позволил мне соскользнуть с его тела на ноги. Его эрекция прижалась к моему животу, и я вздрогнула от знакомого ощущения.

— Я подумал, что тебе понравится заняться со мной подводным плаванием. — Он посмотрел на меня сверху вниз, на его губах задержалась легкая улыбка.

— Ты правильно подумал.

Я улыбнулась, наполненная счастьем.

Будущее, мысли о возвращении в реальность, где у него была девушка, а я не была смелой, прочно отодвинулись на задворки моего сознания. Я была полна решимости провести с ним остаток времени, несмотря ни на что.

Он кивнул и взял меня за руку, чтобы отвести к небольшому сиденью возле руля. Я поняла, что сотрудники курорта уже оставили мою сумку, и быстро проверила камеру. Мы были единственными людьми на лодке, и, судя по всему, Синклер намеревался ею управлять. Он подмигнул мне и завел двигатель, очевидно заметив удивление на моем лице.

Мы не разговаривали, пока он нас вез, но иногда он смотрел на меня с легкой «синклеровской» улыбкой. Я изучала его, довольная его озабоченностью. Он легко стоял за поднятой панелью управления, вытянув ноги и свободно держа руку на дросселе. Ветер откинул его каштановые волосы назад, обнажая черты лица, которые были нехарактерно мягкими и открытыми. Меня волновало осознание того, что в моей компании он чувствовал себя достаточно расслабленно, чтобы избавиться от той жесткой внешности, которую он носил по отношению ко всем остальным. Он был таким с девушкой? Нахмурившись, я отбросила эту мысль и вместо этого сосредоточилась на проходящей береговой линии.

— Могу ли я сфотографировать тебя? — крикнула я, перекрикивая шум.

Синклер слегка нахмурился, но смягчился, взглянув на мое нетерпеливое выражение лица. Я сделала дюжину его фотографий, на самом деле, слишком много, осторожно двигаясь по корпусу, чтобы получить полное изображение моего капитана спереди. Я знала, что это будут красивые фотографии, и была рада, что у меня будет постоянная часть его лица, которую можно будет вытащить после окончания нашего отпуска.

Когда он выключил двигатель, я оторвалась от видоискателя, чтобы полюбоваться красотой маленькой бухты, в которой мы покачивались. Большие красноватые скалы окружали уединенный пляж с белым песком, а вода была настолько чистой, бирюзовой, что я могла видеть множество рыб, проплывающих мимо нашей лодки, словно через увеличительное стекло. Я посмотрела на Синклера с перевозбужденной улыбкой.

Он положил руку мне на щеку и наклонился, чтобы поцеловать мои улыбающиеся губы.

— Хорошо, что моя сирена улыбнулась.

Я боролась с желанием упасть в обморок и победила.

Я пожала плечами.

— Думаю, все в порядке.

Он моргнул и залаял от смеха. Подняв меня на ноги, он хлопнул меня по спине.

— Неблагодарная девчонка.

Мы продолжали подшучивать друг над другом, пока он снабжал нас обоих ластами, очками и дыхательными аппаратами. Я покачала головой в ответ на предложение спасательного жилета, и он взял меня за руку, когда мы стояли на корме лодки, готовые прыгнуть с нее. Он был настолько игривым и открытым, что мне было трудно сдержать мое удовольствие, хотя я знала лучше. Логично, я знала, что он был непостоянным и ситуация была временной, но я почувствовала, что падаю, падаю почти жестоко, неуклюже, влюбляясь в него.

Пока мы шли через бухту, прибой был спокойным и шелковистым. Иногда мы плавали вместе среди стаи желтых и серебристых рыб, их прикосновения были похожи на прохладные поцелуи на моей коже, но через некоторое время мы отказались от серьезного подводного плавания. Синклер был отличным пловцом, и когда я спросила его об этом, он рассказал, что занимался плаванием со школы и на протяжении всего колледжа, что и объясняло восхитительный силуэт его стройного тела. Мы плавали больше часа, прежде чем я дотащилась до пляжа и рухнула от изнеможения на карамельный песок.

Синклер засмеялся, вынырнув из волн, откинув мокрые волосы со лба и стоя надо мной.

— Моя сирена, наверное, уже устала.

Мне хотелось закрыть глаза, но было трудно оторвать их от него.

— Кто-то утомил меня прошлой ночью. Я мало спала.

Его губы мягко изогнулись, когда он наклонился и провел двумя пальцами по моей груди, чтобы собрать оставшиеся там капли воды.

— Сегодня тебе тоже не удастся отдохнуть.

Нет, я бы не стала. Обещание в его затененных глазах вызвало жар другого рода на моей обнаженной коже.

— Ты мог бы стать моделью, — пробормотала я, садясь и проводя пальцами по волнистой массе мышц на его животе.

Его пальцы застыли на линии плавок моего бикини, и холодный гнев отразился на его прежде довольном лице. Я видела, как его рот скривился, прежде чем он вздохнул и упал на песок рядом со мной.

Его плечи были округлены, когда он смотрел на океан и позволил мне взять одну из его расслабленных рук в свою.

— На самом деле я был моделью.

Мои глаза комично расширились. Я была благодарна, что его взгляд по-прежнему был прикован к морю.

— Меня открыла моя приемная мать, она была моим агентом до того, как стала моей матерью. — Он пожал плечами, как будто ему было все равно, но я чувствовала, как его печаль просачивается по моей коже в том месте, где мы соприкасались. — Я делал это всего несколько лет. Они нашли… другие мои таланты более полезными.

Я передвигалась на песке, пока не села позади него, широко расставив ноги на ширину его тела между моими бедрами. Он напрягся, когда мои руки скользнули вокруг него в нежном объятии, но когда я поцеловала его соленую кожу, он прерывисто вздохнул и расслабился.

— Родители не должны обижать своих детей, — сказала я, потому что помнила отчаяние, которое Шеймус Мур всегда оставлял после себя.

— Она очень милая и очень правильная, но это не помешал этому случиться.

— Что они с тобой сделали? — прошептала я, почти боясь давить на него, когда он был так необъяснимо открыт.

Он долго молчал и был совершенно неподвижен, если не считать двух пальцев, которые мягко скользили взад и вперед по моему предплечью.

— Ничего настолько плохого. Они использовали меня в основном, чтобы позиционировать себя в обществе. Иногда это было просто подружиться с нужными сыновьями важных людей или поработать моделью, чтобы заработать достаточно денег для поддержки кампании моего отца. — Его костяшки пальцев прошлись по моему запястью и тыльной стороне ладони, чтобы он мог соединить наши пальцы. — Иногда речь шла о соблазнении нужного человека. Как я уже сказал, все было не так уж и плохо.

— Это не смешно, Син.

— Нет. — Он поцеловал наши соединенные руки. — Mais comme des gens disent,