– Не все! – рявкнул Киршин, даже не пытаясь успокоиться. – Сначала ты исправишь все, что натворила! А потом выметайся на все четыре стороны!

– Слышь ты, козель! – Томми намеренно обозвал Киршина тем самым словом, которое оставили на лбу полудемона пикси. – Ты на мою Селю не ори! Сам разрешил! Сам обидел! Сам и виноват! И ничего мы исправлять не будем! Не было этого в уговоре! Селя, идем! Нас тут не любят!

– Стоя-а-ать! – заорал шеф так дико, что я действительно отшатнулась, хотя до этого мгновения не сделала ни шага. – Никуда вы отсюда не уйдете, пока все не исправите!

Его почти черная броня начала багроветь, глаза превратились в полыхающие провалы, из носа повалил дым, и я вдруг отчетливо поняла, что вот оно: время бежать. И тут же разум заработал как четко отлаженный механизм, за одно мгновение в моих мыслях промелькнула сотня возможных решений, мозг выбрал одно-единственное, идеальное, после чего я сделала шаг вперед, резко взмахнула рукой, приковывая к ней внимание шефа, и жестко скомандовала:

– Вонг, обезвредить, но не убивать!

Все заняло не больше секунды: тень от моих ног метнулась к демону, и одновременно физический, магический и ментальный удары чудовищной силы обрушились на Киршина. Полудемона подкинуло аж до самого потолка, после чего он без сознания рухнул обратно на стол, распластавшись по нему, словно бабочка. Большая такая дымящаяся бабочка. Разлетелись бумаги, увеличилась трещина, а я с сожалением подумала, что упускаю восхитительный шанс исследовать такого уникального монстра.

– М-да… – глубокомысленно изрек Томми, когда последние бумаги осели на пол. – И че теперь?

– Будем исправлять и увольняться. – Я постаралась пожать плечами как можно небрежней, но все равно в голосе проскользнула досада. – Что же такого они ему написали на теле, что он так взбесился? Как думаешь?

– А давай глянем!

– Да уж придется…

Первым делом я проверила пульс, который едва сумела прощупать свозь демоническую броню Киршина. Обнаружила, выдохнула, хотя была абсолютно уверена в способностях Вонга, но все равно немного переживала. Уложила неимоверно тяжелого шефа на пол, полностью раздела, что отняло у меня уйму сил и времени, внимательно осмотрела и восхищенно присвистнула.

Пикси постарались на славу. Все тело Киршина, включая зад и половые органы, было покрыто художествами этих мелких проказниц. Пошлые ядовито-желтые надписи и невинные розовые сердечки, глубокомысленные голубые изречения и умелые красно-коричневые узоры, имитирующие древние руны, – среди всего этого великолепия не было ни одного чистого участка больше моей ладони. Теперь понятно, почему он так расстроился. Наверняка не в последнюю очередь из-за надписи «крошка Кри» на самом любимом мужском органе. Почему-то мужчины относятся к нему с особым трепетом. А как по мне, так действительно не очень большой. Ну, если сравнивать с остальным телом. Хотя в анатомическом атласе был еще меньше.

Или дело в другом? Может, ему вообще претит рисовать что-нибудь на своем теле? Жаль, не узнаю ответ…

В связи с чрезвычайностью ситуации я открыла портал домой прямо из кабинета Киршина. Правда, на это ушло куда больше сил, чем обычно, потому что на кабинете стояла защита, но я ее успешно пробила, не желая терять время и пообещав себе, что восстановлю ее чуть позже. Прокричав вглубь дома, что всего на минуточку, а подробности будут позже, метнулась в свою мастерскую и выгребла из ящиков не только весь запас растворителя, мысленно радуясь, что он у меня вообще есть, но и ранозаживляющую мазь. После использования растворителя она будет нужна в первую очередь. Перед тем как уйти обратно, немного подумала и прихватила успокоительное и восстанавливающий эликсир, тонкий матрас и простыню.

А то вдруг какой посетитель решит зайти, а у меня шеф не только без сознания, но и голый!

Пока я отсутствовала, в кабинете ничего не произошло. Томми, оставшийся за старшего, доложил, что со стороны приемной доносятся подозрительные звуки, но войти еще никто не решился. Чтобы этого не произошло и дальше, я выглянула из кабинета сама, встретилась с откровенно испуганным взглядом миссис Хрипкинс и мило улыбнулась.

– Просьба не беспокоить ближайшие три часа, у нас важный эксперимент.

А чтобы секретаршу не обуяло ненужное любопытство, еще и заперлась изнутри.

И приступила к «эксперименту». Раскатала матрас на полу, расположив под прикрытием стола так, что его не было видно от двери, и перетащила на него тяжеленного шефа. В отличие от нежной человеческой кожи броня полудемона была куда грубее и намного лучше переносила воздействие растворителя, но я все равно смазывала поврежденные участки мазью, не зная, что произойдет, когда Киршин сменит ипостась. Лучше перестраховаться.

К сожалению, растворителя не хватило на все тело, но это было понятно сразу, и первым делом я удалила все оскорбительные надписи. С достоинства тоже. Томми, правда, подзуживал ее оставить, но я предпочла поступить по-своему. Лоб тоже очистила, как и плечи от забавных, но нелепых сердечек. Убрала с живота стишок про гулящего козла, стерла с правого предплечья русалку и прикидывала, на что потратить последние капли растворителя, когда шеф вздрогнул всем телом и резко открыл глаза.

Моментально нашел взглядом меня, судя по промелькнувшей в нем злости, вспомнил, на каком моменте потерял сознание, но почти не шелохнулся. Видимо, из-за слабости. Лишь рука нервно дернулась и тут же вновь замерла.

– Что происходит? – просипел он.

– Как вы и просили, исправляю художества пикси, – ответила я спокойно, отставив в сторону баночку с растворителем и беря в руки мазь, чтобы обработать очищенное предплечье. – Лежите спокойно, я еще не закончила. Скажите, что вам оставить: солнце на правой груди или котика на левой? Просто у меня растворитель заканчивается, на все не хватит.

– А много… – Голос шефа все сипел, и я подала ему флакон с восстанавливающим эликсиром. – Что это?

– Лекарство. Не бойтесь, если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы.

Судя по подозрительному взгляду, Киршин мне не поверил, но эликсир выпил, предварительно к нему принюхавшись. Сглотнул, поморщился, прокашлялся и уже почти нормальным голосом спросил, все косясь на простыню, которой я накрыла его ниже пояса.

– Много вы уже стерли?

– Почти все с тела и рук. Лоб тоже чистый. После растворителя возможно небольшое жжение, зуд и покраснение в течение двух-трех дней, но если пользоваться ранозаживляющей мазью, то последствия будут минимальны. Так что стираем?

– Я сам закончу. Отвернитесь.

Шеф смотрел на меня так напряженно, даже с угрозой, что я скептично хмыкнула, но послушалась. Вручила ему перчатки и ватку, помогла сесть и даже отошла, пристроившись за стол с другой стороны. Чтобы не терять время, решила заново написать заявление, но успела лишь взять бумагу, когда с пола послышался возмущенный вопль:

– Селин!