправят. В том числе и то, что натворила ты.

— Что я натворила?! — возмущаюсь, но Давид обрывает меня.

— Помолчи, — морщится и отпивает из бокала. — Я не могу пока тебе все рассказать. Но ты в опасности. И поэтому тебе лучше слушаться меня.

— Ага, — киваю с ухмылкой. — По щелчку раздвигать ноги? И открывать рот?

— Хм, мне нравится, — улыбается Давид. — Жаль это лишь слова. Но хочешь — не хочешь, а пока ты будешь жить здесь. Со мной.

— Зачем это тебе, Давид?

Он долго смотрит на меня, потом отводит взгляд.

— Не задавай вопросов, на которые сама не знаешь ответа, — бурчит себе под нос.

Как раз подходит официант к нашему столику.

— Ешь. Молча, — недовольно говорит Давид.

Похоже, последний вопрос ему точно не понравился.

Я пожимаю плечами и принимаюсь за еду. И тут внизу кто-то жалобно скулит. Я медленно перевожу взгляд под стол и не могу сдержать улыбки.

Под нашим столиком сидит собака. Небольшая такая и взлохмаченная. И смотрит на меня так проникновенно, наклонив морду.

Давид тоже заглядывает под столом.

— Пиздец, — слышу от него. — Эй! — и он зовет официанта.

— Это что? — приподнимает скатерть и показывает на пса.

Официант теряется и не сразу находится, что ответить.

— Позовите управляющего! — требует Давид.

Официант убегает. А я пока даю собаке кусок из своей тарелки.

— Не трогай ее! — требует Давид. — Она может быть опасной.

— Из всех присутствующих здесь она — самая не опасная, — фыркаю я и глажу собаку.

— Василиса!

Не обращаю внимания.

Тут подбегает управляющий и Давид начинает возмущаться.

Управляющий смотрит на пса, извиняется, что-то объясняет. Зовет охранника и тот прогоняет собаку.

— Зачем? — хмурюсь я. — Кому она мешает?

Но на меня не обращают внимания.

В итоге собаку прогоняют за территорию ресторана. Я с грустью смотрю, как она убегает от охранника, размахивающего на нее руками.

После этого не произношу ни слова. Я обижена на Давида.

— Чего дуешься? — спрашивает он. — Она со стройки прибежала с соседней. Ей не место в ресторане. Ни в таком точно.

— Она никому не мешала! — возмущаюсь я.

— Ты что? Собак любишь? Ну, хочешь, подарю тебе мелкую псинку, когда вернемся? — смеется Давид.

— Не хочу, — бурчу я и отворачиваюсь.

Глава 16. Давид

Остаток ужина она так и сидит, надувшись. Неужели из-за собаки?

Даже не смотрит на меня. Тыкает вилкой в тарелку и ест без удовольствия.

Я, наоборот, с интересом разглядываю ее нахмуренное лицо. И что в ней такого? Почему я позволяю ей вести себя так со мной?

И не нахожу ответа на эти вопросы. Не знаю.

Знаю лишь, что не могу ее отпустить. Хочу, чтобы была рядом. В одной постели. Но хочу, чтобы сама легла туда. Ну, не буду же я каждый раз спаивать ее ради секса?! Должна она понять, что тоже хочет. Хочет. Я видел. Но как будто назло делает все, чтобы не дать.

Я не хочу грузить ее своими проблемами. Может, расскажу потом, когда все закончится.

Глупая, она и правда не понимает, что в опасности.

А ведь за ней глаз да глаз — так и норовит влезть в очередную задницу. Не хочет признавать, что только я могу ей помочь. Я.

И ведь ничего особо не прошу за это! Просто сделать хорошо нам обоим. Обоим!

Василиса вдруг поднимает на меня взгляд. Смотрит зло.

Я лишь усмехаюсь.

Глупенькая. Все равно моей будешь. Уже моя. А свое я не отпускаю. Никуда не денешься.

А мне даже нравятся эти игры. С ней точно все не так просто.

Любая другая уже давно и отсосала бы, и сделала все, что попрошу. А эта… строит из себя. Ломается.

Даже несмотря на то, что уже дала мне. И еще как дала. От воспоминаний сводит яйца.

Все-таки, есть в ней что-то. Ни с одной я такого не испытывал. Почему, интересно.

Ну, то, что кончает она так, что хочется повторить сразу же, это ладно. Но должно же быть еще что-то?

Почему хочу ее? Да так, как никого не хотел?

— Василиса, — говорю примирительно, — давай выпьем, чтобы больше не ссориться? Ну, правда, что мы как кошка с собакой?

Опять смотрит на меня, нахмурившись. Зачем я про собаку?

— Ладно, обещаю найти тебе эту собаку завтра. Идет? Василиса?

Попутно машу официанту, чтобы разлил нам вино. Подаю ей бокал, один беру себе.

Напоить ее, чтобы забыла о своих принципах?

— Давай мириться? — мило