— Новости есть, — подтвердил я, разуваясь в прихожей. — Правда, боюсь, что для вас они не совсем приятны…

— Что такое? — моментально сдвинула она свои брови.

— Давайте пройдем в комнату, и я расскажу, — терпеливо предложил я.

— Да, разумеется, — быстро кивнула она, делая приглашающий жест.

Порывисто пройдя в гостиную, Надежда Алексеевна уселась в кресло и закурила, вопросительно и с тревогой глядя на меня. Я сел напротив и начал:

— Надежда Алексеевна, а как вы вообще жили с Георгием Анатольевичем?

— В каком смысле? — сигарета застыла в вытянутой руке.

— В семейном. В личном. Как угодно. Какими были ваши отношения как у супругов?

— Это что, имеет значение? — повысила голос Скоробогатова.

— Боюсь, что да. Дело такое… серьезное. Здесь все имеет значение.

— Могу вам сказать, что жили мы нормально! — отрезала Надежда Алексеевна, нервно теребя прямую прядку.

— А вот у меня есть сведения, что жили вы, по меркам многих, не очень хорошо, — заметил я. — Может быть, внешне все и выглядело подобающим образом, но что вы с мужем давно стали чужими людьми. И что вы даже не хотели продолжать с ним совместную жизнь. И более того, даже нашли себе замещающую кандидатуру. В лице некоего Красильникова Владимира Дмитриевича…

— Что? — выдохнула Скоробогатова.

Она эмоционально вскочила и с размаху швырнула недокуренную сигарету в мусорную корзину. После чего, уперев руки в бока, с ехидцей спросила, четко чеканя каждое слово:

— И от кого же вы набрались таких, как вы изволили выразиться, сведений?

— От хорошо вам известного Игоря Кирилловича Астахова, — спокойно ответил я.

— Ах, вот оно что! — воскликнула Надежда Алексеевна и с усмешкой покачала головой: — Да уж, на что только не способны люди, когда их припирают к стенке!

— Надежда Алексеевна, мне бы все-таки хотелось получить ваши комментарии по этому поводу, — сказал я.

— Комментарии! — с раздражением махнула рукой вдова. — Хорошо, вы их получите! Так вот, все, что говорит Астахов, — это ложь! Чистой воды ложь! Просто он, видимо, из-за каких-то своих грязных махинаций попал к вам в оборот и теперь пытается спасти свою шкуру! За мой счет! Переведя на меня все стрелки! Так вот, заявляю вам, что с Владимиром Дмитриевичем Красильниковым меня связывают чисто дружеские отношения! И всегда связывали. Мы знакомы с ним давно, еще до знакомства с Жорой. Собственно, это он нас и познакомил. Да, одно время он даже за мной ухаживал, но все ограничивалось поцелуями на скамейке по вечерам. В мое время нравы были куда скромнее… А с тех пор мы хорошие друзья. И все. И Георгию, кстати, хорошо было об этом известно. Но чтобы я планировала уйти от него к Владимиру — это, простите меня, полный абсурд! Я, кажется, понимаю, к чему прицепился Астахов! Хорошо, я вам расскажу… Как-то мы были на вечеринке у одних общих знакомых. Я была с Георгием, а Астахов со своей половиной. После нескольких тостов все, естественно, расслабились. И жена Астахова начала прилюдно жаловаться на него, что он не уделяет ей должного внимания как женщине. Что она даже подозревает, что у него есть любовница. Сказано все это было вроде бы в шутку. И я также в шутку ее поддержала. Сказала — да на что нам сдались наши мужья? Есть и другие мужики, полно! По мне вон, например, Володя Красильников до сих пор сохнет. Захочу — завтра же на развод подам, имущество поделю и заживу с ним в нашем доме. Еще и Георгия окликнула с улыбкой — мол, слышишь, Жора? Он тоже улыбнулся в ответ и говорит: «Давай-давай, только у Красильникова-то живот угрожающе растет, как у беременной, а ты же стройных любишь. Как уживешься-то с ним, Надя?» Ну, тут все рассмеялись, и я тоже. Вот и все. То есть это была просто шутка, понимаете?

Я машинально кивнул. Надо было признать, что ее версия этого эпизода полностью совпадала с той, которую изложил мне Астахов. Единственное, что Скоробогатова говорила об этом как о шутке, а Астахов — как об откровении, совершенном подвыпившей женщиной. А с Красильниковым, видимо, все равно придется познакомиться. И проверить, кто же говорит в данном случае правду — Скоробогатова или Астахов.

Надежда Алексеевна же, выплеснув эмоции, перевела дух, закурила еще одну сигарету и заговорила уже спокойнее:

— Этот разговор слышали многие, и никто не воспринял его всерьез. Но если вам недостаточно моих слов, можете поговорить с самим Владимиром. Он, кстати, будет весьма удивлен тому, что, оказывается, я собираюсь начать с ним совместную жизнь. Что ж, поговорите с ним, я нисколько не стану этому препятствовать. Мне только жаль, что вы теряете время на всякую ерунду. А вот Астахов…

Она замолчала, многозначительно глядя на меня.

— И что же Астахов? — терпеливо спросил я.

— А то! — тряхнула рыжими прядями Скоробогатова. — Он просто боится! Поэтому и старается на других тень навести!

— И чего же он боится? — уточнил я.

Надежда Алексеевна замолчала. Лицо ее приняло сосредоточенное и серьезное выражение.

— Вообще-то, — вздохнула она, — Жора не велел никому об этом говорить. Но раз уж так все повернулось, скрывать теперь не имеет смысла. Я еще в самом начале хотела вам рассказать, — взглянула она прямо мне в глаза. — Но… Постоянно в ушах звучали слова Жоры: «Об этом никому ни слова, что бы ни случилось!»

— Вы уж скажите мне сейчас все, о чем умалчивали, чтобы я сто раз к вам не бегал, ладно? — попросил я ее, внутренне досадуя на то, что потерял столько времени из-за каких-то нелепых предостережений человека, который, вполне возможно, и умер-то из-за этих своих тайн.

— Да, — мрачно согласилась Скоробогатова, смущенно отводя взгляд. — Больше мне нечего скрывать. Я расскажу, чего боится Астахов. Дело в том, что у Жоры был на него какой-то компромат. Я точно не знаю, какой именно, я видела только какой-то пакет с бумагами. И еще…

Она снова замялась.

— Надежда Алексеевна, — снисходительно глядя на нее, сказал я. — Ну, вы же уже начали говорить. Значит, договаривайте до конца. Может быть, вместе мы с вами и докопаемся до истины. Какой толк утаивать что-то? Что мне, очную ставку вам с Астаховым устраивать?

— Не надо! — устало махнула рукой Надежда Алексеевна. — Я расскажу, расскажу… Просто никак не могу все соединить, чтобы шло по порядку, и вам было понятно.

— А вы и начните по порядку, — миролюбиво предложил я. — Как вы впервые узнали об этом компромате?

— Это случилось около месяца назад, — наморщив лоб, медленно проговорила Скоробогатова…

* * *

…Утро началось как обычно. Ярослав, позавтракав, убежал в институт, дочь продолжала спать в своей комнате, поскольку торопиться ей было некуда. Несколько странным, правда, выглядело поведение мужа. Он встал по своему обыкновению в семь утра. Но на работу ехать не торопился, а заперся в своем кабинете, попросив жену его не беспокоить. Он даже отказался от завтрака. Надежда Алексеевна, пожав плечами, налила себе кофе и принялась разгадывать сканворды.