Эта Маргарет, близкая подруга Люсинды, была возмущена женитьбой Брета, из-за которой Люсинде пришлось уехать далеко от Лондона. Брет ей сочувствовал, но теперь дело зашло слишком далеко. Аллора была ошеломлена, потрясена и оскорблена. «Как только она придет в себя, Маргарет может не поздоровиться, — подумал Брет. — Даже если ничего не произойдет, пора положить конец столь варварскому развлечению».

Совершенно голый, он прошел сквозь толпу гостей, поднял с пола коричневый плащ и, набросив на свою жену, притянул ее к себе, стараясь прикрыть ее и свою наготу.

— Довольно, дорогие друзья! Прошу вас! — умоляющим тоном сказал он.

— Но, милорд, мы еще не уложили вас и леди на брачное ложе! — поспешил возразить Руперт.

— Довольно! — повторил Брет, и от его голоса, прозвучавшего повелительно, сразу прекратился смех.

В глубине комнаты стоял король. Он не принимал участия в увеселении, но наблюдал со стороны. В глазах Брета он прочитал настойчивую просьбу. Ну что ж, брак состоялся, проводы на супружеское ложе тоже почти завершились.

— Итак, милорды и леди, — громко сказал король, — мы весело проводили молодых в семейную жизнь. Все убедились в ее красоте и его мужских достоинствах. А теперь дадим им возможность вдвоем сделать первые шаги на этом пути.

Он повернулся и вышел из комнаты. Остальные восприняли это как приказ. Один за другим гости вышли за порог, причем каждый сказал на прощание что-нибудь ободряющее. И наконец дверь закрылась.

К большому удивлению Брета, Аллора не стала вырываться, и, когда у нее вдруг подкосились ноги, он взял ее на руки. Прихватив с собой кубок с вином, он отнес жену на широкое кресло возле камина. Она, притихшая, сидела у него на коленях, едва сдерживая слезы, и даже не отказалась от вина.

Брет вздохнул.

— Я пытался оградить тебя от этого, — напомнил он. Она вздрогнула: Потом, тихо и медленно выговаривая слова сказала:

— Я вижу, что ты пытался меня оградить. А теперь сделай для меня еще одно доброе дело: огради меня от этой ночи…

— Не выйдет, леди!

Аллора посмотрела Брету в глаза, и он заметил в них отчаяние. Но может быть, даже неплохо, что она унижена всем случившимся здесь.

Вдруг она снова на него разозлилась и начала вырываться, однако он крепко держал ее.

— Нет, Аллора. Мы с тобой супруги. Я не собираюсь причинить тебе боль, но и в игры играть не намерен: я стану для тебя и мужем, и господином.

— И хозяином, — добавила она.

Брет помолчал.

— Если ты желаешь так считать…

Он заметил, как часто-часто бьется голубая жилка у нее на шее, и в душу снова закралась жалость к ней. У него вдруг пересохло в горле: он словно заново осознал, какая редкостная красавица ему досталась — настоящее сокровище, чье лицо и тело совершенно безупречны.

Он наклонился и нетерпеливо взял губами ее губы. Она начала вырываться, но ее руки были плотно прижаты плащом. Брет запустил пальцы в ее волосы, не позволяя отвернуться. Он заметил на ее губах капельку вина и слизнул ее. Потом лизнул еще. Какие сладкие губы! Мед! И горячие. Он давно понял, что хочет ее, но был поражен остротой желания, охватившего его, как только он коснулся губами ее губ. Он попытался раздвинуть губы языком, требуя разрешения войти внутрь. Она издала тихий стон. Но он раскрыл ее рот и глубоко проник в него. Его язык соблазнял, уговаривал, а желание нарастало с каждым мгновением. Забыв обо всем, он наслаждался нежностью ее рта, его пьянящей прелестью. Он лишь заметил что она перестала вырываться и затихла в его объятиях.

Его рука скользнула под плащ. Осторожно проведя ладонью по соскам, Брет почувствовал, как они сразу напряглись, и нежно обхватил рукой твердую округлость. Аллора заерзала, но высвободиться ей помешали складки плаща. Брет чуть оторвался от ее губ и заглянул в глаза. Они сверкали, зрачки расширились.

— Уверяю вас, вы не попали в ад, миледи, а я не демон из адского пламени, — сказал он.

Аллора отвела взгляд.

— Кто знает? Может быть, так и есть! — воскликнула она, но тут же замолчала, опасаясь сказать больше, и покачала головой.

Вдруг она взглянула на него с явной тревогой, и Брет понял, что она ощутила его необычайной силы возбуждение.

Он поднялся, не выпуская Аллору из рук, пересек комнату и положил на кровать. Ничуть не смущаясь своей наготы, Брет подошел к столику и налил бокал вина. Ее взгляд скользнул вниз по его торсу, она быстро отвела глаза и сильно покраснела.

— Выпей, — сказал он, подавая бокал.

— Это не поможет, — хрипло произнесла она.

Он пожал плечами:

— Может помочь.

Она отчаянно замотала головой:

— Мне нужно… время. Я буду сопротивляться. Клянусь! Буду сопротивляться, пока ад не покроется льдом…

— Сопротивляйся если хочешь. Но лучше выпей вина. — Запрокинув голову, Аллора выпила до дна и отдала Брету пустой бокал. И когда он направился к столику, чтобы поставить его на место, то, обернувшись, снова встретился взглядом с горящими изумрудными глазами. Ее взгляд пробежал по нему, потом она вдруг спрыгнула с кровати и в одном плаще устремилась к двери.

Брет схватил Аллору в нескольких дюймах от двери и крепко обнял, чтобы не вырвалась.

Глаза ее увлажнились; она притихла в его объятиях, тяжело вздохнула, но не произнесла ни слова.

— Ах, леди, леди! — прошептал он. — Ведь знаешь, что я не могу тебя отпустить.

Она дрожала. Потом посмотрела на него в упор.

— До этого не должно было дойти…

— Когда я согласился на брак, я сразу сказал, что все будет так, как надо.

Он положил ее на кровать и освободил от плаща. Она задрожала всем телом, и он прикрыл ее собой, хотя едва ли от холода она дрожала в хорошо натопленной комнате. Тело ее протестующе напряглось и застыло, она закрыла глаза. Он поцеловал ее и, обняв, почувствовал бешеное биение ее сердечка. В камине потрескивали поленья, понемногу она расслабилась. Вино сделало свое дело. Это придало ему решимости. Она больше не вырывалась, не пыталась пустить в ход кулачки. Он чуть приподнялся над ней, осторожно взяв в ладони ее лицо, и сам испытал легкую дрожь от близости к ней. Она прерывисто вздохнула и закрыла глаза.

— Ну, делай свое дело! — неожиданно сердито прошептала Аллора. — И поскорее. Господи, смилуйся надо мной!

Удивленный Брет приподнялся на локте и, посмотрев на нее сверху, сказал, усмехнувшись уголком губ:

— Знаете, мадам, я ведь не собираюсь перерезать вам горло.

Глаза ее открылись.

— Я… — Не продолжив, она облизала пересохшие губы.

— Уверяю вас, что скорость и милосердие вовсе не одно и то же, — чуть насмешливо сказал Брет. Но сейчас его насмешливый тон потонул в страстном желании, которое с новой силой охватило его. Однако он сказал: — Поскорее? Ни за что! Но я буду милосердным. Это я вам обещаю.