«Хорошо, что я не стал ничего ему говорить о сегодняшнем погружении, – подумал Павлов. – Про то, что обнаружил. Похоже, не так-то прост этот краснорожий бурбон. Есть у него какой-то камень за пазухой, точно есть…»

– С госпиталем вопрос решен, – Берсентьев обращался уже к Михаилу Никифорову, – поднимать тревогу не стоит, придет в себя твой боец, все сам расскажет.

– А поломка? – Кракен кивнул на «Нерпу».

– Тьфу ты! Да нет ведь никакой поломки! – генерал снова перешел на повышенный тон. – Говорю же русским языком: намотало проволоку на винт, так это могли недосмотреть, когда аппарат ставили.

Посовещавшись, Сергей с Михаилом решили пургу пока не поднимать и с особистами, тем более чужого военного округа, не связываться. Подождать, пока оклемается отправленный в Читу караульный. Он-то точно сможет рассказать, что произошло в действительности.

– Но охрану причала я усилю, – сказал под конец Никифоров. – Теперь не меньше трех человек в смене будут караулить. Никто просто так не подберется. Мало того, отдам приказ, чтобы при малейших признаках опасности били на поражение.

– А вот это правильно, – одобрительно кивнул Берсентьев. – Бдительность, она… Она того… Лишней не бывает!

Утро следующего дня застало невыспавшегося, злого, как тысяча чертей, генерал-майора Берсентьева на сиденье его генеральского «уазика», в теплой компании лучшего друга российских военных Чжоу Фан Линя. Вокруг машины генерала просматривался унылый постиндустриальный пейзажик руин рыбоконсервного завода. Мерзость запустения! Как все-таки умеют люди загаживать даже самые прекрасные места…

Генеральского шофера отправили «малость прогуляться», разговор не был предназначен для чужих ушей.

После ночного инцидента, о котором у Геннадия Феоктистовича сразу же сложилось вполне определенное мнение, он решил не откладывать серьезный разговор со своим «заклятым другом» и компаньоном. Пора было прямо, по-военному, объяснить желтопузой сволочи, кто она такая есть и где ее место в этом мире. Ишь, возомнил о себе!

Берсентьев точно вычислил возможное местонахождение китайца этим утром. Если его подозрения были верны, то Чжоу Фан Линь просто непременно должен был торчать на откупленном им рыбоконсервном заводике. Руководить поисковыми работами. Там его и перехватывать, там и колоть китаезу, как гнилой орех!

Генерал угадал. После десятка требовательных завывающих сигналов «уазика» толстый китаец появился рядом с машиной, как из-под земли.

С обычной приторной улыбкой на лице и ледяным холодом в щелочках прищуренных глаз:

– Чему обязан счастью видеть вас здесь, глубокоуважаемый?

– Сейчас узнаешь, – многообещающе промычал Берсентьев, отсылая шофера. – Все узнаешь. Ты садись в машину-то. Разговор, того… Долгий будет разговор.

Правда, разговора-то пока не получалось. Сплошной монолог разъяренного генерала Берсентьева, обильно сдобренный матерком. Чжоу Фан Линь ограничивался короткими репликами, улыбками все возрастающей сладости и ритуальными полупоклонами. Только вот злой блеск его узких глаз становился все сильнее. Но генерал-майор таких мелочей не замечал. Генерала несло.

– Думаешь, я дурак, да?! Не вижу, не понимаю ничего, да?! – распаленно наседал на китайца Геннадий Феоктистович. – А хрена в рыло вот тебе! Я сразу понял, что твоя возня с причалом – это только прикрытие. И рыбу ты ни черта не ловишь со своей посудины. Зачем ты деньги тратил, зачем развалины эти выкупал? Только не ври, какая, к херам, реконструкция заводика, нужен он тебе, как волку астролябия! Говорю же – при-кры-ти-е! Теперь я точно знаю, чего ты, зараза, прикрываешь.

Он, отдуваясь, как после хорошего кросса, вытер пот с побагровевшего лица.

– Что же, по-вашему, глубокоуважаемый, – самым сладким голосом поинтересовался Чжоу Фан Линь, – может прикрывать бедный хуатяо?

– Поиски вертолета со ртутью, вот чего! – злобно рявкнул генерал. – Который ты же, урод, и сбил, что, скажешь, не так? Я все знаю, меня не проведешь. И про утопший «Урал» с кунгом, и про то, что у вертолета хвост раздраконен. Раз ты вертолет ищешь, то ты его и сбил, больше некому. И документы по вертолету у меня есть, да-да, так что не проведешь, не обманешь!

На широком азиатском лице не дрогнула ни одна жилка. Голос китайца оставался таким же спокойным:

– Понятно. Вам о вертолете, глубокоуважаемый, конечно, стало известно от подводника, погружавшегося на этой странной машине. Ведь это он отыскал вертолет, не так ли?

– А тебе-то откуда известно, – подозрительно спросил Берсентьев, – кто и чего отыскал? Странная осведомленность… То-то я и думаю… Твои бандиты ночью на пост с «Нерпой» напали, так ведь? Н-ну, доиграешься ты!

– Это беспочвенные домыслы, – с абсолютным хладнокровием возразил китаец.

– Но ни хрена у тебя не вышло, – не слушая Чжоу Фан Линя, торжествующе заключил генерал. – И если ты скоренько не уберешься отсюда, будет тебе так плохо, что… В порошок сотру, небо с овчинку покажется!

Помолчав с минуту, что-то прикинув, просчитав про себя, китаец поднял сузившиеся до еле заметных щелочек глаза.

– Есть такая хорошая китайская поговорка, – задумчиво глядя на Берсентьева, сказал Чжоу Фан Линь. – «Правда имеет много лиц». Не приходилось слышать?

– Что ты хочешь этим сказать? – озадаченно уставился на него Берсентьев.

– Лишь одно: людям вообще свойственно считать, что на любую спорную проблему существует лишь две точки зрения: их собственная и ошибочная. Но ведь это, глубокоуважаемый, далеко не так!

– Ты что тут турусы на колесах разводишь, – гневно рявкнул генерал-майор. – Дурака из меня строишь? Не понял, что ли? Чтоб завтра же духу твоего тут не было, а не то…

– Да ведь мы одной веревочкой повязаны, уважаемый, – вновь предельно вежливым тоном, призванным оттенять жесткость сказанного, возразил Чжоу Фан Линь. – Откаты за овощи, откаты за подряды на строительство… Вы не забыли, а? Я вот помню. Даже документы могу сыскать кое-какие… интересные. Я никогда не забываю о подстраховке, уважаемый. И вам советую поступать так же.

У Берсентьева от изумления таким поворотом разговора буквально челюсть отвисла. Ну ни фига себе! Это что же, ему угрожают? И ведь, холера побери, не беспочвенно, откаты-то… Да-а, вот так сюрпризик преподнес всегда тихий, вежливый Чжоу Фан Линь!

– Кроме того, – продолжал наращивать психологическое давление его собеседник, – хорошенько подумайте, в ваших ли интересах поднимать шум вокруг пропавшего вертолета? Во-первых, этот рейс организовывала ваша супруга, я не ошибаюсь? Может получиться крайне неудобная ситуация. Но… пусть! Вы, конечно, вывернетесь. Хотя даже с вашими связями это будет непросто сделать. Однако есть и во-вторых. Стоит привлечь к этой проблеме нежелательное внимание, и нам ни за что не дадут спокойно поднять со дна груз, вы вот о чем подумайте как следует.