к присяге. А значит, если бы даже я и допустил некоторые словесные неточности в описании того, что на моих глазах случилось дальше, мне можно не опасаться преследования по закону. А случилось вот что.

Я стоял, опираясь на край стола. Мой гость находился примерно в десяти футах от меня. Ярко горел свет, так что трудно предположить, что я мог бы не разобрать, что происходило прямо передо мной. Ответив на мое насмешливое упоминание о жуке, мой собеседник пропал из виду – или, если точнее, я своими глазами видел, как он принял другую форму, то есть превратился в нечто совсем иное. Его тряпки упали на пол, и в тот самый момент, когда они еще находились в воздухе, а не на полу, прямо из них – так, во всяком случае, мне показалось – возник монстр, какое-то чудовищное существо, явно похожее на жука. А человек, стоявший передо мной, повторяю, исчез. Тут мне бы хотелось внести уточнение по поводу размеров появившегося невесть откуда насекомого. В первый момент мне показалось, что оно габаритами не уступало человеку, на месте которого возникло, и стояло вертикально, протянув в мою сторону свои лапы. Или ноги? Однако в следующий момент оно стало уменьшаться, причем очень быстро. Через какую-то пару секунд на полу валялась кучка тряпья, а на ней устроился удивительный образчик отряда жесткокрылых. Это, судя по всему, действительно был жук. Его длина составляла примерно фут, а высота, или так сказать, рост – шесть или семь дюймов. Его надкрылья были красивого золотисто-зеленого цвета. Мне ясно была видна граница между ними. Существо выглядело несколько возбужденным или же встревоженным – мне казалось, что оно вот-вот приподнимет надкрылья и взлетит.

Я был настолько поражен – да и кто на моем месте не испытывал бы поистине безграничного удивления, – что какое-то время находился в состоянии ступора и мог лишь молча наблюдать за происходящим. Из легенд мне было известно о способности богини Изиды к метаморфозам. Я читал об исторгнутом из ее чрева жуке и другие подобные истории. Однако превращение, свидетелем которого я стал лично, было чем-то новым, таким, о чем не упоминалось даже в легендах и мифах. Если человек, с которым я совсем недавно разговаривал, исчез, то куда именно он делся? Если на его месте появилось блестящее золотисто-зеленое насекомое необычно больших размеров, то откуда оно взялось?

Я считаю необходимым заявить, что после первого шока, вызванного изумлением, мне удалось прийти в себя и восстановить способность хладнокровно мыслить. Я почувствовал себя исследователем, который неожиданно и совершенно случайно набрел на великое, эпохального значения открытие. При этом я прекрасно осознавал, что для того, чтобы с максимальной продуктивностью воспользоваться ситуацией, мне потребуются все мои мыслительные способности. Пристально разглядывая необычное насекомое, я старался фотографически точно запечатлеть его в моем мозгу. Уверен, если бы человечество умело фиксировать изображение, запечатленное на сетчатке глаза – а рано или поздно это станет возможным, – можно было бы получить весьма точное представление о том существе, на которое был устремлен мой взгляд. Вне всякого сомнения, это был жук из отряда жесткокрылых, один из так называемых навозных жуков. На его голове были отчетливо видны усики-антенны. Если не считать необычно больших размеров, вся остальные отличительные признаки были на месте – бочкообразное туловище, массивная голова, головной щиток. Судя по глянцевой голове и горлу, это была самка. Впрочем, помимо габаритов, у существа имелись и другие нетипичные внешние особенности. Например, глаза – они заметно выдавались вперед. Более того, в них присутствовало некое выражение, какие-то огоньки – они чем-то неуловимо напомнили мне моего визитера, который внезапно пропал неизвестно куда. Еще мне показалось, что жук, словно хамелеон, мог управлять своим окрасом, во всяком случае, делая свой золотисто-зеленый цвет то более темным, то более светлым. Заметной особенностью жука было и его беспокойное поведение. Он все время совершал какие-то мелкие движения – мне, как ни странно, показалось, что это негативная реакция на мой изучающий взгляд. Чем дольше я рассматривал жука, тем больше росла моя уверенность, что он вот-вот расправит крылья и взовьется в воздух.

С самого начала я лихорадочно раздумывал о том, какой предмет можно использовать для поимки насекомого. В какой-то момент у меня мелькнула мысль о том, что его следовало бы убить. Признаюсь, я жалею о том, что даже не попытался этого сделать, хотя в непосредственной близости от меня находились десятки предметов, с помощью которых можно было проверить хитиновую броню существа на прочность. Однако если говорить о методах его поимки живьем, то мне пришел в голову только один. Он состоял в том, чтобы попытаться накрыть его большой жестяной канистрой из-под натриевой извести. Канистра стояла на полу слева от меня. Я медленно, с беспечным видом наклонился к ней, продолжая сверлить взглядом жука в блестящем хитиновом панцире. Реагируя на мое движение, насекомое завибрировало сильнее, чем прежде, так что очертания его надкрылий стали размытыми. Жук начал медленно расправлять крылья, словно принял наконец окончательное решение воспользоваться ими. Схватив канистру, я сорвал с нее крышку и бросился вперед, в сторону насекомого. Оно широко растопырило крылья – стало ясно, что в следующий момент оно поднимется в воздух. Однако было слишком поздно – прежде чем жук успел оторваться от пола, я накрыл его жестяной емкостью.

Увы, в этом положении мне удалось удержать канистру лишь на краткий миг. Из-за собственной торопливости я споткнулся и ничком растянулся на полу, выпустив канистру из рук. Прежде чем я успел снова ухватиться за нее, она отлетела в сторону. Быстро встать мне не удалось. Жук, находясь в каких-то восемнадцати дюймах от меня, стал быстро увеличиваться в размерах и вскоре дорос до тех чудовищных габаритов, какими обладал, когда предстал передо мной в первый момент после невероятного превращения из человека в насекомое. Еще какое-то мгновение – и на его месте возник мой друг восточного происхождения – совершенно голый. Благодаря его наготе я успел заметить, что, кажется, все-таки ошибся, определяя его пол. Это была женщина, а не мужчина. Я понял это, мельком взглянув на ее тело – она, кстати, оказалась совсем не старой и не была калекой или инвалидом.

Если бы я сказал, что очередное превращение произвело на меня не столь ошеломляющее впечатление, как предыдущая трансформация, то это было бы все равно, что утверждать нечто абсурдное – к примеру, будто бы дважды два равно пяти. Как и любой другой здравомыслящий ученый, который оказался бы на моем месте, после увиденного я на какое-то время потерял способность рассуждать хладнокровно. Признаюсь, я не только утратил способность адекватно оценивать окружающую действительность, но и почти перестал дышать от изумления. Единственное, что я мог делать, – это смотреть на происходящее, приоткрыв рот. Пока я это делал, женщина задрапировалась в лежавшее на полу тряпье и метнулась к двери, ведущей во двор. Ее попытка скрыться частично вывела меня из состояния оцепенения. Вскочив с пола, я бросился следом за ней.

– Стойте! – выкрикнул я.

Однако женщина двигалась слишком быстро. Прежде чем я успел схватить ее, она открыла дверь и выскользнула из дома на улицу. Более того, она умудрилась захлопнуть дверь перед самым моим носом. От возбуждения я несколько лишних секунд провозился, пытаясь повернуть дверную ручку. Когда же я выбежал во двор, женщина уже успела скрыться из виду. Мне показалось, что я увидел силуэт человека, перелезающего через забор в дальнем конце двора. Я со всех ног бросился туда, но, вскарабкавшись на стену и оглядевшись, никого не увидел. Тогда я прислушался в надежде уловить звук удаляющихся шагов, но вокруг стояла полная тишина. Стало совершенно очевидно, что поблизости нет ни одного живого существа. Мой гость (или гостья) исчез бесследно. Я понял, что попытка преследовать его (или ее) ничего не даст.

Пройдя через двор и вернувшись в дом, я увидел, что Вудвилл, с трудом приходя в себя после того, как едва не погиб, успел принять сидячее положение. По всей видимости, мое появление придало ему сил. Глядя на меня, он потер глаза, зевнул и часто заморгал.

– Послушайте, где я? – поинтересовался он.

Его вопрос показался мне весьма