На следующий день Государственная Газета известила население о переносе столицы. Запаковав чемоданы, Пасохин выехал в Суздаль. Ему было поручено разработать новый генеральный план будущей столицы, разместив на нем необходимые правительственные учреждения. А еще предстояло выстроить гостиницу экстра-класса в противовес пятизвездному «Хаяту» и шикарному «Мандарин Ориенталь», которым Вожатый тоже места в Суздале предусмотрел.

– Пусть свои гостиницы ставят, пусть! А вот посмотрите, в нашу «Россию» очередь стоять будет. За полгода номера заказывать придется, лишь бы в княжескую роскошь окунуться! Мы-то знаем, как правильные гостиницы делать. Это у них, за рубежом, все к стандартам вычурным подогнано. Кровать двуспальная полкомнаты занимает, тумбочка со встроенным будильником и выключателями, чтобы с освещением посетителю вконец запутаться, блокнотик с пластмассовой ручкой на журнальном столике выложен, полы ковром однотонным затянуты, и конфетка в блестящей оберточке на подушке перед сном полагается, каждый раз одна и та же, что на пятый день есть противно! А жратва? Кошмар! Сгубят, в конце концов, их стандарты похожестью исключительной. По всему миру иностранцы гостиницы-близнецы громоздят, и разницы между ними, как ни старайся, не найдешь, зашел в номер, и ощущение такое, что ты уже здесь был! А наша «Россия» явление будет! Самый маленький апартамент в сто пятьдесят метров, мебелью ручной работы из инкрустированного палисандра обставлен – закачаешься! Потолки четыре сорок, как я люблю, кровать соболиными шкурами застелена, печь изразцовая в полстены с лежанкой двухместной, вот где изыски! Просторный балкон c видом на дремучий лес, журчащим фонтаном благоустроен, который зимой в ледяной каток превращается! Живая музыка из-за ширмы льется, а не звукозапись убогая. На каждый номер персональный повар, массажист и собственный дворецкий полагается, во как! По первому зову прибегут к тебе артисты и концерт дадут. Иностранщина и не представляет, на что мимы с акробатами способны, когда в раж войдут! В каждой комнате райские птицы дивными голосами питюкают. Ванная переливчатым перламутром отделана, и ощущение такое, когда купаешься, что ты в гигантскую ракушку забрался! Где вы еще к такому великолепию прикоснетесь? Только у нас в «России»! Пасохин уже планы этажей прорабатывает, на следующей неделе будет нам с Натальей Сергеевной показывать.

И опять угадал Вожатый. Суздаль ну прямо совсем под столицу подошел. Город старинный, архитектура уникальная, в мире таких городов-музеев с самобытным деревянным зодчеством, сколько ни ищи, ни в жизнь не найдешь. Улицы ухоженные, площади точно игрушечные, домики аккуратно покрашены, резьба по дереву просто сумасшедшая, рот от восхищения откроешь, и местечка на стене живого не отыщешь, где крохотулечку затейливую вместить можно! Такие ажурные кружева на деревянных фасадах повсюду исполнены. Монастыри один на другой глядят, величавостью поражая, даже Кремль белокаменный имеется! Современных построек, сколько ни оглядывайся, не разыскать, они далеко в стороне запрятаны, чтобы туристов от древнего облика не отвлекать. Народу на улицах мало, а вместе с тем население – в сто тысяч, есть кому работать и, главное, все на виду. Рядом современный аэропорт из стекла и бетона выстроили и новый железнодорожный вокзал в виде пещеры со сталактитами влепили, ну, силища! И как талантливый Пасохин древнерусскую архитектуру со зданиями сегодняшнего дня совместил, в голове не укладывается! Правду говорят – талантище! Прозрачные панорамные автобусы из Тольятти приволокли, по городу они раскатывают, пассажиров, красотой завороженных, по гостиницам везут. Каждому посольству – административное здание и жилой дом на собственной территории, чтобы поменьше иностранцы под ногами у честных людей путались. Чего еще для дипломатии не хватает? А экология в Суздале! Мамочка дорогая! Воздух как слеза, ни производства, ни дурного ветерка, ни соринки – только дыши! А МИД такой забубухали, что посол Аргентины сначала думал, что его на экскурсию в царский дворец привезли, а когда объяснили, что это наш новый МИД, он даже немного растерялся. Чиновников Вожатый велел одеть в одежды дорогие, зимой они носили меховые бобровые шубы и шапки высокие, летом – шитые серебром и золотом парчовые камзолы разных цветов. Даже швейцар на воротах гостиницы «Россия» больше смахивал на седовласого генерала, а не на халдея, которого в разведшколе учили предвидеть события не только по полету птиц, но и по надменной харе посетителя. На каждом углу продавали пьянящую медовуху, сладкие пряники, жарили румяные пирожки с мясом и с капустой, шутили скоморохи. Медведи под дудочку пляшут. Столица! Суздальского мэра возвели в ранг Наставника, и теперь его отполированная черная «Чайка» лоснилась на солнышке рядом с «Чайкой» Министра иностранных дел и «Победами» Заседателей Палаты Сидения. Здесь же расквартировали роту кремлевского салюта и взвод почетного караула, который взял под охрану входы в правительственные учреждения и мэрию. На сорока гектарах Пасохин мечтал выстроить резиденцию для Самого, но Вожатый отказался и занял скромные патриаршие покои в Покровском монастыре:

– Мне и тут хорошо будет, и Наташа согласна. Мы редко в Суздаль заезжать будем, переночевали и домой, зачем огород городить!

Весь экспорт и импорт шел через миллиардера Хаза: металлы, уголь, химия, лес, ткани, поставки обеззараженной воды, газ, электроэнергия, питательные концентраты. Кое-кто предлагал Вожатому создать собственную структуру, был же когда-то вездесущий Внешторг? Но Вожатый только отмахнулся.

– Занавес! – многозначительно сказал Он. – Самое важное – не открыть занавес, страну от вторжения чужестранцев уберечь. Как нагрянут сюда ироды, – пиши пропало! Пусть лучше Хаз торгует, его люди, его пакистанцы. Мусульмане по девкам бегать не будут, а то им сразу одно место отсекут, как нашему Доктору. Одежда у них скромная, не вызывающая, ведут себя уважительно и смахивают на жителей Средней Азии, что у нас по базарам толкутся. А с Хазом мы обо всем договоримся. К чему нам новое министерство – здания, люди, расходы? Чтобы навыки торговые получить, у наших бездарей годы уйдут, а потом, как освоятся, дурить всех без разбору начнут, и нас в том числе, я-то знаю! – проговорил Вожатый. – А Хаз до мелочей все знает, а ежели что, товарищ Фадеев к нему подъедет и на месте подрегулирует.

Выходило, что внешнеторговое ведомство негласно возглавлял миллиардер Хаз. Имелось у нас и Министерство иностранных дел, и министр работал, и замы, но было Министерство скорее для вида, посольства в других странах из иностранных граждан комплектовались, из тех же хазовских пакистанцев. Получалось, что посольствами тоже Хаз заведовал. Под Иваново семьдесят тысяч пакистанцев на постоянное место жительства направили, чтобы они потихоньку в нашей стране ассимилировались. Через этих пакистанцев Хаз со всем управлялся – и с импортом, и с экспортом, и с посольствами. У пакистанцев дисциплина, как в армии, что старший сказал – то и делают. Такого понятия, как ослушание, у них много веков не существует, молча кланяются и выполняют. Язык русский, когда приехали, совсем не знали, сейчас уже лучше, учат, по слогам читают, хмыкают, язык-то для них чудной! И еще один плюс в пакистанцах – народ не шумный, трудолюбивый, не завистливый. Под офисы товарищ Хаз занял особняк Рябушинского на улице Алексея Толстого и дом Максима Горького, что стоит на повороте с улицы Качалова рядом с Большой Никитской, а поселился в одном из президентских гостевых особняков на Воробьевых горах, там красивейший вид на Москву-реку и на Лужники открывается. Ездил Хаз исключительно на «Чайке» из кремлевского гаража, чтобы в глаза трудящимся иностранной техникой не бросаться. Пересев на правительственную «Чайку», Хаз как в воду глядел. Когда Вожатый всех дипломатов велел на «Москвичи» и «Запорожцы» пересадить, иностранцы чуть с ума не посходили, раскудахтались, загалдели. Это теперь, в Суздале, им можно на любой машине раскатывать, хочешь на «Порше» гоночной рули, хочешь на «Мицубиси» верткой, а если непривередливый, можешь и на «Шкоде» скромно проехаться. Немцы, конечно, своему послу тут же черный «Мерседес» S-класса приволокли, а англичане шикарный роллс-ройс «Фантом» выписали. Но за Суздаль – ни-ни, не выезжать! В Москве иностранных машин всего шесть осталось: прима-балерина Сверчкова на голубоватом «Мерседесе-купе» разруливала, это раз; выдающийся на весь мир химик, академик Серегин, который помогал Вожатому питательные концентраты изобретать, на заднем сидении плавного «Кадиллака» покачивался – два; патриарх престарелый на стареньком сером «Вольво» по православным церквям путешествовал – три; космонавт-герой товарищ Волкова в зеленом джипе «Лексусе» улыбалась – четыре; художественный руководитель всемирно известного Театра мимов на шоколадном «Ланд-Крузере» по городу гонял, это – пять; и конечно же Ирочка, дочка Сергея Тимофеевича, на хищном вытянутом «Хорьке» регулировщиков на перекрестках не слушалась – это шестая иностранная машина. Вот и все заграничные автомобили, оставшиеся на улицах огромного города. Увидев редкую машину, около нее мгновенно собиралась толпа, даже олени – еж их мать! – ряхи рогатые к иномаркам разворачивали, будто в технике разбираются. Когда объявили, что все дипломаты свои иностранные автомобили из страны вывезти обязаны, кто-то из аккредитованных персон руками замахал: