И в этот роковой момент образ конструкции дверного замка, словно голограмма, повис передо мной в воздухе. Я легко разобрался — что именно и в какую сторону мне нужно было повернуть. В это время ненавистные шаги нежданного посетителя раздавались, казалось бы — над самым моим ухом … Я на выдохе повернул ладонь против часовой стрелки. Раздался тихий щелчок, и дверь приоткрылась … Слава Хаосу — я протиснулся в проем! С тем же характерным звуком дверь за моей спиной закрылась. Интересно, видел ли меня вошедший в зал?

Как и в моем вещем сне, за дверью абсолютно ничего не было, кроме винтовой лестницы, ведущей вниз. Припомнив продолжительность спуска по ней, я коротко выдохнул и устремился вниз. Путешествие нельзя было назвать увлекательным, особенно — благодаря бесконечным головокружительным поворотам лестницы, похожей на бесконечный штопор, вкручивавшийся в остов подвальных помещений. Прошло наверное не менее получаса, прежде чем я оказался внизу. Припоминая особенности окрестностей, я целенаправленно созерцал пол возле своих ног, опасаясь чудовищных приступов головокружения, знакомого мне еще с того каземата, в котором меня содержала Мирис Тридан. Где-то справа должен быть камень, который в свое время послужил опорой Алексу. А, вот и он! Мелкими шагами я добрался до него, почти на ощупь присел, а потом осторожно поднял взгляд прямо перед собой …

Несмотря на то, что видения сна были очень яркими и подробными, они даже рядом не стояли с тем, что существовало в реальности! Я зачарованно смотрел прямо в центр пространственного водоворота, ведущего непосредственно в Сердце Тьмы. Или, как его там — Ока …Периферийным зрением я видел то, что все вокруг вращается с чудовищной скоростью и непонятно в каком направлении, но постарался абстрагироваться от этого, сконцентрировав внимание на Оке … Вскоре это мне удалось, и я даже смог встать на ноги. Всего лишь несколько шагов, и я оказался прямо перед первой Ступенью. Меня неотвратимо влекло к ней, словно от того — поставлю ли я на нее ногу, зависела вся моя жизнь. Хотя, если разобраться, то именно так оно и было …

Я издал что-то, похожее на вздох, смешанный со всхлипом, и поставил ногу на каменный блок … Перевел дыхание и присоединил вторую ногу к первой. И вновь, как и во сне, все мое тело сотрясла страшная судорога. Когда последний отголосок болевого шока прошел, я скупо улыбнулся, припомнив — как извивалась Лина в своем первом оргазме. По всей видимости, этот силовой удар являлся следствием соприкосновения Мощи Тьмы и Хаоса. Как и в случае с замком! Стоя на парящей в пространстве Ступени, я попытался поразмышлять на эту тему, но совершенно внезапно мне стало не до этого …

… Все вокруг померкло, а я, впервые смог увидеть мать Алекса Грэйтса! Необычайно красивая зеленоглазая женщина с непередаваемой нежностью смотрела на меня …

— Алекс, мой милый, — шептали ее губы. — А вот и мама пришла …

И тут я увидел свою пухлую ручонку, державшую яркую погремушку

— Ма-а-а, — произнес кто-то тонким голоском, и лишь спустя пару секунд я понял — сказал это я! …

— Мать его за ногу! — прорычал я себе под нос и встряхнул головой, словно пытался вернуть себе способность мыслить трезво. — Что это еще за …?

И тут до меня дошло — Я только что, наяву, а не во сне, видел истинное воспоминание Алекса! Дела! «Так, не будем останавливаться на достигнутом! Все равно, путь у меня только один — вперед!» Глядя на следующую Ступень, я сморщил нос, припоминая — что именно меня ждет там. Едва я запрыгнул на следующий каменный блок, как едва не был сбит с ног чудовищным порывом ураганного ветра. Я немедленно опустился на одно колено, пригнул голову и попытался удержаться на поверхности. Когда ураган стих, я ощутил биение тяжелых капель, бьющих по поверхности моей кожи и одежде. Ну, началось! Черный ливень из субстанции, явно являющейся проявлением самой Тьмы, обрушился на меня!

Это было непостижимо, но капли, разбиваясь, не стекали вниз — они растекались по поверхности одежды и кожи, объединялись меж собой, образовывая некое подобие пленки. Пленки плотной и чрезвычайно крепкой! Не прошло и нескольких секунд, как я с головы до ног был покрыт этой липкой слизью! Стараясь не рухнуть со Ступени вниз, я хаотично размахивал руками, пытаясь освободиться из тесного плена обрушившейся на меня Тьмы … Вероятно, со стороны я походил на огромный черный кокон …

… Первые шаги. Довольная улыбка моего отца — Алана. Держа мои маленькие ладошки в своих, которые кажутся мне дланями великана, он помогает мне удержать равновесие … Потом, осторожно высвободив свои руки из моих, он оставляет меня одного … Я пошатнулся, взмахнул руками, и, охваченный паникой, шлепнулся на зад … И тут бесконтрольная ярость овладела мной без остатка! Так не должно быть! Десны потерлись друг о друга — ввиду отсутствия зубов скрипеть было нечем … Я оперся на свою слабую ручонку, взревел и, качаясь, словно деревце на ветру, нестерпимо медленно поднялся на ноги. И хотя стоял я весьма неуверенно, в тот момент я был подобен альпинисту, совершившему свое первое восхождение! Я — Алекс Грэйтс! …

Переплетающиеся меж собой чувства неистового гнева, ярости и всепобеждающей гордости в мгновение ока сделали то, что я не мог совершить с помощью усилий организма — они в клочья порвали сковывающую мои движения черную массу! Я встряхнул головой, отер глаза и увидел перед собой очередную Ступень. Без промедления ринулся к ней, прыгнул и … мгновенно оказался окутан серебристым морозным туманом. «Морозным» — слишком мягко сказано! Холод проник, казалось, в саму мою сущность — уже через секунду, миновав болевую стадию обморожения, я не чувствовал свое тело! По всей видимости, мозг дал команду организму — немедленно убираться! Правая нога было дернулась, но так и не смогла оторваться от сверкающей поверхности Ступени — она вмерзла в нее намертво! Цепкие лапы слепой паники целиком, без остатка, ухватили мое сознание и потащили его в зияющую бездну Ужаса …

В тот момент, когда казалось что хуже уже быть не может, пространство вновь сошло у ума. Внезапно каменная плита, покрытая инеем, оказалась вверху, а я, беспомощно размахивавший руками, — висящим вниз головой. Потом вообще все завертелось в сумасшедшем водовороте, и уже невозможно было разобрать — где верх, а где — низ; где право, а где — лево … Все вокруг тонуло в серебристом тумане … Я летел в пропасть, вход в которую напоминал искрящийся водоворот …

… Я, гордый своей победой, гордо шагал впереди. Шутка ли, первая охота — и такой успех! Восхищение отца, его скупая похвала … Правда, к ней примешивалось читаемое в его глазах чувство озадаченности, но … Плевать! Я вновь припомнил свою схватку со Зверем и исполнился чувством восхищения. Восхищения самим собой!

В этот момент неподалеку раздалось конское ржание. Обогнув заросли кустарника, я увидел Кибра — скакуна, которого моя мать — Милен Грэйтс предпочитала использовать для путешествий. Еще утром она пожелала мне удачи на первой охоте и отправилась в соседний Предел с официальным визитом. В этот момент кто-то положил мне на плечо тяжелую ладонь. Я обернулся — отец …

— Кибр! — негромко окликнул коня Алан.

Скакун поднял голову, прядая ушами, заржал, а потом поднялся на дыбы и метнулся в поля. Уже предчувствуя что-то непоправимое и одновременно ужасное, я осторожно шел вперед, пока, наконец, не увидел ее … Милен Грэйтс, окровавленная, лежала на спине, практически утонув и шелковистой траве. Из груди моей матери торчало древко стрелы, а горло было перерезано. Костюм для верховой езды залит запекшейся кровью … «Кто?! Почему?!!!» — билось в сознании. Так я впервые познал вкус слепой ярости, не раз охватывавшей меня на протяжении всей жизни. Восторг победителя, немедленно сменившийся чувством всепожирающего гнева …