Свою немножко пафосную речь он произнёс, не глядя на Гертруду. И сам подивился собственной отваге, обращаясь к епископу с просьбой.

— Ну конечно! — с усмешкой ответила Гертруда вместо Иосифа.

— А когда ты проголодаешься, разведёшь костёр прямо посреди палубы.

— Я уже извинился за это, — обиделся Бруно.

— До конца жизни будешь мне вспоминать?

— А это идея! — вдруг поддержал его епископ.

— Бруно не похож на вояку. И, тем не менее, он мужчина. Крепкий и надёжный.

Гертруда фыркнула, а епископ нахмурился.

— Решено, поплывёте втроём. Сейчас же прикажу собрать вам провизию в дорогу и всё необходимое. Отправитесь рано утром. А пока всем отдыхать.

Отец Иосиф поднялся со скамьи и вышел с террасы. Бруно остался один на один с Гертрудой. Она с любопытством глянула на паренька и спросила задумчиво:

— Зачем ты делаешь это? Ты же понимаешь, что это не обычное морское путешествие? Никто не знает, чем всё может завершиться и как встретит нас Осви.

— Я отправлюсь с тобой, — упрямо повторил Бруно.

— У нас нет времени на бесполезные споры, пойду попробую уснуть. И тебе советую, — он последовал за епископом, оставив Гертруду наедине с глубокими раздумьями.

Вот тебе раз…

Помощь пришла, откуда совсем не ждала. Эдвин, на которого так рассчитывала, отвернулся от неё. А Бруно, едва знакомый парнишка, сам вызвался ей в попутчики. Интересно, что двигало им в момент, когда он это делал?

Она не знала ответа на этот вопрос. Зато знала другое: на него вполне можно положиться, Бруно не бросит и не предаст её, как Эдвин.

Эдвин… как же сразу она его не раскусила?

Его равнодушие и безразличие к близким принимала за сдержанность и мягкость. Выходит, она совсем не разбирается в людях. Отказ Эдвина послужил ей хорошим уроком. Никому нельзя доверять в этой жизни. Но как жить без доверия?

С этими мыслями она прошла в маленькую комнату, отведённую ей епископом для отдыха. Закрыла глаза, но уснуть так и не смогла. Просто лежала, терпеливо дожидаясь первых солнечных лучей, чтобы поскорее отправиться в путь. Скоро она встретится с Адель. Прижмёт дочь к себе, самое большое сокровище в этом мире для неё. И никогда её не отпустит, будет всегда рядом.

Глава 27. В гостях у Осви

Спросонок Адель не сразу поняла, где находится. Вид незнакомой комнаты, где она спала, заставил её подскочить с постели. Потом всё вспомнила, сладко потянулась, спустила ноги на пол, застеленный роскошным пёстрым ковром, и подошла к окну. Раздвинула в стороны тяжёлые бархатные шторы и зажмурилась от яркого утреннего солнца. Сколько она проспала? После сытного ужина пожилая служанка, Мария, кажется, ту звали, проводила её сюда. Вечером комната освещалась лишь слабым светом свечей, и разглядеть обстановку в ней можно было с большим трудом.

Сейчас же Адель смогла по достоинству оценить её дорогое убранство. Она быстро оделась и выглянула за дверь. Никого. Интересно, где можно умыться? А ещё было бы неплохо выпить кружку тёплого молока. Гертруда, зная о плохом аппетите дочери, приучила ту к ежедневной порции молока по утрам.

Адель шла по просторным коридорам чужого замка, который точно вымер в этот утренний час. Отчего-то они не казались такими мрачными, как коридоры дворца Белых Лилий.

Дверь в одну из комнат была приоткрыта, девочка осторожно заглянула вовнутрь. Это была комната, где накануне она познакомилась с правителем Хитрых Лисиц. Осви и сейчас был там, он что-то писал за широким и длинным дубовым столом, склонив набок голову с упрямым подбородком. Заметив Адель, Осви отложил перо и улыбнулся.

— Доброе утро, Адель, как спалось?

— Спасибо, хорошо. И вам доброе утро. А где мне можно умыться?

Её невинный вопрос вызвал в нём умиление. Никогда раньше у него не ночевали маленькие девочки во дворце и не спрашивали с детской непосредственностью у него, великого правителя, где могут привести себя в порядок после сна.

— Пойдём, я провожу тебя. Потом будем завтракать. Что ты любишь есть по утрам?

— Я бы не отказалась от молока и чего-нибудь сладкого.

Осви улыбнулся, взгляд его глаз потеплел. Бесспорно, ему нравится эта малышка.

— После завтрака могу показать тебе свои конюшню и псарню, познакомлю тебя со своими любимцами. Ты умеешь держаться в седле?

— Да! — с гордостью ответила Адель.

— Мама очень любит лошадей, она сама научила меня верховой езде!

«А потом позволила стать тебе заложницей, хороша же твоя матушка», подумал Осви про себя, но вслух ничего не сказал.

Перепоручив Адель вчерашней служанке, он вернулся к своим бумагам. Нужно подписать парочку документов о прекращении военных действий. Артур обещал отказаться от нападения на Хитрых Лисиц. Это означало, что кровопролитию пришёл конец.

Мужчины королевства смогут спокойно вернуться к мирным занятиям. Разводить овец, засеивать поля. Не успеешь оглянуться, как для стригалей наступит жаркая пора: время второй стрижки. Она приходится на окончание лета, захватив немного первых осенних денёчков. Нужно успеть с ней, иначе бедные животные замёрзнут, не успев обрасти шерстью к зимним холодам.

Сам Осви с наслаждением вернётся к былой спокойной жизни. Будет объезжать свои земли, решать с поданными простые мирные вопросы, касающиеся овцеводства и сельского хозяйства. На королевство Хитрых Лисиц снова снизойдут благодать и покой.

Глава 28. Люк

Всё началось с Люка. Кто бы мог подумать, что обычный рыжий котёнок послужит началу настоящей крепкой дружбы между великим королём и маленькой девочкой?

Но обо всём по порядку.

… Адель никогда не славилась усидчивостью и примерным поведением, она обожала приключения. Всегда была готова к обследованию новых неизведанных местечек и закоулков.

Как и обещал, Осви провёл её по предмету своей гордости: королевским конюшням. Затем показал собак, радостно выбежавших ему навстречу и слегка напугав его гостью, когда они заглянули на псарню.

— Не бойся, они тебя не тронут, — успокоил Осви, заметив её испуг.

— Я не боюсь, — смело ответила ему Адель, чем вызвала в душе короля симпатию и уважение.

Отважная девочка! Он ведь понимает, как непросто ей оказаться вдалеке от матери у совершенно посторонних людей за много сотен миль вдали от дома. И, тем не менее, прекрасно держится и старается не подать виду, что творится у неё на душе. Хотя Мария, служанка, что к ней приставлена, говорила Осви, — когда Адель осталась на ночь одна, за её дверью были слышны всхлипывания и тихие рыдания. Девчонка плакала, тоскуя по матери.

Ей очень понравились и лошади, и собаки. Жаль, что их прогулка длилась недолго. Потом Осви