Мы просидели за завтраком минут пятнадцать, когда зазвонил телефон. Как обычно, Гейл мгновенно вскочила с места.

— Я возьму, — сказала она, бросаясь в соседнюю комнату. Мгновение спустя она вернулась. — Пап, это тебя.

После того, как мистер Паркер вышел поговорить, Гейл повернулась ко мне и сказала:

— Так что, значит, начнем тренировки сегодня вечером?

— Вы имеете в виду дротики? — спросил я.

— Ну.

— Можно, если хотите.

— Вы уверены, что не против?

— Нет, конечно, не против. Подходите часов в семь.

Она улыбнулась.

— Ну ладно, спасибо.

Ее отец вернулся на кухню.

— Это был Брайан Уэбб. Звонил спросить, слышно ли что-нибудь сегодня утром про Дикина. Беспокоится за свое гомогенизированное для дяди Руперта.

— Ох ты ж, — сказал я. — Должно быть, Дикин сильно отстает от расписания, если до Брайана еще не доехал.

— Я так и сказал, — согласился мистер Паркер. — Но как бы там ни было, некогда мне сейчас за Дикина волноваться. Я хочу съездить к Брайану и перегнать сюда грузовик, чтоб мы загрузили в него нефтяные бочки. А потом, наверно, нам лучше уложить тот швартовный якорь, пока погода совсем не испортилась.

— А, ну ладно, — сказал я. — Я как раз собирался спросить.

Не откликнувшись на мое замечание, мистер Паркер непривычно умолк, и мне опять пришло в голову, что у него что-то на уме.

Явился Дикин, наконец, лишь сильно после десяти, и я сразу же увидел, почему он опоздал: молоко он развозил в своем фургоне для мороженого. Внутри тот весь был заставлен ящиками с молоком, они позвякивали и гремели, пока он взбирался на горку, предваряемый двойным неукротимым ревом «Полфунта киселя».

Бедный Дикин. Лицо у него было такое затравленное, что мне его стало вполне жалко. Чтоб добраться до молока, ему приходилось открывать запасную дверь на заду фургона, втискиваться между ящиков, а потом выбираться обратно. Нешуточная трудность, особенно учитывая, сколько доставок ему нужно сделать.

— Лучше поздно, чем никогда! — крикнул я ему в смысле поддержки, пока он опрометью несся по двору. — А где же ваш пикап?

— У Кеннета Тёрнера на техосмотре, — ответил он, скача вверх по ступеням к дому. — Иначе он нипочем зиму не переживет.

Вы с Томми насчет фургона уже поговорили?

— Времени не было. А он сейчас тут?

— Нет, — сказал я. — Но должен вернуться чуть позже. Ага, — сказал Дикин. — Как только с доставкой покончу, вернусь и с ним поговорю.

В том, как Дикин это сказал, чувствовалась некоторая решимость, и я подумал, что это добрый знак — он и впрямь намеревался наконец-то разобраться с этим делом. Вскоре после он опять пустился в путь, рванув вниз по склону, а колокольчики его выдали еще одно исполнение «Полфунта киселя».

Где-то с час я поработал с лодками, и тут на грузовике вернулся мистер Паркер и приспособил меня помогать ему с погрузкой. Теперь весь верхний двор был заставлен нефтяными бочками, и у нас какое-то время заняло уложить их все и закрепить веревками. Пока мы работали, я заметил, что мистер Паркер раздражается все больше. Грузить все эти бочки было делом нелегким, и, стоило какой-нибудь застрять в неудобном положении, он вполголоса ругался и грубо пихал ее, пока не сдвинется. Я не очень понимал, что именно ему докучало, поэтому держался как обычно, — говорил мало и старался приносить как можно больше пользы. Наконец все бочки были надежно привязаны в кузове, и грузовик стал готов к отправке.

Затем после краткого отдыха мистер Паркер сказал: — Так. Лучше нам бросить тот швартовный якорь. Я глянул в сторону озера и быстро понял, что сегодня не лучший день для такой работы. Из-за холмов дул холодный ветер, и я видел, как раскачиваются верхушки дальних деревьев. Но все равно спорить с мистером Паркером я не собирался. Если хочет укладывать якорь сегодня, так тому и быть.

Первым делом нам требовалось доставить его на берег. Взять пикап было невозможно — он остался у Брайана Уэбба, когда мистер Паркер ездил утром за грузовиком. К трактору по-прежнему была подцеплена пила, и единственным наличным транспортом оставался старый фургон «моррис», стоявший у сарая. К моему удивлению, завелся он с первого раза, и мистер Паркер вскоре подогнал его к тому месту, где лежал якорь. Рессоры фургона стонали, когда мы вдвоем впихивали заполненное бетоном колесо в заднюю дверь вместе с сопровождающей цепью и швартовным буем. И снова звучали ругательства, поскольку настроение у мистера Паркера продолжало ухудшаться, но мы в итоге все же погрузили все внутрь и захлопнули заднюю дверцу. Затем медленно поехали к озеру.

Подъезжая, я увидел, что вода так же сера и неспокойна, как и вчера. Я глянул на швартовный плот — он подскакивал на волнах у мостков — и задумался, так ли он надежен, как я считал.

Казалось, мистер Паркер обдумывает тот же вопрос. Он долго стоял на мостках, разглядывая плот, время от времени прижимая ногой один его угол, — проверял, какое там сопротивление.

— Болтает его сильно, нет? — сказал он. — Вы уверены, что построили его как надо?

— Должно быть нормально, — ответил я.

Очевидно, его требовалось в этом убедить, поэтому я зашел на плот полностью — доказать, что я в нем целиком уверен. К моему облегчению, держал он хорошо, и я даже смог походить по маленькому настилу без страха перевернуться.

— Надо будет взять одно весло, — сказал я, — чтоб мы могли им управлять.

Мистер Паркер отпер зеленую хижину и попробовал дверь.

— Адова краска опять прилипла, — сказал он, дернув дверь на себя.

Всякий раз осматривая покраску этой хижины, я замечал все больше потеков и залысин. Поработали над ней все же скверно, и настроение мистера Паркера от этого не улучшилось. Только после резкого рывка дверь открылась, я вошел и взял там одно весло. Затем нам предстояла хитрая задача переместить швартовный якорь (вместе с цепью) из фургона на плот. На мостках оказалось неплохо — мы просто медленно катили его до самого конца. Но оттуда на сам плот втаскивать его было настоящей борьбой, которая опять сопровождалась кряхтеньем и проклятьями мистера Паркера. Нам все же удалось надежно погрузить якорь на плот, и тут мы услышали «Полфунта киселя», приближавшиеся к нам из-за деревьев.

Только не сейчас, Дикин, подумал я, но ничего поделать с этим не мог. Фургон мороженщика уже подъехал к зеленой хижине, где еще раз импровизированно взревел своим заблудшим перезвоном.

— Что за адов гам! — взревел мистер Паркер, возвращая себе равновесие на швартовном плоту и стараясь держаться подальше от краев. Глядя на его неловкие