эфире. Это будет не 25-й урок, а демонстрационное занятие вне серии, показательное. Хотелось спать, но пропустить Вислу я не мог, перечислил на кошелек Остапа требуемый взнос и немедленно получил ссылку. Я оказался восемьсот четвертым участником конференции.

Трансляция велась из привычного тренировочного подвала, Остап Висла в статистической фазе тренинга висел в прави́ле напротив включенного телевизора и рассказывал, почему он решился прибегнуть к прямому эфиру. Мастер объяснял это критикой недоброжелателей, которые утверждали, что ролики Остапа не только глубоко постановочные, но еще и подвергаются искусному монтажу. Что каждый ролик снимается множеством дублей, а с одного дубля мастер пчак-хвон-до может показать лишь технику фигурного ковыряния в носу. Теперь же, чтобы посрамить оголтелых хейтеров и обскурантов, он, Остап Висла, презентует свою тренировку вживую, разумеется, с помощью своего верного помощника Струмента.

Сообщив это, Остап освободился из «юнион Джека» и подчеркнул, что дата и время его упражнений совпадают с текущими, любой может убедиться на экране. По телевизору за его спиной показывали репортаж с комбикормового завода, время и дата действительно соответствовали.

Утвердив свою достоверность, Остап приступил к динамическому этапу тренировки. Он приладил к голове устройство, напоминавшее боксерское приспособление для развития реакции и скорости удара — обруч и теннисный мячик, правда, в варианте Вислы мячиков было два. Экипировавшись таким образом, Остап приступил к упражнению.

Почти сразу выяснилось, что метод Вислы отличается от традиционного боксерского — вместо того чтобы наносить удары по шарикам, Остап принялся крутить головой. Шарики на резинках описывали орбиты вокруг темени, через три минуты подобного верчения Остап замер и сказал, что это известное старинное упражнение, отлично развивающее вестибулярный аппарат, именно с помощью этого нехитрого прибора повышали свою легендарную точность мастера Окинавы. В доказательство этого Остап свирепо боднул Струмента в голову. Мне показалось, что удар был не особо точен, однако манекену этого хватило, и он с кожаным звуком растянулся на полу. Висла потрогал лоб и сообщил, что такое ударное превосходство ему помог развить именно этот несложный гаджет.

Висла принялся крутить мячи снова, постепенно наращивая скорость и амплитуду, закончилось это тем, что резинки лопнули, а мячи улетели. Висла, слегка косоглазя, заявил, что в этом и есть цель гимнастики — вращать головой как можно интенсивнее, чтобы мячи отрывались, отрыв есть свидетельство образования нужной резкости в верхнем отделе позвоночника, а резкость нужна для этого самого удара, против которого не может устоять ни один пусть и самый сильный противник.

В доказательство Висла поставил Струмента вертикально и снова боднул его в голову. Видимо, голова у самого Остапа уже кружилась, поскольку в этот раз Струмент устоял. Остап быстро сориентировался, сделал вид, что так и задумано, и ударил манекен в горло ребром ладони. Струмент закачался, но не упал, чтобы одержать окончательную победу, Висла вступил в ближний бой.

Он обхватил манекен, оторвал его от пола и замер, покачиваясь в шатком равновесии. Думаю, Остап хотел продемонстрировать некий неуклюжий вариант броска с прогибом, но силы явно оставили мастера, Остап просел под весом коварного Струмента, а затем и вовсе весьма некстати наступил на теннисный мяч.

Нога Остапа поехала, он громко рухнул на пол, а Струмент торжествующе обрушился на своего мучителя. Со стороны это походило на осмысленное действие, словно Струмент был не абсолютный манекен, а тоже мастер пчак-хвон-до.

Остап лежал на полу, Струмент громоздился на нем. Над ними работал телевизор, по телевизору показывали программу про нерест лосося. Остап не шевелился, глаза закрыты.

Похоже, Висла был абсолютно уверен в своих силах, поражение от манекена в его планы не входило, и он не подстраховал тренировочный сеанс секундантами, положившись исключительно на собственные силы. И это сыграло против него — на помощь никто не спешил.

Висла оставался без сознания, глаза закрыты, язык вывалился набок. На фоне бессознательности мастера возбужденные косяки лосося штурмовали перекаты Норвегии. Я бы назвал эту серию «Струмент наносит ответный удар».

На четвертой минуте мастер открыл глаза, вернулся в сознание и стал выкарабкиваться из-под противника. Я подумал, что Остап Висла не такой уж и мудак, каким старался казаться. Или каким он хотел выглядеть в глазах своих зрителей. Во всяком случае, он начал монетизировать свою популярность. Я, например, хотел узнать, как Остап обыграет сегодняшнее фиаско в новых роликах, я попал на крючок и готов был засылать в его кассу малую толику.

Освободившись Висла молча покинул подвал. Я отложил телефон, опустил сиденье, устроился поудобнее, уснул быстро.

Звонил телефон.

Людям никогда не снятся мобильные телефоны. Если ты слышишь звук телефона, ты в исходной реальности. Я открыл глаза. Опять незнакомый номер. Не ответил, переместил в блеклист, отключил звук.

Тихо.

Дождь — мягкий, неслышный, как шепот. Я опустил стекло. Пахло грибами и синим мхом, лес был наполнен прохладой и водным паром, сосны терялись в сером сумраке.

Шестнадцать ноль восемь. Проспал пять часов в автомобильном кресле, шею ломило, ноги затекли в коленях, на капоте лежала замысловатая коряга. Вряд ли сама упала, наверное, грибник увидел спящего в машине и решил пошутить, положил на капот корягу, похожую на Конька-горбунка.

Колени не распрямлялись, я решил их расходить вокруг машины.

Дождь висел над лесом, капли терялись в хвое, разбивались в пыль; я переобулся в сапоги и вышел. Интенсивно подышал хвойной влагой, сделал несколько приседаний и увидел боровик. Это был классический боярский боровик, толстый, наглый, с шершавой замшевой шляпкой, он ехидно поглядывал изо мха, сверкая дождевыми каплями и не оставляя выбора.

Я достал мультитул «Дукати», срезал гриб и убедился, что он не червивый, напротив, весьма плотный и крепкий. Тут же представилась чугунная сковородка с мерными, один к одному боровиками, тушенными в сметане, и миска вареной картошки с маслом и укропом, и рюмка водки. Противостоять этому было решительно невозможно, я достал из багажника пакет, сделал несколько шагов и нашел еще два. Боровиков оказалось много, и все они были одинаковыми, чуть больше грецкого ореха, жирными и хрусткими. Я собирал их и собирал, не мог остановиться — нет, грибник тут явно не проходил.

От машины старался не удаляться, держал в зоне видимости, не забывая, что заблудиться под вечер в лесу ничего не стоит, особенно в дождь.

Пакет наполнился больше чем наполовину, я набрал килограмма два и прикидывал, что стоит, пожалуй, остановиться, но грибная жадность не оставляла. Тогда я сказал себе, что срежу еще дюжину и на этом точка.

Наклонившись за восьмым, я потерял равновесие и завалился. Мох оказался пропитан водой, я мгновенно промок, вода