Начало мусульманизации России было положено завоеваниями Ивана Грозного. После сокрушения Казанского и Астраханского ханств в титулатуре российских царей и затем императоров стало все больше «восточных» именований. Царь всея Руси, одновременно царь Казанский и Астраханский, после походов Ермака становится еще и царем Сибирским.

Решительный шаг был сделан в XIX веке, когда Россия приобрела огромные территории, в том числе и ранее принадлежавшие шиитскому Ирану и суннитской Турции. Тогда произошло подчинение миллионов мусульман, в том числе Центральной Азии, православному царю, который стал и государем Туркестанским. Современные исламисты подчеркивают, что это расширение российской империи означало покорение территории правоверных мусульман, которую необходимо освободить. Даже провозглашение СССР как союза равных государств не могло изменить ситуацию. На деле все прекрасно понимали отсутствие равенства и возможности конституционного выхода из состава СССР. Коммунистическая идеология и политика к тому же вели антирелигиозную войну и преследовали все виды религиозной жизни.

Идеология государств Центральной Азии, официальная и оппозиционная, во многом основаны на традиционализме. Большинство жителей региона связаны с патриархальной общиной, имеют тесные родовые, племенные и земляческие связи, патриархально-клиентальные отношения. Это связь далеко не сентиментальная, а вполне реальная и функционирующая даже в современных условиях. Люди, принадлежащие к патриархальным группам, склонны воспринимать падение своего статуса, ухудшение условий существования как следствие отхода от традиционных ценностей. В Центральной Азии в последние двадцать лет огромные массы людей в результате передела собственности и изменения форм хозяйствования вынуждены были покинуть сельские регионы и переселиться в города. Здесь их ждут трущобы, нужда и отсутствие перспектив. Урбанизация протекает здесь по модели стран третьего мира. «Беднейшие жители восточного города тесно связаны с традиционными институтами именно потому, что в рамках современных укладов они особенно остро ощущают свою инородность и неинтегрированность, а в жестокой сутолоке городской жизни не находят ни устойчивости, ни достатка, ни надежного места в социальной иерархии».[130]

Бедность и отсутствие перспектив, безразличие правительств и местных властей создают условия для формирования целого класса городских низов, готовых к восприятию идей равенства, справедливости в исламской оболочке. Если в России характерно обращение к идеализированному социалистическому прошлому, то для коренных жителей Центральной Азии социализм ассоциирован с колониальной историей. И здесь преобладают идеи национального возрождения, почвенного ислама, зовущего к идеалам добра, взаимопомощи и справедливости.

Идеализированное прошлое в виде политической программы, сформулированной на основе религиозных лозунгов, вполне способно поднять широкие народные массы на свержение, казалось бы, самых устойчивых режимов, в том числе опирающихся на репрессивный аппарат. И это показывает не только удачный опыт исламской революции в Иране, но и свержение режима А. Акаева в Кыргызстане, массовые народные выступления, пусть даже и подавленные, например в узбекском Андижане. Мечети становятся центрами недовольства, а религия – идеологией политического освобождения.

Альтернатива в виде исламских организаций ставит еще один вопрос. Совместим ли ислам с демократией, рынком и вестернизированным образом жизни? Ответом может послужить пример Турции, которая доказала, что ислам вовсе не может служить препятствием на пути к позитивным изменениям. Более того, даже современный Иран показывает, что ислам не препятствует технологическому прорыву страны, в том числе и к ядерным технологиям.

Всякое поверженное государство выглядит жалким.

Джон Гэлбрайт

Кошмаром для правящих режимов СНГ стали так называемые «цветные» революции. Краткий период революционной волны пошел на убыль и совсем затих. Но все прекрасно понимают, что новый революционный порыв неизбежен. В Центральной Азии уже есть опыт смены власти революционным путем, сформированы легальные и нелегальные оппозиционные силы, существует развитая сеть неправительственных организаций. Но в отличие от других государств СНГ здесь более широкое понимание демократии – от классической модели западного образца до теократического государства.

Идеологический аппарат государств СНГ много сил отдал для того, чтобы сформировать негативный образ лидеров этих движений, а также самих революций. Демонизация революции как неуправляемой стихии, разрушающей светлый мир, вносящей хаос, беспорядок, погромы и грабежи, – таково основное содержание оценок «цветных» революций. Насильственная смена правящих режимов объясняется не внутренними причинами, которых вполне достаточно, а результатом внешних заговоров и воздействия зарубежных сил. И в этом также нет ничего нового. Великая французская революция объяснялась заговором внешних врагов и безнравственным поведением королевы Антуанетты, иностранки по происхождению. Легендарная фраза о пирожных, которые вполне могут заменить отсутствующий хлеб, в действительности никогда не сказанная казненной королевой, вошла во все учебники истории.

Ноябрьская революция 1918 года стала ударом в спину для кайзеровской Германии и Генерального штаба. И этот удар нанесли заграничные эмиссары и масоны, обманувшие честных немецких бюргеров.

Октябрьская революция 1917 года в России произошла благодаря немецким деньгам и заговору евреев. Во всяком случае, так утверждала американская комиссия, расследовавшая эти события.[131]

Во время студенческих волнений во Франции в 1968 году президент де Голль был убежден в существовании международного заговора против Франции; ходили слухи о финансировании его из-за рубежа. Подозрение пало на ЦРУ и Израиль.

Через сорок лет современные «цветные» революции также объясняются происками США, которые различными средствами, в том числе и финансовыми, нарушают стабильность и подрывают веру народа в свои правительства.

21 июля 2001 года Генеральный директор Всероссийского центра по изучению общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров заявил: «Ни в одной из постсоветских стран в настоящее время нет потенциала для "цветных" революций. Скорее, возможны "контрцветные" революции. Если говорить о перспективах "цветных" революций, то они ничтожно малы. Основной их гегемон – США – сейчас не в том состоянии. США сами думают о кризисе, а зачем им дестабилизировать ситуацию в странах, с которыми они заинтересованы сотрудничать».[132]