– Город не лучше и не хуже. Он просто другой.

– Ты скучаешь по нему? По своей работе?

– Это мой выбор. Я делаю что хочу, как и ты.

– Это важно. Иметь возможность заниматься тем, чем хочется. У тебя это хорошо получается. Взять тех же лошадей, – пояснила она. – Ты всегда умел с ними обращаться. – Она слегка наклонилась, чтобы погладить шею своего мерина. – Мы еще поговорим о цене на него, но ты был прав. Рокки мне подходит.

Затем она нахмурилась: что-то привлекло ее внимание.

– А вот и наш приятель, снова. – Она указала жестом на цепочку следов. – Он срезал путь, свернул на тропинку… Между шагами приличное расстояние. Он не бежит, но двигается быстро. Что, черт возьми, он задумал? – В ее сердце что-то оборвалось. – Он движется в сторону луга. К пуме.

Стоило ей сказать это, как до них эхом донесся отдаленный крик зверя.

– Он там, у клетки! – Она пустила лошадь галопом.

Второй вскрик пумы был полон ярости… А третий, высокий и резкий, оборвался с треском выстрела.

– Нет!.. – Лил скакала наполовину вслепую, натягивая поводья, когда приходилось огибать деревья; затем вновь пришпоривала и пришпоривала Рокки, понуждая все быстрее мчаться по снежному насту.

Купер догнал ее, схватил жеребца за поводья; она набросилась на него с криком:

– Пусти меня. Отвали! Он стрелял в нее!.. Он выстрелил в нее!

– Если это так, ты уже не можешь ничего изменить. – Укорачивая поводья Рокки, он говорил приглушенным голосом, успокаивая возбужденных лошадей. – Там наверху кто-то вооруженный. Ты не будешь спешить, рискуя сломать ногу лошади и свою шею. Остановись. Подумай.

– У него уже пятнадцать-двадцать минут форы. Она в ловушке. Я должна…

– Стоп. Подумай головой. Позвони своим людям. И вызови подкрепление.

– Если ты думаешь, что я буду просто торчать здесь, пока…

– Ты позвонишь своим. – Его голос был таким же холодным и бесстрастным, как и его взгляд. – И мы пойдем по следам. Мы будем осторожно продвигаться шаг за шагом. Позвони своим людям, узнай, работает ли еще камера. Пусть они заявят в полицию о выстреле. Потом ты будешь держаться позади меня, потому что у меня пистолет. Вот и все. Действуй.

Лил могла бы возмутиться его приказным тоном, могла заспорить. Но он был прав насчет камеры. Она вытащила свой телефон, пока Куп брал инициативу на себя.

– Если уж на то пошло, я тоже вооружена, – сказала она ему.

В трубке раздался сонный голос Тэнси:

– Привет, Лил. Где…

– Проверь камеру. Номер одиннадцать. Ту, которую я починила вчера. Проверь ее прямо сейчас.

– Конечно. Я следила за ней с тех пор, как ты позвонила. Я осматривала вольеры, взяла с собой Эрика, так что… Черт, снова не работает. Ты…

– Послушай меня. Мы с Купером в двадцати минутах от того места. Там кто-то есть… или был. И мы слышали выстрел.

– О боже мой. Ты что, думаешь…

– Мне нужно, чтобы вы подняли по тревоге полицию и охотников. Мы будем там примерно через двадцать минут. Вызови Мэтта. Если она ранена, я привезу ее. Возможно, для этого нам понадобится воздушный транспорт.

– Я все сделаю. Оставайся на связи, Лил, и будь осторожна. – Линия оборвалась, прежде чем Лил успела ответить.

– Мы можем двигаться быстрее, чем сейчас, – настаивала Лил.

– Да, и попасть прямо к нему на прицел. Я не так планировал провести свое утро. Мы не знаем, кто там наверху и что у него на уме. Что мы знаем, так это что у него есть оружие и было время сбежать – или найти укрытие и затаиться в нем.

«Или он все еще где-нибудь поблизости, – думал Куп, – и прямо сейчас планирует заняться стрельбой по живым мишеням». Но ничего нельзя было сказать наверняка, поэтому он не мог последовать желанию обездвижить Лил, привязать ее к чертову дереву и продолжить маршрут без нее.

– Дальше пойдем пешком, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Будем создавать меньше шума и не попадемся на глаза. Захвати нож, пистолет с транквилизатором, рацию. Если что-то случится – беги. Ты знаешь эту территорию лучше, чем кто-либо другой. Заблудишься – позовешь на помощь и будешь ждать копов. Ясно?

– Здесь тебе не Нью-Йорк, а ты больше не коп.

В ответ он продемонстрировал ей ноль эмоций.

– А это больше не игра «Поймай и пометь пуму». Собираешься спорить с тем, кто физически сильнее тебя?

Тут он был прав. Лил спешилась и нагрузила небольшой рюкзак тем, что посчитала нужным. Пистолет с транквилизатором она держала в руке.

– За мной, – приказал Куп. – Идем шеренгой.

Он быстро двинулся вперед, сокращая оставшееся расстояние. Она не отставала. Затем он остановился, достал свой полевой бинокль и, используя кустарник для прикрытия, осмотрел раскинувшуюся впереди часть луга.

– Ты видишь клетку? – спросила Лил.

– Подожди.

Его взгляду открывался утоптанный снег, линия деревьев, выступы валунов… Бесчисленные возможности для укрытия.

Он осмотрелся. Ракурс был плохой, но он мог видеть часть клетки и шкуру пумы. И кровь на снегу.

– Отсюда плохо видно. Но она лежит на земле.

Лил на мгновение прикрыла глаза рукой. Ему необязательно было смотреть на нее, чтобы знать, что ее лицо искажено гримасой горя.

– Мы срежем путь, зайдем с обратной стороны. Так надежнее.

– Хорошо.

Переход занял больше времени, чем они ожидали: по пути пришлось бороться с уклоном, снегом по колено, грубой и скользкой землей.

Лил продиралась сквозь кустарник; Куп подавал ей руку, когда нужно было обойти сложное место.

В ярком, хрустящем воздухе она явственно ощущала запах крови… Запах чужой смерти.

– Я иду к ней. – Голос Лил не выражал никаких эмоций, кроме спокойствия. – Он бы услышал наше приближение, если бы остался здесь. За это время он запросто мог обойти луг по кругу, затаиться и выстрелить из укрытия – если это было бы его целью. Он стрелял в животное, попавшее в ловушку. Он трус. Он ушел.

– Ты можешь ей помочь?

– Сомневаюсь, но я все равно пойду. Он мог застрелить тебя прошлой ночью, как только ты вышел из палатки.

– Я иду первым. Это не обсуждается.

– Мне все равно. Идем. Мне нужно добраться до нее.

Про себя Куп назвал это глупостью. И неоправданным риском. Но он вспомнил, как помогал Лил устанавливать клетку, как смотрел вместе с ней на сработавшую ловушку.

Нельзя было вот так ее оставлять.

– Может, стоит сделать пару выстрелов, чтобы он знал, что мы тоже вооружены…

– Он может воспринять это как вызов. – Куп оглянулся на нее. – Ты думаешь, что легче убить животное, попавшее в ловушку, что вообще легче убить животное, чем человека. Это ошибка – так думать. Это зависит от того, кто стреляет. Не подходи и не высовывайся, пока я тебе не скажу.

Он шагнул на открытое пространство.

На мгновение он весь обратился в слух, мышцы вошли в тонус и напряглись. Однажды в него уже стреляли, и он не хотел, чтобы этот опыт повторился.

Над головой кружил и кричал ястреб. Куп наблюдал за деревьями. Какое-то движение заставило его поднять оружие. Чернохвостый олень пробирался по снегу и вел за собой стадо, которое держалось поодаль.

Куп повернулся и подошел к клетке.

Он