шишку. – Огорчилась, что я не предупредила её. Небось, уже нашла каких-то извергов, которые бы разгромили мне всю квартиру. А так посмотришь – адекватные, серьезные люди. Но в быту же – хуже свиней, честное слово. Ничего не могу поделать, я очень чистоплотная. Не выношу бардак и раздражаюсь, когда вещи стоят не на своих местах.

– По-моему, это похвально, – улыбаюсь я, задрав голову. – Если у человека чисто дома, можно не бояться пожать ему руку, а потом облизнуть свою ладонь. Так моя бабушка говорила, приучая меня к еженедельной генеральной уборке.

– Классная бабуля! – смеется Стася.

– Как сказать, – шепчу я, поднимаясь на ноги. Набрасываю ремешок кожаного рюкзака на плечо. – Рада была вновь увидеть тебя. Чувствую себя счастливицей, если честно.

– Ты даже не представляешь, как мне стало спокойно! Сегодня столько людей здесь побывало и у каждого свои тараканы. Мне вообще сложно незнакомым людям доверять, так что уже в обед я была близка к решению прекратить эти просмотры и просто солгать маме, что я сдала кому-то квартиру. Но ведь она же обязательно заглянет и узнает обо всем. Мне уже за тридцать, а она всё присматривает за мной, представляешь?

– В таком случае, я любезно предложу ей чашечку кофе.

– Сильно не старайся. А то потом не отстанет от тебя и будет докучать. Честное слово, – оглядывает меня Стася, – это судьба, что ты сама сюда явилась! Наверное, я бы места себе не находила, если бы позволила здесь жить человеку, которого не знаю.

– Вообще-то, – с улыбкой поджимаю я губы, – ты действительно меня не знаешь.

– Вот ещё! – отмахивается она. – Ты веселая девчонка, не ведешь себя, как забитая недотрога в компании, а дом и правда сверкает чистотой! Да, да, – подмигивает она, – я такие вещи замечаю. И вообще, тебя знает Ян. А если ты ещё и работаешь у него, значит тебе можно доверять на все девяносто девять.

Мое любопытство оживляется.

– Ого! Даже не знаю, как к этому относится.

– Не подумай ничего такого! – смеется Стася. – Просто Ян – самый скрупулезный и внимательный человек, которого я знаю. А знакомых у меня, поверь, великое множество. Прежде, чем взять человека на работу, он вытащит наружу всю его подноготную, не говоря уже о том, чтобы впустить его в собственный дом. Такой уж он, – закатывает она глаза. – Мало кому доверяет.

– Что это значит – вытащит наружу всю подноготную? – спрашиваю я, стараясь выглядеть непринужденно. А по правде, меня уже сковал в тиски необъяснимый ступор. Даже мышцы лица немеют и вполне вероятно, что моя улыбка выглядит не слишком дружелюбной.

– Мы всегда шутим, что с таким чутьем, как у него, ему бы в какой-нибудь секретной организации работать. Ян отлично чувствует людей, видит их насквозь, как рентген. Он ведь интересовался твоим детством и родителями, когда ты проходила собеседование? – с хитрой ухмылкой спрашивает Стася. Я неопределенно киваю. Мое собеседование было запоздалым и случилось оно в постели. – А всё потому, что он убежден – корни расскажут о человеке куда больше, чем его язык и глаза. Если думаешь, что ему о тебе ничего не известно – ты глубоко заблуждаешься.

– Вот как.

Настоящая страшилка на ночь глядя.

– Я тебя напугала? – касается она моего плеча. – Не подумай ничего дурного! Ян – очень хороший человек. Вообще, таких, как он, ещё поискать надо. Никогда не оставит в беде, поможет, даже, если не просишь. Да и симпатяга тот ещё! Прошлой осенью один очень известный бизнес-журнал устраивал ежегодную премию. И как ты думаешь, кто стал самым успешным, богатым и перспективным бизнесменом года до сорока?

– Дай-ка угадаю? – улыбаюсь я, с трудом удерживая равновесие. – Мм… Ян!

– Разумеется! – хлопает в ладоши Стася. – Никто иной, как Ян Леманн!

Леманн.

Его фамилия Леманн.

– Честно говоря, я этого не знала.

– Ничего удивительного. Ян не из тех, кто при любом удобном случае хвастается своими достижениями и успехами. Порой мы даже не знаем, что в его личной жизни происходит! Так уж он не любит говорить о себе, – пожимает она плечами. – Впрочем, если бы между ними с Ариной было что-то серьезное, мы – его друзья, были бы в курсе, – смеется Стася. – Её даже не было на его дне рождения. Хотя, они вместе улетели к его отцу… – задумывается она тут же. – Хотя, там живет его давняя подруга, с которой сложно конкурировать…

Я так сильно сжимаю кулаки, что ладоням становится больно. Небось, уже струйки крови на пол стекают!

– Такси уже здесь, – вру я, желая скорее уйти. Кажется, я не была готова к такого рода информации. Я всё убеждаю себя, что мне нет до личной жизни Яна никакого дела, но почему-то с каждой секундой потолок будто опускается на мою голову. – Ещё раз – спасибо.

– Тебе спасибо, – улыбается мне Стася. – Завтра встретимся в офисе агентства, – напоминает она.

– Разумеется.

Такси приезжает только через десять минут. И пока я жду машину на ветреной улице, колючая прохлада сентябрьского вечера пробирает насквозь.

Почему я не подумала, что у Яна может быть девушка? У такого, как он, она просто обязана быть, разве нет?

Бизнесмен года.

Собственный пентхаус.

Собственный дом.

Дорогая машина.

Разве девушка пройдет мимо такого бриллианта? Нет, он вовсе не редкий, но уникальным его делает душа. А у Яна она добрая и отзывчивая, хранящая самые теплые воспоминания о маме. Я всегда считала, что уважение и любовь к родителям говорит многое о человеке. И, когда Ян сообщил, что построил этот дом для своей мамы, я искренне восхитилась им. Не его привлекательностью и наглядным успехом, а ребенком, который воплотил мечту самого дорогого человека на свете в реальность. Это особая любовь и она всегда будет жить в его сердце. А что же он думает обо мне, если убежден, что корни расскажут о человеке куда больше, чем его язык и глаза?

«Ян отлично чувствует людей, видит их насквозь, как рентген».

Подобные опасения не раз навещали меня. Особенно, когда серые глаза действительно прожигали меня насквозь.

«Прежде, чем взять человека на работу, он вытащит наружу всю его подноготную».

Забавно, а у меня же Ян даже не потребовал паспорт. Впустил в свой дом, дал ключи, доверив всё имеющееся в нем имущество. Включая собаку.

«Если думаешь, что ему о тебе ничего не известно – ты глубоко заблуждаешься».

И почему у меня такое ощущение, что в мой самый первый рабочий день, Ян уже знал обо мне намного больше, чем то, о чем я сама рассказала ему?

«Вот и вся история».

«Не вся».

И почему я тогда в шутку не попросила его