— Не надо. Если только у тебя нет умного плана.

— Спасибо, королева такта, — пробормотал Бенни себе под нос.

Они начали обсуждать идею, которая включала использование квадроциклов для того, чтобы подтянуть большие ветки, маленькие поваленные деревья и другие большие обломки и скинуть все это по обе стороны от сержанта Ортеги. Если нагромоздить достаточно обломков, они смогут создать временные стены вокруг Ортеги — и, скорее всего, нескольких зомов, стоящих близко к нему. В конечном результате им придется разбираться с намного меньшим количеством зомов, чтобы получить доступ к карманам сержанта и той сумке.

Потом они стали находить дыры в плане.

— Чем больше мы будем использовать квадроциклы, тем больше возможности, что нас услышат другие зомы, — сказала Никс.

— И жнецы, — добавила Бунтарка. — Это место не так далеко от территории, где вчера напали на Бенни.

— К тому же, — сказал Бенни, указывая вниз, — если мы перекроем тоннель, это оставит Ортегу и группку зомов в тесном пространстве. Если один человек туда спустится, у зомов начнется пир. Если мы вчетвером спустимся, нам станет там так тесно, что мы будем мешать друг другу. И не сможем застрелить зомов из-за шума.

— Можем вернуться завтра с луком и стрелами Чонга, — предложила Никс.

— Нет, — сказала Лайла. — Слишком много времени займет. Я могу нагнуться туда с моим копьем, попробовать ударить их в голову…

— И, скорее всего, свалиться туда, — заметила Бунтарка. — Земля слишком ненадежная, тебе будет не за что ухватиться.

Они стояли и смотрели.

Бенни задумчиво пожевал внутреннюю часть щеки. Ему пришла в голову идея, и он посмотрел на кольцо веревки, висящее на плече Лайлы.

— Хм, — тихо пробормотал он.

— Что? — спросила Никс.

— Бунтарка, ты сказала что-то несколько минут назад, — медленно произнес он. — Насчет того, чтобы сбить зомов в стаю?

— Да, но свистки не помогут, — сказала она.

— Нет, но я читал достаточно вестернов, чтобы немного знать о том, как ковбои сгоняли отбившихся от стада, — он забрал веревку. — Здесь кто-нибудь знает, как кидать лассо?

Как оказалось, знали все.

Никс немного слышала об этом в школе скаутов. Лайла работала с веревкой, пытаясь выжить — закидывая лассо на дерево, чтобы забраться туда, и ловила раненых животных, охотясь. Но настоящим экспертом была Бунтарка.

— Когда я свалила из Церкви Тьмы, — сказала она, начиная делать аркан, — я оказалась в группе падальщиков. Они называли себя Крысиной Стаей. Это была безумная компашка детишек, они совершали набеги на города и помечали здания с хорошими припасами. Все детишки любили экстремальный спорт — или то, что считалось экстремальным перед Падением. Скейтборды, байки BMX, роликовые коньки и паркур.

— Что это? — спросила Никс.

— Вид спорта, когда ты делаешь разные акробатические штуки над препятствиями, лазаешь по стенам, типа того. Похоже, словно прыгает группа безумных обезьян, но это удивительно. И весело.

— Ты это делала?

Она пожала плечами.

— Я знаю несколько трюков. Там был парень по имени Джолт, который многому меня научил.

Мечтательное выражение промелькнуло в глазах Бунтарки, и Бенни взглянул на Никс, которая явно это тоже заметила.

— Джолт был твоим парнем? — осторожно спросила Никс.

— Между нами кое-что было, — смущенно сказала Бунтарка, но распространяться не стала.

— Что с ним случилось? — спросил Бенни, хотя и боялся услышать ответ.

— Я не совсем уверена, что знаю. Примерно год назад, когда я сопровождала людей в Убежище, на лагерь Крысиной Стаи напали жнецы. Я добралась туда примерно через два дня после произошедшего и обнаружила половину знакомых убитыми, а остальные исчезли. Они разошлись во всех возможных направлениях, и, судя по следам, казалось, что за каждым гнались жнецы, — она тяжело вздохнула, — я упокоила мертвых. Почти двадцать. Некоторые были детьми. И лишь несколько жнецов. Падальщики вообще-то не убивают, даже в целях самозащиты.

— Глупо, — сказала Лайла, и Бунтарка одарила ее сердитым взглядом.

— Можешь держать свое чертово мнение при себе, мисс? — рявкнула Бунтарка, кидая веревку и вставая нос к носу с Лайлой. — Эта Крысиная Стая была больше всего похожа на настоящую семью для меня, и я не потерплю ни слова против них.

Лайла, казалось, была искренне удивлена реакцией Бунтарки.

— Но они позволили себе погибнуть, — произнесла Лайла.

— Как и монахи на заправках, — возразила Никс. — Не все готовы убивать.

Лайла слегка оттолкнула Бунтарку назад. Просто чтобы обозначить дистанцию.

— Ты была с ними? Падальщицей?

— Да, — сказала Бунтарка.

— И ты убиваешь.

Бунтарка посмотрела на землю. Через мгновение она вздохнула и взяла веревку.

— Джолт и другие? Они были лучше меня. Они лишь хотели найти еду и повеселиться, пока часы отсчитывали время. — Бунтарка снова взглянула на Лайлу. — Хочешь сказать мне, что это неправильно?

В этот раз Лайла молчала. Она казалась смущенной, не способной придумать ответ.

Бенни спросил:

— Ты искала Джолта?

— О да, — сказала Бунтарка. — Я всю пустыню обошла в поисках его. Не нашла даже следа.

— Ну, — сказал Бенни, — когда все закончится, когда все успокоится… возможно, мы сможем помочь тебе в поисках.

Бунтарка улыбнулась и покачала головой.

— Ты ничего не знаешь, да, парень? Это никогда не кончится.

Она посмотрела на веревку в своих руках. Потом, не сказав ни слова, завязала ее в легкий узел.

Под ними огромный солдат замер в толпе из дюжины небольших зомов: несколько женщин, несколько подростков и двое мужчин среднего роста. На вид Ортега был где-то метр девяносто или выше.

— Они стоят там достаточно плотно, — сказала Бунтарка. — Лучше всего закинуть лассо на грудь. Но наш парень тянется вверх. Возможно, придется поймать руку, чтобы вытащить его.

Бунтарка подобралась настолько близко к краю, насколько посмела. Подрубленная земля слегка трещала даже под ее незначительным весом. Бенни взял веревку и встал за ней, чтобы подстраховать девушку.

— Давай, сделай это! — сказал он.

Бунтарка взмахнула лассо над головой несколько раз и кинула его вниз.

Она схватила три разные руки, две из которых принадлежали другому мертвому.

Она ослабила лассо и попробовала снова.

И снова.

И снова.

После восьми попыток ее ругательства лились потоком, и она использовала такой красочный и насыщенный язык, что Бенни был весьма впечатлен.