КР: Что?

ЛК: Когда вы отдавали своего первого ребенка на усыновление, вы указали свой адрес: Уорнок-роуд, 13, Кембридж.

КР: И что?

ЛК: Это была ложь, не так ли? Вы всё еще жили в доме своих родителей в Шипхэмптоне.

КР: Какая разница?

ГЛ: Большая, мисс Роуэн, потому что вы указали в официальном документе заведомо ложную информацию. Можно только предположить, что вы сделали это с той целью, чтобы с вами не могли связаться.

КР: Ладно, я не хотела, чтобы мои родители узнали. Я не хотела, чтобы пришло письмо и попало в руки моей матери или отца.

ЛК: Так почему Кембридж?

КР [пожимает плечами]: Я недавно была там. Мне там понравилось.

ЛК: Вам там понравилось? И только?

КР: [Пожимает плечами.]

ЛК [поднимая папку]: Но это не единственная неправда в этом бланке, не так ли? Адрес практикующего терапевта, который вы дали, адрес электронной почты… всего вы солгали одиннадцать раз.

КР: Это не было ложью…

ЛК: Тогда как бы вы это назвали?

КР: Я же говорила вам, я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал…

ЛК: Вы много лжете, мисс Роуэн?

КР [возмущенно]: Я не лгу!

ЛК: Мне так не кажется. На мой взгляд, вы делаете это постоянно. Более того, я бы сказал, что вы лжете так часто и так охотно, что сами этого не замечаете.

КР: Неправда!

ЛК: Более того, я бы даже сказал, что я вижу, когда вы лжете, потому что ваши губы шевелятся…

ДМ: Детектив-сержант, это несправедливо…

КР [обращаясь к миссис Маккрей]: Он не имеет права так со мной разговаривать, не так ли? Я не сделала ничего плохого.

ГЛ: Нам еще предстоит это установить, мисс Роуэн.

КР: Я же сказала вам… Я не знаю, где ребенок… Я не знаю, где Тим… Но я ничего не делала с ребенком… Я ничего с ним не делала, я не…

ГЛ: Мы сделали все возможное, чтобы помочь вам, мисс Роуэн, но, боюсь, вы не оставляете нам выбора…

КР [переводя взгляд с одного офицера на другого]: Что? Что?

ЛК: Камилла Роуэн, я арестовываю вас по подозрению в убийстве. Вы не обязаны ничего говорить, но это может повредить вашей защите…

КР: [Подпирает руками голову и начинает рыдать.]

ЛК: …если позже на суде вы будете ссылаться на то, чего не сказали на допросе… Все, что вы скажете, может быть приведено в качестве свидетельства.

КР [приглушенно]: Это нечестно! Это нечестно!

ЛК: Допрос закончился в 11:25.

* * *

Адам Фаули

24 октября

17:28

На трассе M25 к югу от Байфлита дорожная пробка. Десять минут спустя мы всё еще торчим в ней, черепашьими темпами продвигаясь вперед, находясь в неудобной близости от пойманных в ловушку людей по обе стороны от нас. Ребенок на заднем сиденье внедорожника рядом с нами жует и корчит рожи в окно, его родители, сидящие впереди, о чем-то спорят. Парень в фургоне с другой стороны курит, глядя на свой мобильник. Это всегда кажется вдвойне неловким – не только из-за физической близости, но и потому, что эти металлические коробки должны, по идее, обеспечивать нам личное пространство. Помню, как однажды, еще в девяностых, я застрял на трассе А40, направляясь в Лондон. Полчаса я находился впритык к задним, передним и соседним автомобилям. А женщина в машине рядом с моей оказалась принцессой Дианой. Нет, я тоже тогда не поверил своим глазам. Но это была она. Одна за рулем. Отчаянно нуждающаяся в уединении. Но вместо этого вынужденная вступить в неловкую непредвиденную близость с таким типом, как я.

Грузовик впереди нас медленно проползает вперед, затем включает стоп-сигналы. Куинн что-то бормочет себе под нос. Но теперь, когда грузовик тронулся, я вижу впереди дорожный знак. Мы менее чем в миле от поворота на трассу A3. Кобэм с одной стороны, Уизли с другой.

Я указываю:

– Давай свернем там.

Куинн хмурится:

– Ты уверен? Оттуда придется пилить через всю округу.

– Я предлагаю по другой причине. В Кобэме живет Мелисса Резерфорд.

* * *

– Вы узнаете его?

Женщина вздыхает и снова берет снимок:

– Фото не очень четкое.

Брэдли Картер устало смотрит на нее:

– Боюсь, это все, что у нас есть.

Отельчик называется «Парк-Вью», но не соответствует своему названию. Единственный доступный вид – это кебабная и букмекерская контора на другой стороне улицы, которая сейчас забита дорожной пробкой. «Парк-Вью» – четырехэтажное викторианское здание. Похоже, когда-то это был довольно внушительный семейный особняк, но наступили трудные времена, и от него веет унынием и упадком – он грязный, облезлый, выцветший, весь в трещинах.

Женщина-портье возвращает ему фотографию.

– Не думаю, что он был здесь, но не могу быть уверена на сто процентов. Извините.

– Кто-нибудь из ваших гостей мог уйти на выходных, не предупредив вас?

Она чуть свысока смотрит на него:

– Я не слежу за ними, дорогой мой. Это вам не гребаный «Ритц». Постояльцы платят вперед, и я не задаю вопросов. Если они хотят съехать раньше, я не возражаю.

– Здесь есть еще что-нибудь похожее, где я мог бы попытать счастья?

Она пожимает плечами:

– Да как тут угадать… В пределах слышимости тут никак не меньше пятидесяти таких мест – будете шастать всю ночь.

Теперь Картер выглядит удрученным; точно такое же лицо наверняка было у него, когда его в двенадцатилетнем возрасте лишали шоколада. Она улыбается:

– У нас есть свободный номер, если вам нужно где-то переночевать. Могу поселить вас за тридцать фунтов – специальная скидка.

Картер засовывает фотографию обратно в куртку.

– Спасибо, – говорит он. – Я свяжусь с офисом и вернусь к вам.

* * *

Адам Фаули

24 октября

18:15

Я знал, что Мелисса Резерфорд не бедствует – тот угловой офис в документальном фильме говорил сам за себя, – но дом все равно впечатляет. Большие окна, много стекла, дерева и света. Как будто из «Шикарных проектов»[28]. Возможно, так оно и есть; что-то подсказывает мне, что Мелисса не просто купила его, а построила по индивидуальному проекту. Однако дверь открывает не она. Это другая женщина, в черной футболке с круглым вырезом и темных брюках. Босиком, так что, думаю, шикарный проект включал пол с подогревом.

– Да?

Я достаю удостоверение:

– Инспектор Адам Фаули, сержант Куинн. Мисс Резерфорд, случайно, не дома?

На ее лице появляется неприязненное выражение, но она ничего не говорит, а лишь отступает назад. На самую малость. Достаточно, чтобы крикнуть кому-то в доме, но недостаточно, чтобы впустить нас.

– Мел! К тебе