Короче говоря, опозорили седую голову и домой — обыск, мол, производить — на милицейском «уазике» увезли. Ну и кто ж ее после такого «почета» на работе держать станет? Только их это, видать, не волнует, нынче к человеку вообще отношение плевое. Наплевательское.

А когда Полина Петровна в сердцах высказала свое отношение к тому, что творят с добрыми людьми сержантики всякие сопливые, прямо в глаза их начальству — у дома-то ее уже и участковый, и другие важные милицейские чины ожидали, — те головами-то дурными своими покрутили и принесли ей, видите ли, «личное извинение». Обгадили перед всем честным народом, а извинились втихаря, и это все у них порядком называется! Ага, и демократией! А вот она депутату своему пожалуется, за которого голосовала, а не поможет, не всыплет этим по первое число, так и голосовать больше за него не пойдет и другим знакомым закажет!..

Крепко достали гражданку Бобровкину. Это ж пусть спасибо скажут, еще мужа ее гражданского дома не было, на смене он, а то б такой ор поднял, им бы никому мало не показалось.

Разбушевалась оскорбленная Полина Петровна до такой степени, что следователь Осипенко Тарас Григорьевич сердитым голосом приказал сержантам Смоковкину и Крулю, доставившим подозреваемую, исчезнуть с глаз долой и близко не возникать. Что и было сделано. После чего хозяйка дома немного успокоилась и смогла хоть понять, о чем идет речь, о каком преступлении, и что от нее самой требуется представителям правоохранительных органов, подозревающим, что в ее доме совершено тяжкое уголовное преступление, следы которого они твердо намерены установить.

Чушь это все, конечно, понимала Полина Петровна, но ведь, надо думать, и эти не сдуру сюда заявились, может, и в самом деле знают чего? Вот бы и сказали, а то позор на весь город устраивать!..

Что она знала и о чем могла поведать милиции?

Да ничего фактически. Ну вот, муж, к примеру, говорил, что якобы днями… Когда? Да третьего дня получается… Племянник приходил, Владик, из Воронежа он. Но, поскольку Пашка… то есть Павел Анатольевич, стало быть, с ним не был знаком, недавно он тут проживает, то у них и разговор как бы не состоялся. Владик обещал зайти, но так и не появился.

Еще что? А давеча приехал на машине важный такой мужчина. Он заместителем начальника воронежского речного порта представился. Правда, документ не показал, сказал, в машине оставил. А машина хорошая, дорогая, черная вся и как бы лаком покрытая. Так он как раз Владиком интересовался. Хорошую работу ему предлагал, в бригадирах у себя, стало быть. Но поскольку Полина ничего путем не знала про племянника, которого и видела-то в последний раз лет десять назад, не меньше, то и сказать ничего толком не могла. И все. Да, и нынче, с утра, следователь явился, тоже из Воронежа. Этот документ показал, все честь по чести. Выслушал ее, попросил разрешения осмотреть комнаты. Ну, после того как она про половик исчезнувший обмолвилась…

Милицейские за эти ее слова тоже сразу ухватились и потребовали, чтобы она снова им все по порядку рассказала. Ну, рассказала. Даже про то, что, оказывается, давешний начальник и Пашку к его работе подвез на своей машине, а по дороге расспрашивал про то, как у них на механическом работа идет, да есть ли рабочие вакансии, и сколько платят, будто сам собирался устроиться. Этот тоже обещал приехать еще раз, если Владик, значит, объявится.

А сегодняшний, он все аккуратно осмотрел, чего-то на полу в другой комнате скоблил и в пакетик целлофановый ссыпал. А после вдоль дорожки к калитке ходил, нагибался, рассматривал и, наконец, лоскуток нашел. Говорил, что, наверное, он от того пропавшего половика. Мол, тащили его по земле аж за калитку. А зачем? Труп, говорил, наверное, какой-то был, а кто его знает? Видел? Нет, не видел. А чего ж врать тогда? Откуда в доме может быть труп?.. Ну, еще если бы обнаружился покойник, она и сама, может быть, первая вон к участковому, к Федьке, побежала. А когда ничего нет, чего бежать? Только отрывать человека от его дел?..

И это была фактически вся информация, сообразил наконец Осипенко, которой располагала Полина Петровна Бобровкина. Остальные факты, улики он мог бы получить разве что от эксперта-криминалиста, когда тот внимательно изучит место происшествия и сформулирует свои выводы: было совершено преступление или московскому сыщику это только показалось.

Сам майор милиции Щектин уже отбыл в Воронеж, ибо здесь его миссия, по его же словам, закончилась, но он обещал обязательно позвонить в Липецк, чтобы прояснить и для себя вопрос о том, чья кровь была обнаружена им на полу в доме: Денягина или Гундорина. И обещал также уточнить в военкомате группы крови одного и второго…

А эксперт-криминалист тем временем приступил уже к работе. Он сделал новый соскоб с пола, чтобы уже не возникало сомнения, что обнаружено именно пятно засохшей крови. Точно так же, как утренний сыщик, он прошел вдоль дорожки, что-то фотографируя. Потом перелез через кусты смородины и остановился. Позвал следователя Осипенко, и тот приблизился, сопровождаемый и хозяйкой, и остальными милицейскими товарищами.

Эксперт показал всем на прогал среди кустов за зеленой изгородью примятые ветки, на которые был брошен старый прорезиненный дождевик. Тот валялся таким образом, что легко можно было предположить, будто здесь прятался человек. Причем удобно даже и устроился. Лежал так, что его не было видно со стороны дома и дорожки, но если немного раздвинуть ветки — эксперт это немедленно продемонстрировал, присев на корточки, — то ему была бы видна вся панорама двора — от крыльца до самой калитки. Удобный наблюдательный пункт, ничего не скажешь. Вопрос в том, кто его соорудил, в смысле оборудовал?

Полина Петровна пребывала в искреннем недоумении. Пашка? А зачем ему? Или от кого он мог прятаться? Но плащ, разумеется, его. Правда, он давно уже валялся за домом, дрова для печурки им прикрывали. Это зимой или поздней осенью, когда теплотрасса в очередной раз «накрывалась», а случалось это довольно регулярно, системы-то старые, чуть ли не с послевоенных времен, дровишки и выручали в холодную стужу. Да тут, в округе, среди частных владельцев у многих свои запасы имеются. Вон, и Федор, участковый, в курсе.

Участковый важно и ответственно кивал: правду говорит.

А каким образом плащ здесь, среди кустов, объявился, Полина Петровна даже и представить себе не могла. Ну, разве что еще и Пашку спросить? Но он придет с работы еще не скоро. И незачем за ним посылать! Хватит уже позору! Придет — сам расскажет. Горит тут у них… Да только вряд ли он чего знает, ни к чему это Пашке.

Остановились на том, что, когда Павел Анатольевич вернется с работы, он дойдет до участкового, а уж тот на своем транспорте доставит свидетеля в городскую прокуратуру, к следователю Осипенко. Поговорят, может, еще и он тоже чего вспомнит, а потом его отпустят домой. Задерживать никто никого не собирается. Это просто Полина Петровна не поняла тех милиционеров, что к ней приехали, ну, а те исходили, видимо, из того, что имелись подозрения, будто в доме совершено убийство. Еще раз примите извинения. Если пожелаете, вас немедленно доставят на службу и сообщат руководству торгового предприятия, что у правоохранительных органов к вам никаких претензий нет.