– Ага, в том числе и здесь, – издевательски протянул он. – И ты хочешь, чтобы я сожрал эту лажу?

– Вы можете мне не верить, но я понятия не имела, что вы и ваша хозяйка тут живете. И я тут впервые. Я приехала по своему делу, к своей знакомой. Она – жена мэра этого поселка. Того самого, что убили на днях. Так что извините, но ваше присутствие именно здесь мне тоже кажется весьма сомнительным.

– Э-э-э, погоди. – От растерянности парень даже выпустил ее руку, Полина, поморщившись потерла ноющее место. – Ты нам убийство не шей. Мы тут не при делах. Мы этого кента вообще даже не видели никогда. Зачем нам мэр какого-то зачуханного городишка?

– А я откуда знаю? – Поняв, что нападение в данном случае действительно лучший способ защиты, Полина перешла в наступление. – Все может быть.

– Да не было у нас с ним терок. – Охранник нахмурился. – Вот те крест – не было. Мы это, отдыхать приехали.

– С паханом вашим?

– Сама ты пахан. – Парень чуть ли не обиделся. – Это Виктор Андреич, начальник наш, человек очень уважаемый. Авторитетный. А мы за ним приглядываем, чтобы непоняток не было.

– Он начальник, а хозяйка кто? Та женщина, художница? С которой вы видели, как я разговариваю?

– Художница? – переспросил парень. – Какая художница? Это Лариска-то художница? Ну да, эта нарисует. От нее только одни проблемы и головная боль. Я б на месте Андреича ее удавил давно, а он с ней все валандается, все мужики от баб дуреют, даже самые умные.

– Полина. – В конце дорожки показался Никита, который, увидев рядом с ней незнакомца, ускорил шаг. – Все в порядке?

– Ты тут не одна, что ли? – Бандит, а в этом теперь Полина даже не сомневалась, слегка напрягся.

– Так я же говорю! Я приехала сюда к жене мэра. Она сестра моего друга. Мы в гости приехали, понимаешь ты? И о том, что вы с вашей Лариской тут находитесь, я и знать не знала.

– Ладно, я пошел. – Парень поднял руки и миролюбиво показал подоспевшему Никите, что у него нет дурных намерений. – Только ты это, постарайся мне больше на глаза не показываться. И к Лариске не подходи лучше. А то устрою я тебе такое свиное устье, что на всю жизнь запомнишь.

Сделав шаг назад, он словно растворился в ночной тьме, и Никита, уже сжавший руку в кулак, лишь рассек звенящий от напряжения воздух.

– Что он от тебя хотел? – спросил он у Полины, обнимая ее за плечи. – И как он вообще тут оказался? Он все-таки за тобой следил, что ли?

– Ты не поверишь. – Она вдруг засмеялась, и ее сухой, словно замороженный смех прозвучал в тишине спящей базы как-то особенно неуместно. – Оказывается, они здесь живут. Ну, моя Лариса, про которую он сказал, что она никакая не художница, и охранники эти. И босс их. Он его назвал Виктор Андреевич.

– Представляю, как он изумился, увидев тебя тут: – Никита тоже рассмеялся. – Господи, Пони, какая у тебя все-таки удивительная способность оказываться там, где не нужно!

– Вообще-то я здесь оказалась, потому что ты меня сюда привез, – язвительно заметила Полина. – Сама я вряд ли смогла бы тут очутиться. И представляешь, он зачем-то придумал, будто здесь меня уже видел. Зачем?

– Это не я тебя привез, а ты меня, – примирительно сказал Никита, не обратив внимания на ее последние слова. – И сейчас повезешь обратно. Подумать только, уже два часа ночи, а мы до сих пор не в постели. Не знаю, как ты, а я считаю, что это надо исправить, причем незамедлительно.

Обхватив Полину за плечи, он подтолкнул ее в сторону стоянки. Она же, представив, что через какие-то полчаса снова будет лежать в его ласковых и таких надежных объятиях, на секунду зажмурилась и чуть ли не вприпрыжку побежала к своей машине. Рядом с ее верной железной лошадкой стояла красавица «Бентли», та самая, которую Полина заметила у облезлой столовой неподалеку от «Белого грифона». Видимо, это действительно была машина Ларисы, ее криминальной знакомой, которая именно на ней тогда приехала в «Грифон» на встречу с Полиной. Несмотря на то что эта информация ничуть не проливала свет на то, что происходит, Полина почувствовала удовлетворение от того, что так легко в прошлый раз догадалась про «Бентли». Ее сыщицкие способности развивались прямо на глазах, вот только зачем они ей, сказать она не могла.

То, что происходило в остаток ночи, компенсировало Полине все расстройства минувшего дня. Никита был ласков, нежен и неутомим. Полина то растворялась в томной неге его объятий, то загоралась ровным, но мощным страстным огнем, то взрывалась в бешеном фейерверке чувств и эмоций.

Заснули они уже совсем под утро. Полина успела испытать легкое чувство вины по поводу того, что мама с Олей опять останутся на пляже одни, но даже не додумала эту мысль до конца – провалилась в сон.

Когда она проснулась, солнце уже вовсю заливало комнату, несмотря на плотно зашторенные окна. Снова вкусно пахло свежесваренным кофе, правда, вместо сметаны и творога к нему прилагался здоровый кусман медовика, такой же, как она купила на рынке для себя и Оли, но так и не успела съесть вечером накануне.

«Интересно, мама-то хоть вспомнила, что у нас тортики есть? – подумала она. – Наверняка да. Она же хозяйственная, не даст добру пропасть».

Она могла голову отдать на отсечение, что, проснувшись, даже не пошевелилась, но возившийся у плиты Никита все равно обернулся, приветствуя ее своей ясной улыбкой.

– Проснулась? – спросил он. – Сейчас завтракать будем. Хотя… можно уже идти обедать. На часах почти полдень.

– Да ты что? – Полина рассмеялась. – Наконец-то мой отпуск начинает походить на таковой. Целый год мечтала выспаться, и наконец-то мои мечты сбываются.

– Так отпуск ведь для этого и нужен, – серьезно сказал Никита. – Давай пить кофе с тортом, потом сбегаем искупаться и сообщить твоим, что я тебя не зацеловал до смерти, потом пообедаем в кафе, а затем махнем к Николаю в опорный пункт. Надо сверить собранные показания.

Кофе был крепким и горячим, Полина и не помнила, когда в последний раз ей подавали его в постель. Медовик тоже полностью оправдал все ожидания. Ей было так вкусно, что она даже похрюкивала от удовольствия.

– Я, наверное, неприлично выгляжу? – спросила она у Никиты, который давно уже прикончил свой кофе и теперь, сидя на краешке кровати, наблюдал за тем, как она ест и пьет. – Приличная женщина не может так открыто проявлять интерес к еде.

– Наоборот, – Никита пожал плечами, – нет ничего тошнотворнее вечно жеманящейся дамочки, которая каждый свой съеденный кусок сопровождает обязательным рассказом про то, сколько в нем калорий и как она бдит за своей фигурой. Когда их не видят, они мечут в рот все, что не приколочено, а на людях лениво ковыряют листочек зеленого салата, томно закатывая глаза. Уф, как я это ненавижу!

– Ты с такой горячностью об этом говоришь, – заметила Полина и, примерившись, откусила еще кусочек торта. – На своей шкуре испытал?

– Скажем так, насмотрелся, – уклончиво ответил он. – Хотя наша с Ларкой мама очень любит и готовить, и вкусно поесть. Она у нас такая уютная, домашняя, располневшая, конечно, но не до безобразия. Она, если ты понимаешь, о чем я, выглядит доброй из-за своей полноты.