– Одиннадцать и двенадцать.

Я бы отправился к ним домой и допросил каждого по отдельности, однако на это не было времени. Рассказав Кену про поцарапанные машины, которые я видел на стоянке над обрывом в ночь смерти Уитли, я сказал:

– Свяжись с их родителями и объясни, что мальчишки могут быть свидетелями в деле об убийстве. Передай им, что, если они немедленно привезут своих детей сюда, я постараюсь добиться смягчения обвинений. Когда они приедут, держи их отдельно друг от друга.

– Будет сделано, – сказал Кен.

Перемотав назад запись, сделанную Макриди, я воспроизвел ее снова. К сожалению, зеваки, собравшиеся поглазеть на трагедию, по большей части стояли в тени, вдалеке от света фонарей. В бледных отсветах синей лампы над будкой телефона экстренной связи я разглядел лысого коротышку, владельца видеокамеры, а также двух пузатых бывших выпускников, узнавших меня. Из оставшихся десяти – двенадцати человек примерно половина были женщины. Остальные лица мелькали по экрану размытыми пятнами.

В какой-то момент камера в руках Кена описала более широкую дугу, захватив машины в дальнем конце стоянки. Она не задерживалась на месте, и изображения быстро проносились по экрану. Однако когда я просматривал запись в третий раз, мой взгляд привлекла фигура, освещенная на мгновение на фоне обрамляющих стоянку вечнозеленых деревьев.

На четвертом просмотре я ткнул кнопку паузы, как только началась эта широкая дуга. Непрерывно нажимая кнопки воспроизведения и паузы, я смог рассмотреть отдельные кадры, разделенные долями секунды.

Когда камера приблизилась к вечнозеленым деревьям, вспыхнул яркий свет фар проезжающей мимо машины. На одно мгновение он озарил деревья. Я задержал на экране последнее изображение на целых десять секунд.

Мало того что я смог разглядеть лицо человека, выглядывающего сквозь заросли, – я его узнал. На протяжении последних лет я слишком много времени проводил в его обществе и теперь безошибочно узнал эти резкие черты.

Это был Бен Массенгейл, падший герой, вдохновивший меня избрать военную карьеру, еще когда я проходил программу подготовки офицеров резерва в Сент-Эндрюс. Возможно, он просто пришел поглазеть, как и остальные зеваки. Новость о случившемся добралась бы до «Крикера» в считаные минуты. С другой стороны, Бен по-прежнему оставался жилистым и крепким. И он мастерски обращался с военным снаряжением.

Окна в кабинете стучали, словно кастаньеты, и я понял, что ураган снова набирает силу. Достав из видеопроигрывателя диск, который дал мне Кен, я взял одну из двух записей, обнаруженных в ящике Сэла. Вставив диск в проигрыватель, нажал кнопку воспроизведения.

Как и запись с участием Джордана и девушки, это была любительская съемка. В ней участвовали пожилой седовласый джентльмен и прыщавый подросток. Оба голые. Подросток был тощий, как скелет; солидное брюшко старика напоминало раздувшуюся опухоль.

Запись была сделана в темноте. Действие происходило в голубой гидромассажной ванне, вставленной в деревянную платформу. На заднем плане виднелась открытая раздвижная стеклянная дверь, ведущая в гостиную просторного дома.

Действующие лица фильма не тратили время на демонстрацию своей сексуальной ориентации; похоже, оба также не подозревали о том, что их снимают. Приблизительно через пять минут я остановил воспроизведение и вынул диск.

На втором диске была запись другого сексуального развлечения. Эта была сделана при свете дня. Похоже, съемка производилась где-то в Адирондакских горах. В окно спальни были видны заснеженные вершины. На этот раз участников было трое, из них две женщины.

Мужчина в кровати показался мне знакомым. Ему было лет под семьдесят, при этом он находился в отменной физической форме. Впрочем, иначе и быть не могло: две молоденькие блондинки в кровати вместе с ним развлекали его так, что хватило бы и новобрачному.

Достав диск из проигрывателя, я убрал его вместе с другими двумя в ящик, а ящик задвинул под стол лейтенанта Риттерспоф. Вероятно, на дисках были записаны и другие увлекательные эпизоды, но у меня не было времени их просматривать.

Сэл сказал правду, заявив, что не работает на мотель «Страна чудес», – он записывал не только Джордана Лэнгфорда. Похоже, сеть была раскинута гораздо шире и включала и другие случаи шантажа.

В дверях появился Кен Макриди.

– Джейк, один из подростков, которых вы просили меня найти, ждет в коридоре, – доложил он. – Его отец – заведующий общежитием для первокурсников. Он сразу же привез своего сына сюда.

– Что насчет второго мальчишки? – спросил я.

– Я переговорил с его отцом, но тот заявил, что его сын ни в чем не виноват, и его преследуют за его политические взгляды.

– У мальчишки есть политические взгляды?

– Полагаю, речь идет о взглядах его отца, – сказал Кен. – Он – известный смутьян, публично высказывается о том, что Гротон прибирают к рукам евреи и коммунисты.

Я понял, какой из подростков его сын.

– Вводи мальчишку сюда, – сказал я. – А отец пусть подождет в коридоре.

Как я и ожидал, это был рыжеволосый бледный Клецка Пиллсбери. Теперь он не плакал, однако, когда он заходил в кабинет, руки у него дрожали. Я предложил ему сесть на стул напротив письменного стола.

Мальчишка был одет так же, как и в комнате для задержанных: толстовка с эмблемой НБА, золотая цепочка, мешковатые джинсы и кроссовки. Козырек бейсболки все так же залихватски смотрел вправо.

– Как тебя зовут, сынок? – ласково спросил я.

– Коди… Макнамара, – неуверенно произнес мальчишка.

– Коди, мне сказали, что вас задержали за то, что вы поцарапали несколько машин на стоянке перед зданием администрации колледжа. Это правда?

Первым делом мне требовалось установить, насколько искренним со мной он будет.

– Да… мы их царапали, – признался мальчишка. – Мы с Бреттом.

– Спасибо за то, что сказал правду. А теперь следующий вопрос, очень важный. Вчера ночью вы портили машины на другой стоянке, той, что над обрывом рядом с подвесным мостом?

Коди тотчас же потупился. Прошло секунд десять, прежде чем он наконец медленно поднял и опустил голову.

– Ну хорошо, – сказал я. – Коди, полагаю, тебе уже известно, что в ту ночь там погиб один человек.

Мальчишка снова кивнул, по-прежнему упрямо отказываясь смотреть мне в глаза.

– Ты расскажешь мне, что́ видел на мосту?

Выкатившиеся из глаз слезы поползли по пухлым щекам. Встретившись на кончике подбородка, они сорвались вниз и упали на позолоченную цепочку на шее. Я собирался повторить свой вопрос, но решил подождать.

Время шло, и я вдруг сообразил, кто был тот мужчина на втором видеодиске, развлекавшийся в обществе двух дешевых блондинок. Когда я видел его в предыдущий раз, он председательствовал в верховном суде штата. Я представлял интересы службы безопасности колледжа Сент-Эндрюс. Мы были ответчиками по иску, предъявленному одной из студенток, заявившей, что она заболела от отравления асбестом в старом здании общежития.