— Я сейчас, — простонала Кати, целуя обнаженное тело своей королевы, — только разденусь…

— Катарина, — блаженно прошептала Ее Величество в ответ.

Кати ощущала эту сжигающую тело страсть, чувствовала, как кружится голова, желала прикосновений к своему телу… Но ненависть была сильнее! Два шага к старинному гобелену, легкое касание секретной панели, которую Дариан закрывал на ее глазах в их первую и такую страшную ночь и путь открыт.

— Катарина! — гневный оклик королевы, она слышала, уже сбегая по проходу. — Тварь!

Добежать до конца, выскочить в своей комнате и набросив черный плащ с капюшоном, захватив небольшой кошелек с золотыми, бежать по коридорам и проходам, на бегу застегивая платье. Катарина знала, как будет действовать! Именно об этом она думала, пока Дариан целовал ее, именно это проносилось в мыслях, когда она дарила ласки Алиссин. Она знала, что перекроют все выходы, а значит, следовала бежать туда, где не успеют сообщить стражникам. Головокружительные лестничные спуски и темные, грязные переходы. Пробегая через кухню, девушка не обращала внимания на кухарок, спешащих приготовить королевский ужин, она бежала к черной калитке, через которую слуги ходили на рынок.

Успела, добежала, степенно прошла, скрыв лицо до самых глаз и лишь оказавшись на улице, побежала вновь.

Из столицы проще всего было выбраться через главные ворота и по центральной дороге, но Катарина знала, что именно там ее и будут искать. И все же было страшно, до ужаса страшно попасть на нож бандитов, которыми с наступлением тьмы кишели темные переулки. Остановившись, девушка огляделась. Даже в быстро сгущающихся сумерках она привлекала внимание дорогой отделкой ее плаща, роскошной тканью. Но под плащом было еще более дорогое, хоть и скромное платье, и Кати понимала, что без плаща ее остановит даже самый тупой стражник. И тут она увидела нищего, старательно кутающегося в грязную серую от пыли, проеденную молью ткань. Преодолев омерзение, девушка сняла плащ и поклонившись протянула его нищему. Это оказалась старуха, которая очень быстро сообразила, что от нее хотят.

— Милостыню решила подать? — спросила нищенка, — Благослови тебя бог, дитя.

Схватив дорогую ткань, старуха спешно заковыляла прочь. С омерзением Катарина закуталась в этот вонючий кошмар, потом вспомнила ужасные сутки в «Сыне ветров» и омерзение значительно уменьшилось. Старательно прихрамывая, девушка двинулась по дороге вниз, следуя к городским воротам.

Горели факелы, тускло освещая проезжую часть, прохожие, кто торопливо, кто степенно, шли по своим делам, а Катарина боялась услышать голос Его Величества позади.

Но внезапно все изменилось — испуганно прижимаются к стенам прохожие, и Кати действует так же, инстинктивно вжимая голову в плечи, едва услышала стук копыт — Они снова охотились вместе — лев и львица! Алиссин с распущенной гривой сверкающих в свете факелов волос, и Дариан, в черном охотничьем костюме, верхом на лошадях, цепко оглядывая прохожих, неслись к городским воротам. Катарина едва дышала, словно спиной ощущая взгляды, когда кавалькада всадников мчалась мимо.

Она поторопилась вперед, чтобы скрыться в темнеющем в нескольких метрах переходе, как вдруг надрывно заржала лошадь. Повернув голову, Катарина увидела, что Алиссин подняла коня на дыбы, разворачивая несчастную лошадь на полном скаку, и сердце замерло.

— Живее! — послышался смутно знакомый голос, вырывая ее из оцепенения.

И Кати сгорбившись, изображая хромую старуху, поспешила завернуть в проулок. Едва она скрылась с глаз высокородной хищницы, как услышала ее гневный голос:

— Катарина! Она там! Это она!!!

— Вот сука, — восхищенно усмехнулся кто-то в темноте, а затем Кати рванули вперед с такой силой, что девушка едва не упала, — Поторопитесь, — произнес ее спаситель, — эта тварь весьма… быстра.

Внезапно мужчина остановился, резко развернувшись, стянул с нее вонючую накидку и бросил кому-то кто стоял в стороне и Катарина скорее догадывалась, чем видела.

— Отвлеки королевскую суку, она идет по следу. Встретимся на старом месте.

— Да, господин, — произнес невидимый собеседник, затем Кати услышала звук удаляющихся шагов.

— Нашли записку? — осведомился мужчина, уверенно продолжая вести ее по темным переулкам.

— Да, — прошептала девушка.

— Гар был прав — вы сумели! Хотя признаться…

Легкий звон выпускаемой на свободу стали и два тела падают под ноги. Но Кати неумолимо влекут вперед, и приходится перепрыгивать через бьющихся в агонии, спеша за тем, кто непостижимым образом пришел на помощь.

— Где городские стражники? — возмутился ее спаситель, небрежно стряхивая кровь со шпаги, — Разбойники совершенно распустились, а еще даже не полночь! Ну да ладно, — мужчина чуть сжал ее ладонь. — Как я уже говорил, я восхищен тем, что вам удалось.

— Как вы… догадались, что это я? — задыхаясь от усталости, спросила Кати.

— Мой человек следил за дворцом. Он сразу узнал вас, затем передал сообщение мне. Как видите — я успел вовремя.

— Да уж, — Катарина вздрогнула, вспомнив вопль королевы, — своевременное вмешательство. Благодарю вас… князь.

Мужчина остановился, и невольно Кати налетела на него, а князь обнял, чтобы удержать на ногах.

— Вы узнали меня? — Ранаверн пристально смотрел на нее, сейчас в свете свечи из окна напротив, у него была такая возможность.

— Вас сложно было не узнать… Точнее, — Кати внезапно ощутила вожделение и запнулась, стремительно краснея. Потом вспомнила слова королевы и поняла, что желание к этому притягательному мужчине, будет только расти. — Нам… нужно идти…

— Нет, не нужно, — разглядывая ее с мечтательной улыбкой на губах, ответил князь, — прислушайтесь — впереди стража, нам нужно переждать.

Сквозь плотную ткань платья, Катарина ощущала жар его ладоней, чувствовала дыхание на своем лице и все мысли отступали, подчиняясь только желанию… Она уже с трудом контролировала себя и надеялась, что Ранаверн воспримет ее тяжелое, срывающееся дыхание, за последствия быстрого бега.

— Нет, вы не понимаете, — она не узнавала свой хриплый от страсти голос, — нам нужно идти… Мне нельзя останавливаться… Нельзя…

— Знаю что нельзя, — столь же хрипло ответил князь, — проклинаю себя за это, но… я с трудом сдерживаю безумное желание целовать вас, Катарина. Вы сводите с ума, — горькая усмешка, — и вероятно сами не осознаете этого… Наваждение какое-то!

Арнар тряхнул головой, и белоснежные пряди взметнулись, завораживая своим танцем. Катарина застонала, отчаянно, тяжело, пытаясь сдержать желание принадлежать этому мужчине здесь и сейчас. Она не могла больше думать о короле, не могла думать о спасении, только бы князь прикоснулся, только бы накрыл поцелуем ее жаждущие ласки уста, только бы погасил пламя страсти.

— Катарина… — ошеломленно прошептал Ранаверн, — что с вами? Вы… святые хранители, вы желаете меня?!