Вожатый кашлянул.

– Многие на мои предложения почему соглашаются? Потому что у них на сердце покоя нет, потому что надо или постоянно к выборам готовиться, или свободу упрямую, которая все время под власть подкапывается, колючими пулями душить, а у многих кишка тонка – живого человека к стенке поставить, поэтому и позитива у них маловато, один страх за будущее и одни выборы мрачной тенью перед глазами маячат. Они только говорить и обещать могут. Так уже народ свой словоблудством утомили – до омерзения! Поэтому от людей им веры не будет. Простым людям порядок нужен, хозяин необходим! С хозяином надежней. Когда в стране хозяин есть, тогда все хорошо, полная ясность тогда. А когда ребята без конца передергивают, то так, то эдак повернут, и закон государственный за их чудачествами не проглядывает, это уже на мошенничество смахивает. Пришел порулить на четыре года, в лучшем случае на восемь, и уже к отставке готовься, вещи пакуй, кому это понравится? Мне над ними смеяться хочется! Восемь лет – разве это срок для правителя? За это время что успеешь, хуй пососать?! Даже осмыслить по-настоящему не сможешь, откуда что получается! Смотрю на них и смеюсь. Какое же это государство, если там мафия существует, бандиты по улицам разгуливают? Если в школах торгуют наркотиками, и как ни стараются организаторов разыскать – не получается, не спектакль ли?! Если дети беспризорные по улицам бегают, сумки у прохожих вырывают? Нищие от голода мрут? А в больницах ни лекарств, ни оборудования, ни специалистов, простынки не штопанной чистенькой не разыщешь, одни стулья колченогие да линолеум под ногами обосанный к подошвам липнет! Лампочки и те в коридорах больничных потырили! Это, по-твоему, государство?! – обращаясь к Сергею Тимофеевичу, распалялся Вожатый.

– А кормят больных такими помоями, что свинья жрать не станет! – продолжал Он. – Не государство, милые, это, и даже не подобие! Попробуй у нас кого-нибудь тронь, словом оскорби, так выебут, что отец родной не узнает! Ты давно на улице человека с сигаретой встречал? Уже и не вспомнишь когда! Боятся. Знают, что после сигареты будет. Плохо будет, очень плохо! Никому такое в голову не придет – на улице закурить! А этим, – Он махнул вдаль, – им только деньги подавай, и делай, что хочешь, хоть на голове посреди улицы голым кукарекай. Поэтому нам с ними легко, с соседями нашими, обо всем договориться можно, – подытожил Вожатый, – а что смеются над нами, пусть! Смейтесь на здоровье! Пусть пальцами тыкают, мол, отсталые, мол, в моде, в изысках ничего не понимаем, перетерпим! Когда время придет мосты и электростанции взрывать, горло им, негодяям, резать, тогда посмотрим, как закудахтают! – зло прищурился Он.

Солдата они оружием новейшим увешали, сапоги непромокаемые дали, форму теплую маскировочную и думают – он воин. Хер вам! Кукла он никчемная. А воин – голый из оврага выполз, весь в дерьме, и всех этих куколок по одному передушил. Солдат духом силен, а не сапогами! Помните, корейский корабль в океане крушение потерпел, одного матроса американцы в море заметили и шлюпку спасательную за ним выслали? Кореец неизвестно сколько в океане пробарахтался, из сил выбился, почти тонет, а американцы его еле-еле в свою лодку затащили. Не хотел к американцам! Потому как враги они корейскому народу, а для корейского патриота лучше смерть, чем американцы. Идеология. Вот где сила! Сетью рыбацкой моряка выловили.

Вожатый протянул руку и потрепал пса.

– Лежи, лежи! Скоро гулять пойдем.

Псина лизнула холеную руку хозяина и развалилась на мягком ковре.

– Я иногда жалею, что себе член, как Доктору, не отрезал, – продолжал Вожатый, – сколько бы полезного людям сделал. Генетиков прошу – работайте, изобретайте, чтобы народ половое влечение не испытывал, на физиологию не отвлекался. Разведка вражеская на этом, знаешь, сколько очков заработала? – хмыкнул Он и добавил. – Правда, и наша не отстает.

Министр внимательно слушал.

– Мне стабильность в мире нужна, вот зачем я страны покупаю. Пока все не скуплю, не успокоюсь. Эти мерзкие войны на земле, отчего по-твоему?

Сергей Тимофеевич пожал плечами.

– От личных амбиций. Кто круче, выясняют. А на народ, на планету – насрать! Как ни крути, Серега, а кому-то надо о человечестве подумать, как его сохранить, а все эти, – и Он махнул рукой, – пусть катятся к чертовой матери! Сколько живу, сколько себя помню, от человека одна гадость. Человек хороший только тогда, когда его вконец заебали, а как ему хорошо, жди от него всяческой мерзости! Без надзирателя, без жестокой команды ему не обойтись – погибнет. Человек не динозавр, двести миллионов лет рядом с соплеменниками не протянет. Вся история сраная, которую я запретил, – сплошные войны и насилия, бесконечная драка за власть. Только идеологически сильное общество, такое, как мы строим, сможет выжить. Так что, Серега, работы у тебя через край, и армия, и космос, – вставая, проговорил Вожатый. – Сейчас склады на Луне – первое дело. Когда тут огонь заполыхает, только в этих складах спасение человечеству, только так жизнь на земле сбережем!

Из приемной доложили, что приехал Фадеев.

– Пусть заходит. Сейчас расскажет, как дела международные обстоят. Послушаешь, – кивая Министру, сказал Он.

Фадеев говорил четко, обстоятельно, обращаясь к Высшему Разнокомандующему, только в самом конце доклада мельком взглянул на Министра.

– Через год истекают обязательства Руанды и Бангладеш. Для них это конец, они никогда не смогут рассчитаться с нами за воду и за питательные концентраты. Албания задолжала сто миллиардов, Филиппинское королевство за долги официально забираем, финальные бумаги с королем подписали в Гааге. На следующей неделе Сергей Тимофеевич в Манилу внутренние войска посылает, – докладывал Фадеев. – Королю подыскали остров и четыре поместья в разных частях света: под Лондоном, в Португалии, Сардинии и на Шри-Ланке. Сейчас формируем его золотые счета в швейцарских банках и в Лихтенштейне.

– Понимает, сволочь, что бумага говно, и в золото все переводит. Ну, ну! – недовольно протянул Вожатый, – Когда он нам страну передает?

– К 3 марта договорились.

– Ладно. Если обманет, вырубай им свет и наглухо закупоривай воду. Коммуникации-то у нас в кармане!

А без водички под тропическим солнышком недолго пропрыгаешь, пить-то ой-ей-ей как хочется!

– Слушаюсь! – отчеканил Фадеев.

У Великой Страны все соседи назывались союзниками, а прочие страны – сочувствующие. Периодически кто-то из союзников или сочувствующих вливался в Великую державу, расширяя государственные границы.

– Пока все страны нашими не станут, не успокоюсь! Это только кажется, что есть друзья, – разъяснял Вожатый, – поэтому мы всем верим и не верим одновременно. Политика! – подняв палец, заключил Он.

Фадеев закончил доклад, сложил документы и убрал их в пухлый портфель.

– Получается, еще одно государство присоединили. Замечательно, замечательно! – после затянувшейся паузы выговорил Вожатый. – Вели МИДу новые карты мира отпечатать и по парторганизациям разослать. За пятьдесят лет основательно границы наши расширились, надо, чтобы люди об этом знали. А для сравнения и старые карты в почту положи, тогда сразу понятно станет, с чего все начиналось. Пусть народ просвещается и знает, что мы здесь не водку жрем, а работаем!