Вот еще одна формулировка главной идеи этой книги: данные, касающиеся людей, лучше всего воспринимать как замаскированных людей, которые постоянно что-то замышляют.

Внимательные читатели заметят постоянный сдвиг точек зрения, когда я высмеиваю заблуждения, касающиеся больших массивов данных о людях. Иногда я пишу с точки зрения рядового человека, как будто жалуясь на то, что меня анализируют и рассматривают как пешку в информационной игре. Но бывает, что я пишу так, как будто сам веду эту игру, и меня раздражает, что ее портят мои соперники.

Никто не мог предсказать, как будут взаимодействовать технологии цифровых сетей и экономика. Вместо истории о негодяях я вижу историю техногиков и предпринимателей, ставших первопроходцами. И на их успехах и ошибках нам предстоит учиться.

Я говорю не столько о необходимости «бороться против власти», сколько о том, что более глубокое понимание технологий пойдет на пользу большинству населения, в том числе и тем амбициозным людям, которые планируют великие свершения. Так что я выступаю и с позиции важной фигуры, и с позиции обычного человека, поскольку любое решение должно учитывать обе эти точки зрения.

Большие массивы данных, то самое свободное пространство в форме вазы, – основное средство разрешения конфликтов влияния и власти нашего времени. Финансовая деятельность перестала быть решением уникальных задач финансистов и сейчас связана с тем, насколько эффективно они могут предоставить выгодную работу ученым, работающим с большими массивами данных, и техногикам. Политики вычисляют свою аудиторию, используя те же алгоритмы, которые оценивают людей для выдачи кредитов или страховых полисов. Список постоянно пополняется.

По мере совершенствования технологий серверы-сирены будут все больше становиться объектами борьбы за власть и богатство, поскольку они – единственные звенья в цепи, которые не станут общедоступными. Если современные тенденции сохранятся, у вас всегда будет возможность добиваться информационного превосходства, как магнаты старых времен добивались превосходства во владении землей и природными ресурсами. В новом энергетическом цикле нефть рано или поздно перестанет быть ключевым фактором геополитики, а информационная система, управляющая новой разновидностью энергии, сможет легко превратиться в неприступную крепость. Иллюзорная золотая ваза обретает все большую ценность.

Крах цивилизации предсказывают еще со времен Аристотеля. Как только технологии достигнут пика эффективности, цивилизации придется искать решение одной необычной задачи: что будет с «лишними» людьми, если отпадет необходимость в каждом человеке? Будут ли те, чьи роли в обществе утратят важность, голодать? Или их жизнь станет беззаботной? Кто будет это решать? И как?

На эти важные вопросы, переформулированные множество раз, лишь иногда давались ответы, поскольку лишь немногие ответы можно найти.

Какими будут люди, когда технологии станут еще более совершенными? С каждым годом мы получаем все больше возможностей осуществлять свои замыслы благодаря технологическому прогрессу. Важность идей постоянно возрастает. Разговоры о смысле человеческого существования, ведущиеся с древности, продолжаются и в наши дни, и выводы получаются самые разные.

Предположим, машины в конце концов действительно станут успешно выполнять самые разные задачи, и можно будет сказать, что многие люди стали лишними. Это может произойти в сфере ухода за больными и пожилыми людьми, в фармацевтической промышленности, в транспортной инфраструктуре, в производственной сфере или в любой другой отрасли.

И тогда главный вопрос будет не в том, что делать с людьми, функции которых теперь выполняют машины. К тому времени, как этот вопрос возникнет', люди уже совершат принципиальную ошибку.

Несмотря на все мрачные философские теории о том, что люди станут не нужны, можно утверждать, что это – го не произойдет. В конце концов, информация, на которой держится «автоматика», должна исходить от людей в виде «больших массивов данных». Автоматизацию всегда можно понимать как тщательно отрепетированное представление.

Главным из того, что мы сможем противопоставить многофункциональным машинам, искусственному интеллекту и другим подобным явлениям, станет наша способность ставить задачи, с которыми не справятся автоматы, а также возможность решать, предполагают ли эти задачи реальные рабочие места для людей. Мы представляли. что горстка богатых программистов окажется единственными кукловодами автоматизации. Вместо этого оказывается. что для «автоматизации» машин нужны большие массивы данных, предоставляемых людьми. А будут ли платить кукловодам, если все люди вдруг обретут их статус?

Каждое из десяти образных сравнений, которые я называю «настроениями»[54], можно сократить до простых утверждений о том, как человеческая природа, изменения технологий и задачи цивилизации сочетаются друг с другом. Поскольку технокультура влияет на то, что создают техногики, а в технологиях заключается разница между будущим и прошлым, здесь важно говорить на языке технарей.

Я решил избегать провокационного термина «мем». В этом случае есть много причин не использовать его, и главная заключается в том, что хорошие идеи далеко не так разнообразны, как уникальные черты, присущие живым организмам. Возможно, этот набор «технологических настроений» покажется вам полезным. Если так, то это лишь потому, что мы имеем ограниченное количество вариантов реагирования на все ускоряющиеся темпы технологических изменений[55].