посторонних предметов типа надгробных плит. Побродив вокруг склепа, они обнаружили на мокрой после дождя траве две гранитные плиты, судя по всему, принесенные не так давно из другого места и брошенные здесь за ненадобностью. Затем вернулись в склеп, сняли крышку, спустились по каменной лестнице – один вооруженный человек остался наверху, – но обследовали только ближайшие тоннели, потому что не разбирались в метках-указателях и боялись заблудиться.

– Значит, – пришел Герман к неизбежному выводу, – те люди, которые спускались в лабиринт вслед за нами и которых видел Ленька, оказались не глупее вас. Оставили наверху как минимум одного сообщника. Он их и выпустил, когда они сделали все свои дела. И потом совместными усилиями вытащили плиты из склепа, вернув ему первоначальный вид.

Александр, смахивающий, как всегда, на провинциального учителя математики, бросил на него не слишком дружелюбный взгляд.

– Завтра мы спускаемся туда с археологами. Нам нужна твоя помощь. Ты умеешь ходить по этим катакомбам, а мы – нет.

Он выжидательно умолк.

Герман кивнул.

– Умею.

– Так что? Пойдешь с нами?

Минутная пауза.

– Я снова нужен, да?

– Да, – сохраняя спокойствие, ответил Александр. – Ты нужен нам, Герман. Я был не прав, когда решил держать тебя в стороне от расследования, а ты был не прав, когда нарушил мой запрет. Это не пошло на пользу никому. Предлагаю забыть об этом и двигаться дальше.

Не пошло на пользу? Нора чуть улыбнулась. Ну, как сказать… Александр ничего не знал о рюкзаке, прячущемся в оранжерее за мешками с керамзитом и удобрениями.

– Оʼкей, – сказал Герман. – Среди этих археологов, которые пойдут завтра с нами в лабиринт, случайно нет Руслана Шаповалова?

– Нет. Он очень хотел войти в состав экспедиции, но я отклонил его кандидатуру.

– Почему? – полюбопытствовал Аркадий.

Разговор происходил в гостиной Белого дома.

– Не люблю стукачей, – пояснил Александр. – Хотя и пользуюсь их услугами.

Лера принесла и поставила на середину стола большое керамическое блюдо с нарезанным треугольниками яблочным пирогом. Сегодня она выглядела гораздо лучше, даже подкрасила ресницы в честь прибытия дорогого гостя и надела золотые серьги с бриллиантовой «дорожкой».

– Леонид, опиши как можно подробнее наружность тех мужчин, которых ты видел в подземелье.

Тот моргнул.

– Что? – Хмыкнул, глядя на Александра, как на ненормального. – Я видел их в течение одной секунды.

– Совсем ничего не помнишь?

– Ну…

– Закрой глаза. Прокрути еще раз эту сцену. Ты стоял… где?

Леонид послушно закрыл глаза.

– Я стоял за углом. Там, где к боковому тоннелю, в который мы нырнули, услышав шум наверху, почти под прямым углом примыкает еще один тоннель. Узкий, почти незаметный. Когда я бродил в поисках укрытия вокруг того места, где мы дожидались Германа, чуть было не проскочил мимо даже при свете фонаря.

– Значит, этот угол ты присмотрел заранее.

– Да. Оттуда удобно подглядывать за идущими по главной дороге, если ты понимаешь о чем я.

– По тоннелю, ведущему от лестницы вглубь лабиринта.

– Точно. – Не открывая глаз, Леонид откинулся на спинку стула. Мышцы его расслабились. – Я стоял за углом. Девчонки стояли за моей спиной. Потом тоннель, перпендикулярный нашему, осветили фонарем, убедились, что он пуст, и едва направили луч обратно на главную дорогу, я выглянул. Буквально на секунду.

– И увидел этих людей.

– Да.

– Увидел, что их двое и что оба мужчины.

– Да.

– Одинакового роста?

– Нет. Один повыше, другой пониже.

– Кто шел первым?

– Тот, что повыше.

– Если сравнивать с Германом, кто из них выше?

– Герман.

– Намного?

– Трудно сказать.

– И все же тебе кажется, что Герман выше.

– Да.

– Телосложение?

Леонид ненадолго задумался.

– Пожалуй, атлетическое. Второй, который пониже ростом, коренастый, ширококостный, крепкий. Этакий гриб боровик.

– Цвет волос?

– Вроде брюнеты оба.

Александр пристально смотрел ему в лицо, позабыв про остывающий чай.

– Что они держали в руках?

– Первый – фонарь и палку, больше всего похожую на посох волшебника. Второй шел с пустыми руками, за спиной у него висел рюкзак.

– Одежда?

– Куртки, штаны, ботинки. Ничего особенного. Постой! – Он выпрямился и открыл глаза. – Я вспомнил. Насчет волос. Это первый был брюнет, а второй – в шапочке. В такой, знаешь, чудной лыжной шапочке, облегающей череп, как презерватив.

– Прекрасно. – Александр удовлетворенно кивнул. – Если ты встретишь их на улице, вместе или порознь, узнаешь?

– Вряд ли. Хотя… Я был уверен, что совершенно не помню как они выглядят, а ты вон сколько из меня вытянул. Так и тут. Сейчас мне кажется, что не узнаю, а когда увижу, может, и узнаю.

– Если узнаешь, – внушительно произнес Аркадий, – пожалуйста, не кидайся тут же бить им морды.

– И не показывай пальцем, – с теми же интонациями добавил Герман. – И не кричи на всю улицу «это они! это они!» Просто шепни мне на ушко, моя радость.

Нора прикусила губу, ожидая, что сейчас все большие люди поднимут крик, требуя от него скромности, вежливости, послушания, благоразумия и прочих добродетелей, однако этого не случилось. Доктор и детектив вспомнили про чай с пирогом, поговорили о погоде и только после этого вернулись к незнакомцам в подземелье.

– Да, – сказал Александр, указывая чайной ложечкой на Леонида. – Встретишь их – не убивай. Они нужны мне живыми. – Таким тоном напоминают о необходимости положить в чемодан лишнюю пару носков. Отправил в рот еще кусочек пирога, прожевал и добавил: – Если хочешь присоединиться к нам завтра, то милости просим. Мы собираемся возле Архангельской башни в десять утра.

Герман даже выронил сигарету, которую собирался прикурить. Хмурое лицо его просветлело.

– Хочет ли он? И ты еще спрашиваешь! Разумеется, хочет! Ленька… Перестань жевать. Ты это слышал?

Улыбаясь до ушей, Леонид привстал и потянулся через стол к Александру.

– Дай я тебя поцелую!

Тот замахал руками.

– Нет-нет, здесь слишком много свидетелей. Дождемся более подходящего момента. – И подмигнул Герману. – Я в теме?

– О да, мой генерал.

Лера подлила всем еще чаю.

В половине одиннадцатого группа из восьми человек вошла в склеп, ажиотаж вокруг которого покамест не возник, но охрана была уже выставлена.

Поначалу и полисмены, и археологи взирали на Германа с величайшим подозрением, как на существо с хвостом или третьим глазом, но он, радуясь возможности заняться тем, что его действительно интересовало, показывал, рассказывал, объяснял, терпеливо отвечал на вопросы, опять показывал, и в конце концов атмосфера стала более непринужденной.

Один археолог оказался по совместительству фотографом. Он пер на себе столько оборудования, что Леонид, при всей своей черствости, не выдержал и, глядя на его щуплую фигуру, протянул руку за кофром: «Давай, что ли, помогу». Тот благодарно кивнул, и Леонид обрел статус ассистента оператора.

Так они и шли: впереди Герман с Александром, за