Я никогда не был романтиком! Я сволочь! Я беру то, что хочу. Мне глубоко безразличны мысли и чувства других. Я привык использовать людей в свое удовольствие! Самое смешное в том, что никогда никто и не возражал. Вот и Марина... Неужели не видит, не чувствует, что мне она не нужна? Неужели ей нравится довольствоваться теми крохами внимания, что я ей кидаю? Неужели думает, что я ее не брошу тогда, когда захочу. Грубо, безжалостно, без всяких объяснений и извинений.  Нужно быть либо непроходимой дурой, чтобы поверить мне, либо очень умной и расчетливой, чтобы через меня добиться своего. Чем дольше я с ней, тем больше склоняюсь к первому варианту. Но если с Мариной мне все ясно, то Ксюша ломает меня изнутри.

Со мной такое впервые. Я впервые хочу ту, которая воротит от меня нос. Я  впервые не знаю, что мне  делать. А еще я впервые боюсь. Боюсь показаться жалким, зависимым и уязвимым.

Именно поэтому я не бегу к ней, а прижимаюсь к Марине. Не смотрю на Ксюшу, а  целую другую. Я ей безразличен, даже противен. Раз так, то и я буду таким. Она не увидит моей слабости. Пусть думает, что мне хорошо без нее, с другой. Если вообще будет думать обо мне.

Вместо того, чтобы уехать из этой дыры, я вновь и вновь ищу ее глазами. Не нахожу. Она только что была рядом и уже нет.

Осматриваю столы, зону бара, танцпол - нигде! Уехала? Сбежала? Так просто? Накатывает разочарование. Я не насмотрелся, я хочу еще.

Обнимаю Марину и веду к бару. Пусть выпьет, через пять минут я ее брошу и уеду домой. Все просто.

Пока ждем бармена продолжаю искать Ксюшу глазами  и нахожу ее. Она совсем рядом. Но не замечает меня. А мне виден ее профиль и кусочек спины.  Мне кажется, за этот вечер я изучил каждый ее миллиметр.

Она опять с той же девчонкой с непонятной прической. Они говорят. Иногда смеются. И пьют. Не могу понять, что именно, но у бармена прошу повторить для Марины.

Сок манго, клубничный сироп, сливочный ликер и ром на самом низу. Марина корчит носик. Такое она не пьет. Наплевать. Такое пьет Ксюша и только это важно для меня сейчас. Она не опускает трубочку до конца. Боится алкоголя. Правильно. Слишком много рома для нее.  Всматриваюсь в ее лицо. Она плакала, это точно. Почему? Из-за чего? Или кого? Больное воображение рисует сладкую картину, что из-за меня.  Мечты... Присматриваюсь и замечаю на ее руках красные пятна. Их не было еще полчаса назад. Что за фигня? Внутри закипает ярость и злость. Ее кто-то посмел обидеть! Кто-то посмел притронуться к ней! И судя по всему против ее воли!    Я готов рвать и метать! Проклинаю себя, что пока упивался жалостью к себе, допустил подобное.

- Котик, поехали ко мне?  - Марина , как дикая кошка, трется об меня. Она все ближе и ближе. Сука, как не вовремя. Надо ее послать. Хватит. Наигрался. Но в этот момент Ксюша замечает меня. Холодная война голубых и черных.  Смотрит долго, неотрывно. Взгляд уставший, потухший, разочарованный. А я в бешенстве.  Замечаю, что она размешивает свой коктейль и быстрыми, жадными глотками начинает опустошать бокал. Глупая, алкоголь еще никому не помог.

- Марина, с этого момента я больше не твой котик. Ключевое слово - не твой. Надеюсь, ты поняла?  - не отрывая глаз от Ксюши, холодно отвечаю Марине.

- Ну ты и гад, Черниговский! А меня ведь предупреждали! А я не послушала! Дура! - Марина резко отстранилась от меня и начала кудахтать. - Погоди! Ты ведь сейчас пошутил, да? Это просто шутка, а я не поняла. Так?

- Это не шутка. Я от тебя устал. На этом точка.

- Нет-нет, погоди. Давай попробуем еще раз. Тебе же нравилось, - руки Марины снова на моей груди. - Просто скажи, что не так , и я изменюсь. Буду такой, как тебе надо. Не бросай меня!

Черт меня угораздил сойтись с этой тупой овцой. Ну неужели так сложно просто оставить меня в покое? Тем более сейчас, в эту секунду, когда я начинаю замечать неладное.

С Ксюшей что-то происходит. Руками она держит голову, немного наклонившись вниз. Ее волосы не дают рассмотреть лицо, но девчонке явно плохо.  Подруга начинает ее трясти. Бармен наливает воды. Но ей только хуже. Ноги перестают ее держать, еще немного и упадет. Подруга не справляется.

- Что с ней? - бросив Марину с ее завываниями, я подлетаю к Ксюше. Она почти без сознания. Не смотрит на меня, не узнает.

- Непереносимость алкоголя, видимо, - испуганно отвечает ее подруга.

- Тогда какого хера она пила? - ярость начинает искать выход. Я обнимаю Ксюшу и даю ей возможность опереться на меня.

- Ей было больно... Короче я не знаю... Захотела и пила! Какая разница! Ее надо на свежий воздух вывести! Поможешь?

- Помогу, - беру Ксюшу на руки и пытаюсь поскорее протиснуться сквозь толпу к выходу.  Лёгкая, невесомая, моя.

- Ты выходи с ней, а я одежду возьму.

Выношу ее на улицу. Прохладно.  Она в одном тонюсеньком платьице , чего доброго простынет.

- Ненавижу тебя, -  тоненький безжизненный голосок разрезает тишину. Смотрю на нее.

Понемногу начинает приходить в себя. Открывает глаза, смотрит на меня и опять закрывает. Черт, по уму ей бы в больницу.

-Вот, ее плащ. Давай укрою. Ты подержи еще немного, сейчас такси вызову, - суетится подруга.

- Себе вызови, я отвезу ее домой, -  понес девчонку в сторону машины. Подруга бежит за нами, то и дело поправляя плащ, чтобы Ксюшу не продуло. - Как тебя зовут?

- Катя.

Мы доходим до машины и я кладу Ксюшу на пассажирское сиденье.

-Скажи мне, Катя, кто это сделал?- указывая на Ксюшины запястья, спрашиваю девчонку.

-  Урод один!

-  Имя?

- Козулин. Стас Козулин. Ну ничего, я ему завтра мозги прочищу. Это я с виду такая робкая...

Пристегнув Ксюшу, закрываю дверь и иду к водительскому месту. Завтра чистить там будет уже нечего. В ближайшие пару месяцев парень вряд ли сможет появиться на учебе.

- Погоди! Ты знаешь ее адрес?  А если обидишь? Смотри у меня, я прямо сейчас наберу Ксюшиного отца и сообщу ему номер машины. И если...- договорить я Кате не дал.

- У тебя отвратительное гнездо на голове, Катя,  но подруга ты хорошая. Я отвезу ее домой, не переживай.

Сажусь за руль, завожу двигатель и мы улетаем их этого проклятого клуба.

К ее дому мы подъезжаем минут через десять. Ксюша все так же в отключке. Ощущение, что просто беспокойно спит.  На секунду приходит в себя и опять проваливается. Понимаю, что надо отнести ее домой. Сдать Мироновым. Но не могу. Сижу и, как идиот, смотрю на нее.

Тишину нарушает звонок моего мобильного. Даня. На часах начало первого. Если звонит в такое время, что-то важное.

- Слушаю, - стараюсь говорить тихо, чтобы не потревожить Ксюшу.

- Черный, я нашел. Я все нашел. Представляешь никогда не существовало никакой Соболевой Ксении Максимовны и никакой Мироновой Ксении Геннадьевны. Их просто не было. Ни у Миронова, ни у Соболева вообще никогда не было дочерей!