Ещё один меч вонзился в дверь. Гаммон, издав безумный вопль, перемахнул через кровать и головой вперёд бросился в окно в то самое мгновение, когда Клыки вбежали в комнату. Он почувствовал, что Артам схватил его за пояс и за ворот куртки. Послышалось шипение Клыков, затем треск – и быстрое хлопанье крыльев.

Артам, напрягая все силы, медленно перевалил через край крыши и разжал руки. Гаммон ничком рухнул на черепицу. Ошалело моргая, он помотал головой. Где меч? Где Марали? Где он сам? Гаммон с трудом поднялся на ноги и взобрался на конёк крыши. Клыки меж тем хлынули из дома на улицу.

«Ничего, справимся как-нибудь», – подумал он. Пламенеющий меч попадал и не в такие переделки – но это всегда случалось ночью, и на его стороне была внезапность.

Артам приземлился рядом и подал Гаммону меч:

– На, держи. А ты тяжелей, чем я думал.

– Мускулы и мозг, знаешь ли.

Гаммон старался не обращать внимания на Клыков, которые вылезали через окно в маленький садик на заднем дворе. Он разглядывал крыши, пытаясь понять, где находится. Гаммон хорошо знал Дагтаун, а благодаря ночным вылазкам под видом Пламенеющего меча он отлично знал и дагтаунские крыши.

Вдалеке виднелись башни Торского замка – кошачьи уши и задранный хвост поднимались над туманной рекой. Заметив несколько сторожевых башен и громаду Фабрики вилок, Гаммон понял, что они выбрались из-под земли на восточной окраине города. Основная часть его армии располагалась вблизи рыночной площади, на набережной, но стражи были расставлены во всех концах города.

Как же целое войско Клыков незаметно пробралось в Дагтаун? Ответ был очевиден: по туннелям береговиков. Клакстон тайком приводил Клыков в город, и они готовились к внезапному нападению. Вот зачем он пришёл за Марали. Вот почему женщина в туннеле сказала, что надо торопиться.

Клык перебрался через край крыши, обнажил меч и оскалился. Яд капал с его подбородка и дымился, упав на черепицу. Артам подождал, когда Клык прыгнет, а затем развернулся и с лёгкостью пронзил его мечом. Убитый скатился с крыши и рухнул на землю; чешуйчатая кожа сразу начала съёживаться, превращаясь в пыль.

Из дома выскочило ещё больше Клыков. Они столпились на заднем дворе и у крыльца. Гаммон слышал испуганные вопли: дагтаунцы не ожидали после многомесячного затишья увидеть на улицах врагов.

– Думаю, ты сам понимаешь, что тебе надо убираться отсюда, – сказал Артам и поморщился, глядя на клинок, испачканный зелёной кровью.

– Это почему? – с ухмылкой спросил Гаммон.

– Я бы тебя понёс, да мозги тяжеловаты.

Ещё один Клык влез на крышу и набросился на них. Гаммон отразил удар, толкнул Клыка ногой в грудь, и тот полетел вниз.

– Да, крылья бы сейчас пригодились, – Гаммон вытер лоб рукой и, бросив взгляд на сплошную линию крыш, указал на двухэтажный дом на противоположной стороне улицы. – Перекинешь меня туда?

– Давай, – кивнул Артам.

– Дальше я и сам справлюсь. А ты лети на рынок. Найди Эррола и скажи, что битва началась. Пусть все собираются на рынке и строят баррикады. Я понятия не имею, сколько в городе Клыков.

– А как же Марали? – спросил Артам.

Гаммон покачал головой. Он не знал, как теперь отыскать девочку. Клакстон мог утащить дочь куда угодно.

– Я её найду. Но что толку, если мы потеряем город? Ну, готов?

Ещё двое Клыков вскочили на крышу, а Гаммону предстало зрелище, от которого у него сжалось сердце. Дверь дома через улицу распахнулась, и оттуда вывалилась новая компания Клыков. Перепуганные дагтаунцы метались по улице. Из третьего дома, выбив окна, тоже выскочили Зелёные и Серые Клыки и бросились в драку с горожанами. Клакстон даром времени не терял.

– Скорей! – крикнул Гаммон. – Тащи меня!

Артам обхватил Гаммона поперёк груди.

– Прыгай на счёт «три», – велел он. – Без твоей помощи я не справлюсь.

Они бросились на Клыков, преграждающих им путь, считая на бегу. На счёт «три» Гаммон оттолкнулся ногами, Артам отчаянно заработал крыльями, и оба перелетели через разъярённых ящеров, но тут же потеряли высоту. Ноги Гаммона заболтались над головами Клыков, и те попытались за них ухватиться.

– Выше! – завопил Гаммон.

Но силы у Артама иссякли, и оба приземлились посреди улицы, запружённой Клыками. Ящеры зашипели и двинулись в атаку.

– Три! – крикнул Артам, и Гаммон снова подпрыгнул.

Кое-как, с трудом они поднялись над головами Клыков. Крыша приближалась. Гаммон протянул руку и схватился за водосток. Артам выпустил его, оставив висеть на краю, описал круг над Клыками, опустился на крышу и втащил Гаммона.

Оба повалились на спину, переводя дух. Внизу бушевал хаос. Переглянувшись, они кивнули, и Артам, не говоря больше ни слова, взмыл в небо и полетел искать Эррола.

Гаммон посмотрел на битву, кипящую на улице. Что ни мгновение, скриане валились наземь, но Гаммон с радостью убедился, что уже немало Клыков превратились в пыль. Встав в самую эффектную позу, он крикнул голосом Пламенеющего меча:

– Скриане! Защищайте город! Не бойтесь бездушных и бессердечных Клыков, которые жаждут только крови и убийства! Вы бьётесь за своих родных и товарищей! За свой дом и за свободу! Это я, Пламенеющий меч! И я сражаюсь за вас! Помощь близка!

Дагтаунцы и Клыки на мгновение перестали драться, чтобы выкрикнуть ответ. Клыки сулили Гаммону смерть. Скриане разразились боевыми кличами – а потом с новыми силами бросились на Клыков, целыми толпами выбегающих из укрытий.

Гаммон, в развевающемся плаще, перескакивал с крыши на крышу. Грозная тень Пламенеющего меча неслась над городом, побуждая людей к бою. А он тем временем разглядывал улицы в поисках одного злобного лица – Клакстона Ткача – и одной светлой души – Марали, ради которой не пожалел бы жизни.

32

Семья соединилась

Марали свернулась в уголке незнакомой комнаты. Окна были закрыты, и горели свечи, хотя сквозь ставни пробивался свет. Похоже, когда-то здесь жили богачи, но береговики обустроили дом по своему вкусу. Он превратился в развалину и вдобавок провонял от пола до потолка. Марали провела достаточно времени с Сарой и Гаммоном, чтобы оценить достоинства хорошей ванны.

Береговики Восточной, Средней и Западной излучин набились в дом; они обыскивали шкафы в поисках еды и совали в карманы всё, что хоть немного блетело. Пожилой мужчина и молодая женщина, такие грязные, что их трудно было отличить друг от друга, уже подрались из-за маленького зеркальца. Они несколько минут спорили, а потом повалились на пол и принялись бороться, лягаться и осыпать друг друга ударами под одобрительные возгласы остальных. В конце концов оба, окровавленные и без памяти, остались лежать на полу, а зеркальце,