Николса освещало ярким полуденным светом священного Солнца.

Харитон подумал, что человек, который выдерживает такой яркий свет Светила, не может быть плохим.

– Силен ты, брателло, спать, – криво усмехнулся Николс, заметивший его взгляд. – Рябой, как мойку приличную увидишь, притормози, надо машину в порядок привести.

– Понял, Николс, – ответил водитель. – Судя по карте, скоро на трассу выедем, там должны быть мойки.

– Николс, а ради чего вы воюете и по каким законам? Или без закона? – задал мучивший его вопрос Стольник.

– Воюем? – удивился главарь бандитов.

– Вы же убиваете, – объяснил Стольник.

– И ты убиваешь, – настороженно напомнил Николс. Похоже, ему не хотелось, чтоб Харитон отделял себя от банды даже в разговоре.

– Да, и я, – с неприязнью согласился Харитон и отвернулся, чтоб посмотреть в окно. За окном пробегали деревья, росшие здесь задолго до прокладки дороги. Пробегали, не двигаясь с места десятилетиями…

С улицы некому было посмотреть ему в глаза и через них заглянуть в душу. Кроме деревьев, конечно.

– Понимаешь, Стольник, – решил все же ответить Николс. – Мы, действительно, живем по законам. Один из этих законов, кстати, говорит о том, что без законов живут только беспредельщики. Тех, кто неразумно жесток, так называют. А беспредел всегда карается беспределом. Наши правила – это законы мира, преступившего черту государственных порядков и за это называющегося преступным миром. А законы преступного мира называются «понятия». Понимаешь?

– Нет, – честно ответил Харитон. – Что такое беспредел? И как можно жить по законам людей, нарушивших закон?

– Вот смотри, – протянул Николс. – Есть такое животное – волк. Знаешь?

– Да, я видел по телевизору, – кивнул Стольник, – передачу об охоте на волков показывали.

– Волк – он хищник. Живет охотой на других животных. Это его природа, он убивает, чтобы жить. Без мяса волк умрет, поскольку травой питаться не может. Никто не знает, возможно, волку и не нравится убивать, ведь выживает же он в зоопарке, никого не убивая, но при этом питаясь мясом. Значит, он убивает не ради того, что ему это нравится, а ради выживания и питания своих волчат. Это нормально, это по понятиям. А вот если волк озлобился и начал убивать не для пищи, а для того, чтобы получить от самого процесса удовольствие, то вот это не по понятиям, это беспредел. Понял?

– Понял, – неуверенно кивнул Стольник. – А если не убивать?

– Значит, ты не волк, – резко отрезал Николс. – И убьют тебя. Ну, или сдохнешь от голода.

– Что-то в этом есть неправильное, но не пойму что, – Харитон разглядывал мелькающие в окне деревья, – надо подумать.

– А что тут думать? Нам в этой жизни никто ничего не дает, поэтому приходится брать самим! – злобно рявкнул Николс. – В жизни вообще много чего неправильного, вот и живем не по правилам, а по понятиям.

– Почему брать? Почему не создать самим? Почему не сделать своими руками? – поинтересовался Стольник.

– Пусть крестьяне пашут, рабочие работают, а грабители грабят, – озлобленно зарычал Николс, напомнив волка, о котором говорил. – Каждый должен заниматься тем, что у него на роду написано. Даже в Библии написано «кесарю кесарево…».

– Кесарево кесарю, а Божие Богу, – внезапно процитировал Стольник. – Откуда я знаю это выражение?

– Возможно, читал Библию, – предположил Николс. – Я тоже на зоне читал. Да, не удивляйся, я только по отцу казах, меня мама русская воспитывала, так что я христианин. Такое говорят, когда желают сказать: отдайте кому-либо должное, воздайте ему по заслугам. Правильная книга, кстати. Почитай, поможет в жизни разобраться. Если я раньше бы прочитал – может, и моя жизнь изменилась бы в лучшую сторону. В этой стране все беды от того, что девяносто процентов из тех, кто называет себя христианами, не читали Библии. После чтения, возможно, люди не были бы такими тупыми и озлобленными. Может, тогда и мы их не стали грабить и убивать. Ведь всякая агрессия порождает агрессию.

– Вот я тоже так думаю. – Первый раз за все время, как Стольник себя помнил в этом мире, у него появилось собственное мнение, до этого он только впитывал информацию. – Все к тебе вернется. Ты убиваешь, за это тебя убьют. Ведь это по понятиям!

– Зарекаться с нашей профессией от смерти нельзя, но пусть попробуют. Я еще покусаюсь, да и не настолько люблю жизнь, чтоб бояться смерти, – зло улыбнулся Николс.

– Как я понял, вы не из этой страны?

– Из Казахстана мы. Рядом это. Многие из местных не знают даже, что это другое государство. Не понимают, почему Республики Башкортостан и Татарстан – это Россия, а Республика Казахстан – это другое государство.

– А почему?

– Да кто его знает. Политики так поделили. Сейчас вроде опять объединяются. Наш родной город Актобе называется в переводе «белый холм». Так что мы парни с белого холма.

– Видно, ты любишь свой город. Зачем вы уехали?

– Грехи наши тяжкие вскрылись. Вот и пришлось «делать ноги». Глупо получилось. Мы же не всегда такие лютые были. Просто терять уже нечего. Запомни, падение в пропасть начинается с одного непродуманного шага. Потом уже не удержаться. Вот и мы покатились с холма под откос. Ну, ничего, нам главное до Уфы добраться, а там город большой, потеряться не сложно. Люди тем более встретят. Начнем новую жизнь…

– Правда, новую? Вы ведь останетесь прежними…

– С этим, конечно, сложней. Не будем загадывать. Все в руках Бога.

– Ты веришь в Бога и живешь такой жизнью?

– Ну а может, я чья-то судьба? Может, я карающая десница? Праведника Господь уведет с моего пути.

Стольник посчитал тему исчерпанной и давшей много пищи для размышлений и отвернулся к окну.

Переглядываться с бегущими мимо машины деревьями было приятнее, чем думать о том, что мир поделен на волков и овец и нужно убивать, чтоб не убили тебя.

Хотя основной закон ему показался правильным: беспредел карается беспределом. Беспощадное и неразумное насилие должно караться и пресекаться беспощадно.

Деревья начали сливаться в сплошную серую массу. Сон закрался в мозг и заявил свои права властного хозяина.

Титаны сидели вокруг костра в расщелине, защищавшей от ветра. Тора посадили к одному из камней, чтоб он видел всех окружающих. Он уже мог водить глазами по сторонам.

Афина удобно усадила его к огню, заботливо укутав со всех сторон походным шерстяным одеялом – очень тонким, но при этом удивительно теплым и почти не пачкающимся. Такие одеяла могли производить только в городах Атлантиды, скрытой навеки под водой за то, что их народ посчитал, что боги ему не указ. А Афина еще ведь очень молодая – и тысячи трехсот лет не исполнилось. Помнилось, как она, будучи совсем ребенком, когда он возвращался из битв с великанами или с охоты на бесов, первая встречала его возле дома и приносила воды. Его жена Лоя всегда шутила, что растет ее соперница. Девушка посмотрела на него своими изумрудно-голубыми глазами, наполненными чуждой ему нежностью, и произнесла: