– Перестану, – как-то упрямо отозвалась Анна. – Если ты выпьешь наконец свои чертовы лекарства.

Олег только чуть скривил губы. В этом он с гостьей был полностью согласен. А еще, слава богу, роль няньки эта Анна, похоже, добровольно возьмет на себя.

– Тут камень, – продолжая уборку, сообщила между тем женщина.

– Не трогай! – распорядилась Алиса, явившись с кухни с новым стаканом воды и аптечкой. – Там могут быть его отпечатки.

– Он был в перчатках, – проанализировав свои воспоминания, известил ее полицейский.

– Камень во что-то завернут, – изучая предмет, сообщила Анна следующую новость. – Кажется, это какая-то бумага. Послание, что ли?

– А вот теперь точно не трогай. – Алиса вытягивала из аптечки пару тонких резиновых перчаток. Она снова вопросительно посмотрела на Олега.

Полицейский подошел ближе, протянул руку. Пока ему было важно только то, что Хель все же выпила свои пилюли.

Отдав одну пару ему, вторую девушка уже натягивала на руки.

– Бумага, – рассудил полицейский. – Метал он камни, может, и в перчатках. А вот заворачивать их в бумагу мог и руками.

– А! – Анна оторвалась от уборки и посмотрела на него несколько воинственно и хмуро. – Ты стрелял. У тебя оружие.

Олег ее проигнорировал. Он увидел еще один снаряд, за диваном, у окна.

Полицейский направился туда.

– Он полицейский, – за него объяснилась Алиса. Она уже взяла в руки тот камень, что нашла ее приятельница, и теперь изучала его, осторожно держа предмет руками в перчатках.

– Ты тоже пришла сюда вооруженной, – напомнил Олег Анне.

– Так я его ей принесла. – Казалось, гостья удивилась его непонятливости. – Оно и не заряжено.

– А! – полицейский злорадно усмехнулся. – Я так и подумал сразу.

– Тут фото, – между тем деловито сообщила Алиса. – Это Женя. И надпись маркером. «Наказан».

– Та же ерунда. – Олег рассматривал мятый снимок Никиты. – Тот мальчишка. Послание то же.

– Еще один камень снаружи, – вспомнила Хель. – И вот еще…

Полицейский нашел к тому времени четвертый камень. Теперь он рассматривал свою фотографию, перечеркнутую огромным жирно-красным знаком вопроса. Он задумался, где и при каких условиях его сфотографировали. Явно где-то здесь, недалеко…

Испуганный крик Анны заставил его отвлечься. Он метнул взгляд в сторону женщины, увидел, что, бросив все, она несется через комнату к Алисе. Полицейский бросил камень и снимок на диван, тут же подскочил к Хель.

Она просто стояла. Застыла на месте с очередной измятой фотографией в руках. Ничего вроде бы особенного, но… На лице девушки застыло выражение ужаса и чего-то еще… Всего миг, и Алиса начала оседать на пол.

Подхватив ее на руки, Олег с остервенением подумал, что это становится самой идиотской привычкой в его жизни.

– Хель! – резким, командным тоном позвал он девушку. Ее глаза были по-прежнему открыты, только взгляд остекленел. Она пребывала в каком-то странном ступоре. – Хель!

Он помнил, что в прошлый раз, тогда, в допросной, она отреагировала на прозвище. Сейчас второй раз чуда не произошло.

– Алиса. – Он постарался говорить очень мягко и ласково. Но девушка снова не реагировала. Она просто висела на его руках тряпичной куклой.

Олега стало уже по-настоящему беспокоить выражение ужаса на ее лице, которое так и не прошло. Ужаса и какой-то обреченности.

– Неси ее наверх, – распорядилась подскочившая Анна. Причем сейчас жена лучшего друга Алисы была удивительно собрана и деловита. – Я сейчас до машины и вернусь.

– Аптечка вот, – тоном, каким разговаривают с недоразвитыми, заметил ей Олег.

– В моей сумке уколы. – Женщина уже спешила к выходу.

– Какие еще уколы! – взорвался полицейский, которого уже просто достал весь этот безумный вечер. – Что ты вообще делаешь?

– Свою работу, – донеслось из коридора весомо и с достоинством. – Я ее лечащий врач.

Он услышал, как хлопнула входная дверь.

– Теперь понятно, почему она все еще мучается от таких головных болей, – рассудил полицейский и понес Алису в спальню.

Еще полностью не проснувшись, Алиса почувствовала, как лежит на чем-то мягком, ей тепло и уютно. Совсем не хотелось вставать. И даже голова не болит… и тут она вспомнила все события вечера. Сон пропал мгновенно. Девушка попыталась вскочить, но что-то ее удержало. Вернее, кто-то. Мужская рука обнимала ее за талию.

– Ну вот, – немного сонно, но уже насмешливо сказал Олег. – Только ты скажи, ты проснулась или пришла в себя?

– Отпусти меня. – Алиса сказала это твердо, но без вызова или угрозы.

Он тут же убрал руку.

Девушка вскочила. На ней не было ничего, кроме лифчика и трусиков. Они с Олегом спали в ее спальне. Но ее это нисколько сейчас не волновало.

– Его поймали? – спросила она.

– Кого-то мы поймали. – Полицейский облокотился локтем о подушку, устроился удобнее. – Но того ли, кого надо?

– Кто напал на мой дом? – несколько нетерпеливо задала она следующий вопрос, кружа нервно мимо кровати.

– Не знаю. – Теперь в тоне Олега тоже появилось раздражение. – Твой одноклассник арестован. Он устроил пьяный дебош в одном кабаке. Оттуда и привезли. Это было еще до полуночи. Взяли мы и твоего соседа.

– Того художника? – Алиса остановилась, сообщение ее удивило.

– Нет, – полицейский раздражался все больше. – Очередного фотографа.

Он не столько заметил, сколько почувствовал, как она вздрогнула при слове «фотограф».

– Я таких не знаю. – Голос теперь звучал сердито. Причем, похоже, злилась она на себя.

– Он живет прямо в доме напротив твоего, – пояснил Олег.

Он чуть сдержал свое раздражение. Ему нужно узнать, что с ней. Пусть это займет время.

– Это дом Федора Семеновича, – с некоторым недоумением пояснила девушка. – Он друг моего отчима. Они тогда вместе эти дома покупали. Дядя Федор сейчас где-то в Ботсване, что ли… Там месяца два живет его дальний родственник. За домом присматривает.

– А в свободное от хозяйства время следит за тобой, – оповестил ее Олег. – Ты любишь позировать ню?

Она поморщилась брезгливо.

– Так… это кто-то из них? – почти с надеждой спросила девушка.

– Не знаю, – признался полицейский. – Мы закончили тут только в районе часа. Все утром. Я спал всего четыре часа.

Она молчала. Просто застыла на месте, и все. Как вчера вечером…

– Все! – Полицейский сел ровно. – Я давал тебе время. Я был вежлив столько, сколько можно. Хватит. Ты, в конце концов, передо мной в долгу. Что с тобой происходит? Что это было? И не надо мне говорить, что это просто очередной приступ головной боли!