Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С тех пор уже много воды утекло, Максим. Знаешь, раньше я была такой же, как и все. Попросту спряталась за хрупкую веру в то, что у нас все уладится. Макс, я надеялась, что все эти гребаные проблемы, в конце концов, пройдут сами собой.
Я выдохнула, на секунду усомнившись в правильности своего решения. Но уступать Максу сейчас — это ниже моего достоинства. Так, Мила, не кипишуй и вспомни о пережитом. Все же не изобрели еще более раздражающего радара, чем женская интуиция. А она мне сейчас просто кричит в голове прямым текстом, что люди, как и хлеб, со временем только черствеют. И я сильно сомневаюсь, что Макс мог так быстро поменяться в лучшую сторону. Откуда у него эта непоколебимая уверенность в своей правоте? Все наши отношения построены на его и моих ошибках. Продолжать их крайне глупо. Если грязь заметать под ковер, она рано или поздно полезет оттуда. Так же и наш негативный опыт никуда не денется.
И мне не нужно перед ним оправдываться! В память о нашем общем прошлом пришла пора все заканчивать. В любом случае, я буду думать, что все, что происходит — во благо. Больше никто не посмеет втягивать меня в такую мерзкую трясину. Я пас. Пора завершать весь этот цирк и обнуляться:
— Все это уже давно пережито, Максим. В любом случае, уговор у нас был, и я его придерживалась.
39. Максим
А я опять ударился в воспоминания.
Перестал я таскать за собой красоток всевозможных видов, предварительно узнав, где я смогу столкнуться с Камиллой. Я просто понял, что ей все равно. Вот только мне — то все равно уже не было! Я понимал с каждым днем все больше, насколько она мне нужна. Не эта новая, холодная и отстраненная Камилла, а та Милуша, которая, казалось мне, исчезла безвозвратно. И уже я старательно, раз за разом, пытался обойти ее слова о том, что ей проще встретиться и разойтись. И медленно, слишком медленно, с моей точки зрения, что — то начало меняться.
Я прилагал все усилия, чтобы Камилла оставалась на ночь. Она не всегда носила с собой ноутбук, а работала как прежде, и я купил компьютер. Установил все необходимые программы, чтобы она могла оставаться, даже если это означало, что Мила погрузится в работу. Зато она была рядом. И я мог смотреть на нее. А иногда и отвлекать…
Из командировок я звонил Камилле как никогда часто. При первой же появившейся возможности постоянно писал смс. Она почти всегда отвечала. Милуша мимолетно рассказывала что — то о погоде или о том, что видела кого — то из моих друзей. Такие беседы ни о чем словно возвращали меня к ней, отвлекая от обстановки опасности и смерти. Сослуживцы закатывали глаза. Даже принялись шутить, что я говорю по телефону больше, чем все они вместе взятые.
Подумать только…Дом…
Прошло слишком много времени с тех пор, как это слово вызывало во мне подобный восторг. Однако сейчас оно обозначало нечто большее. Нет. Гораздо большее, чем некое место или страна.
Оно означало, что скоро я смогу увидеть Милу.
Никогда не думал, что буду до такой степени волноваться по поводу кого — то, кого никогда не собирался даже подпускать так близко. Но создавалось ощущение, что наши прямолинейные отношения помогли отбросить в сторону всю ненужную мишуру, оставляя нам с Камиллой что — то по — настоящему стоящее. Казалось, я, наконец, ожил и впервые в жизни иду по правильной дороге.
Навстречу к Миле.
Когда я возвращался, Милуша меня ждала. Я понимал… Понимал, что теперь я не просто возвращаюсь. Я уже стремлюсь именно к ней. Раньше у меня никогда не было ничего подобного. И это слегка пугало. Но понимание того, что Камилла со мной, наоборот, почему-то успокаивало. Я чувствовал, что, несмотря на глупую договоренность, она что — то испытывает ко мне. И я старательно уговаривал себя, что надо еще немного подождать, что пройдет время, и Мила снова поверит в нас.
Ведь она, как прежде, улыбалась, ласкала меня, поддерживала! Хотя во всем прочем дистанция сохранялась. Не было больше посиделок с моими друзьями, походов в кафе или куда — нибудь еще. Когда я, спустя какое — то время, заикнулся было о том, что нас пригласили на день рождения, она отреагировала совсем не так, как я ожидал. До сих пор вспоминаю с болью в сердце. Потому что…
Когда она повернулась ко мне в тот раз, ее яркие глаза впились в мои. Взгляд стал таким холодным, что вся сладость нашей близости мгновенно ушла. Так холодно, что я почти начал задаваться вопросом, придумал ли я ее любовь и хоть какое-то лояльное отношение ко мне. Начал верить, что всего этого, вероятно, никогда не могло быть в Милкиных глазах.
Она вскинула бровь:
— Максим, ты меня с кем — то перепутал? У нас с тобой встречи узконаправленные.
Я отступил тогда. И больше не заикался даже ни о чем подобном.
Было, кстати, еще кое — что, о чем я вспоминал с грустью и непонятной тоской. Камилла больше никогда не прижималась ко мне так, как будто искала поддержки. Не заглядывала мне в глаза… Словно искала там нежность? Не знаю. Не определился. Но такого больше не было. Все это безвозвратно кануло в Лету. Да, Камилла закрывала глаза на то, что я нарушал нашу договоренность. Но сама она всегда четко придерживалась границ, установленных в тот злополучный вечер.
Время шло. Все вокруг решили, что мы расстались. Только самые близкие друзья знали, что я с Милкой. Остальные были убеждены, что мы разошлись. А я и не спорил. Как когда — то для Камиллы, для меня теперь стало важно только то, что есть на самом деле. А она была со мной. Прошло больше года с того разговора. И Камилла все еще была со мной. Знаете, на уровне подсознания я все время ждал, что она решит найти мне замену. И выдохнул с огромным облегчением, когда понял в какой — то момент, что все шло так же, как и прежде.
Однажды я даже поймал себя на мысли, что вспоминаю о дочери Милы. Она по — прежнему проводила все выходные с ней. И мне в голову пришла гениальная мысль. Я
