Остатки сна исчезли с лица Изабеллы. Она встала на ноги, не сводя настороженных глаз с сестры.

— У тебя какое-то странное настроение.

Настроение у Аделаиды было ужасным.

— Ну, ведь не каждый день леди приходится пренебрегать ухаживаниями труса ради огромного состояния негодяя.

«Притворными ухаживаниями», — мысленно поправила она себя.

— Понимаю, — отозвалась Изабелла, поощряя ее улыбкой. — Значит, ты выбрала мистера Брайса. Не так ли? Должна сказать, я рада тому, что ты решила отвергнуть дракона...

— Я не хотела ничего решать! — Аделаида швырнула шляпу на столик в прихожей. — Скажи, Изабелла, почему решения всегда обязана принимать я? Почему все жертвы тоже должна приносить я? — Она не хотела то и дело выбирать. Она не хотела все время оправдывать ожидания. — Я не принцесса этого королевства. Я здесь мальчик для битья. Это нелепое жалкое занятие...

— Нет! Нет! Нет!

Сердитый вопль Джорджа прервал речь Аделаиды на полуслове. Она с ужасом посмотрела на площадку лестницы второго этажа, откуда сквозь перила на нее уставились два больших голубых глаза, сверкавших гневом и растерянностью. Чувство вины стиснуло ей сердце.

— О, Джорджи! Мне так жаль! — Перепрыгивая через ступеньку, она взбежала на второй этаж. — Мне так жаль. Ты абсолютно прав. Больше никаких криков.

— Я только-только уложила его отдохнуть, — сказала Изабелла. — Я думала, он уже заснул.

Аделаида подхватила Джорджа на руки и усадила к себе на бедро: Он был таким теплым и мягким, таким уютным привычным грузом.

— Дорогой, я тебя испугала? Я не хотела этого. Тетя Аделаида очень плохая... и очень сожалеет об этом.

Она откинула его темные кудри со лба и поцеловала в носик. Этого вполне хватило, чтобы малыш успокоился. Глаза его прояснились, он ответил ей небрежным поцелуем и тут же забился в ее объятиях.

— Вниз! Хочу вниз!

Аделаида вздохнула и задумалась. Вообще-то его следовало бы вернуть в постель. Всем известно, что если он не поспит днем, вечером он будет невыносимым. Но ей хотелось потискать его подольше.

— Ладно, я отнесу тебя вниз, но только...

— Вниз!

— Ты не будешь слезать сам по лестнице, Джорджи. Пока ты не...

Он сильнее забился в ее руках, явно выражая свое несогласие, а затем разразился резким, громким и совершенно притворным плачем.

Аделаида, с трудом подавив улыбку, отнесла его вниз и поставила на ноги. Плач мгновенно прекратился, и он рванулся к ступенькам. Она поймала его и закружила, чтобы вызвать смех, а потом опустила на пол и ничуть не удивилась, когда он снова поспешил к лестнице. Джордж был настойчивым ребенком.

Она решила превратить его порывы в игру и позволила ему раз за разом бежать к лестнице. Она гонялась за ним, хватала в последний момент и подбрасывала его в воздух. Просто удивительно, как поднималось у нее настроение, когда он радостно взвизгивал и закатывался утробным смехом.

На десятый раз руки у нее совсем разболелись, но она не стала обращать на них внимание, твердо настроенная не терять ни одной минуты этого беззаботного удовольствия.

Однако следующие слова Изабеллы врезались в это веселье, как горячий нож в масло:

— Сэр Роберт явился.

Аделаида подхватила смеющегося Джорджа на руки и понесла к Изабелле, стоявшей у окна гостиной. Действительно, со стороны старой конюшни к дому направлялся сэр Роберт. От одного его вида у Аделаиды закипела в жилах кровь. Пожалуй, она зря пообещала Джорджу вести себя сдержанно. Возможно, придется еще покричать.

Изабелла посмотрела на нее, потом перевела взгляд на окно, потом снова на сестру.

— Я отошлю его прочь.

Аделаида наблюдала, как сэр Роберт остановился в десяти футах от двери и пригладил волосы. Они легли золотистой волной, окаймляя его лицо.

Как масло на бесформенном куске поджаренного хлеба, подумала она. Как ей были противны его волосы!

— Нет. Я поговорю с ним.

Изабелла настороженно переспросила:

— Ты уверена, что это мудро в твоем нынешнем настроении?

Нет. Но Аделаида не сомневалась, что получит от этого большое удовлетворение.

— Ты его впустишь? Или мне сделать это самой?

Покачав головой, Изабелла прошла вперед и открыладверь. Сэр Роберт проследовал внутрь дома, не выказав ни малейшего смущения от того, что явился с визитом сегодня, хотя она настоятельно просила не делать этого.

— Дамы, — невозмутимо приветствовал он сестер выразительным поклоном и, бросив взгляд на Джорджа, добавил: — И молодой человек!

Как всегда, присутствие ребенка его смутило и заставило несколько растеряться. Аделаиде тут же захотелось оставить малыша в гостиной. Просто из вредности.

— Пожалуйста, Изабелла, забери Джорджа наверх.

— Нет! Нет! Вниз!

— О да. Наверх, — сообщила ему Изабелла. Она забрала его из рук Аделаиды и, ухватив покрепче извивающееся тельце, потащила к лестнице. — И на этот раз ты у меня уснешь.

— Нет! Вниз! Вниз! — требовал Джордж, а когда Изабелла не стала подчиняться, разразился отчаянным воплем, громкость и сила которого нарастали с каждым шагом тетки.

Звук заполнил гостиную и прихожую, поплыл над ступеньками и стих, когда Изабелла достигла детской. Судя по накалу возмущения, Аделаида не сомневалась, что мальчик заснет, едва коснувшись подушки.

Сэр Роберт покачал головой и без приглашения направился в гостиную.

— Нам нужно позаботиться и нанять этому мальчику настоящую няньку. Ему уже пора вести себя лучше.

Это пренебрежительное порицание подкрепило гнев Аделаиды. Ей теперь было все равно, барон он или нет, но он являлся последним заимодавцем брата. Он мог забрать свой титул и отправляться к дьяволу. Стиснув зубы до скрипа, она прошла в комнату за сэром Робертом и наблюдала, как он взял с подоконника швейный несессер. Он выглядел таким уверенным в себе, нисколько не сомневающимся в своем праве находиться в ее гостиной, трогать ее вещи, критиковать ее племянника...

Она с удовольствием разъяснит ему его ошибку.

— Джордж очень воспитанный ребенок... в отличие от некоторых.

Сэр Роберт поднял на нее глаза и нахмурился.

— Понятия не имею, что вы имеете в виду.

— Вы мне солгали.

— Мы что, снова возвращаемся к тому же?

— Вы мне сказали, что интерес ко мне мистера Брайса есть следствие вашего ухаживания. Но вы прекрасно знаете, что его интерес предшествовал вашему.

— Он вам это сказал? И вы поверили? — Он со вздохом прикрыл глаза, потом вновь открыл их. Они были полны снисходительного терпения. — Конечно, поверили! — Он потянулся к ее руке. — Дорогая моя девочка, вы слишком великодушны для своего блага. Вы верите в лучшее во всех людях. Не так ли? Даже этому негодяю...