class="p1">• Не стесняйтесь большей глагольности, парцелляций и отрывистости там, где велосипед горит и вы горите. Действия персонажа, тушащего пожар, будут описываться чуть иначе, чем действия персонажа, рисующего картину.

• Не стесняйтесь экспрессивных выражений, витиеватых ругательств и заглавных букв там, где герою плохо или он сердится (если, конечно, вы не пишете о буддисте в дзене. Он может просто посетовать «Ох, какая неприятность», но таким злобным курсивом, что читатель описается).

• Не жалейте плавностей и красивостей в лиричных сценах (или в сценах, где ваш персонаж настолько пьян, что внезапно полюбил весь мир).

• Не стесняйтесь восклицаний и многоточий там, где бурлит ярость или путается, угасает сознание, — но только в разумных пределах.

Наш язык богат средствами выразительности, что лексическими, что синтаксическими, что пунктуационными. Один и тот же текст может играть самыми разными из них в разные моменты. И это тоже вносит свой вклад в ритм.

С горы еще нужно спуститься

В следующей главе мы немного поговорим об историях, в которых нет кульминации или же ее очень-очень трудно нащупать: ошибка ли это, когда она возможна и как не перепутать ее с открытым финалом? Пока же о более очевидном — о том, что, если к кульминации мы пришли, вытянули ее и смыли кровавый пот с себя и персонажей, стоит не забыть еще из нее выйти. Злодей проиграл, победил, перевоспитался? Расскажем, что после этого случилось с ним, с миром и с героем. Конфликт преодолен, внутренняя трансформация завершена, влюбленные воссоединились? Дадим читателю хоть немного заглянуть с ними в завтрашний день.

Для этого Бог дал нам эпилог. Здесь уже нет аналогий с оперным искусством, зато есть с жизнью. Обычно мы не уходим от хороших друзей не прощаясь и тем более не уезжаем навсегда, едва помахав рукой. На расставание нужно время. Читателю с героями — тоже. Мало кому будет приятно закрыть книгу, зная о финале одну-единственную вещь: все хорошо, или нормально, или плохо. А поконкретнее?

Один из моих любимых вариантов выхода из кульминации — когда перед ней самой еще остается несколько неразрубленных маленьких узелков (микроконфликтов персонажа с самим собой или с другими). Неозвученное признание в любви, неподаренное прощение, неразорванные отношения, ненайденная работа. Тогда кульминация (настоящий, большой поединок с кем-то или с самим собой) становится топором, который после помогает их разрубить. И шагнуть в новый день.

В салате не может быть один ингредиент

Ну или это уже не салат. То есть не роман.

Как мы уже решили выше, ритм повествования определяется соотношением разных по напряжению и настроению сцен, их уместностью и тем, находятся ли они на своем месте. Ритм может быть бешеным — если персонажи бесконечно что-то делают, во что-то влипают, куда-то спешат. Или совсем иным — в полном рефлексии романе о прошлом. Но наличия в первом варианте моментов внутренней тишины и любования звездами это не отменяет — как и душевных потрясений и напряженных ситуаций во втором. Остается только вопрос пропорции, который каждый автор решает сам.

Хороший пример из молодежной литературы для меня «Гарри Поттер»: мало где еще я встречала такой приятный баланс бешеных поединков, драматичных ссор, уютных ужинов под сенью четырех знамен и трогательных моментов с друзьями. Хороший пример из классики — почти любой текст Достоевского, потому что его персонажи непредсказуемы, притягивают хтонь и в итоге очень легко разбивают сонное безмолвие столь любимых Фёдором Михалычем маленьких городков. Хороший пример из современной интеллектуальной прозы — роман «Дети мои» Гузель Яхиной, где тихая жизнь центрального героя очень эффектно сталкивается с горнилом гражданской войны — или наполняется вдруг чарующей магией. Ни один из этих «салатов» не состоит из одного ингредиента, хотя в основе первого лежат приключения и борьба молодых ребят, второй строится на беспросветном страдании всех и вся, а третий — на пульсе времени, в ударах которого все глохнет. Но, как и жизнь, эти книги очень многогранны. И состоят из контрастов.

Все переплетено

Напоследок немного о том, как влияет на динамику повествования — и на комфортное восприятие текста — количество сюжетных линий. Вообще я обожаю многолинейные истории. Те самые, где можно переноситься в прошлое или проживать сюжет с несколькими персонажами либо даже сразу несколько сюжетов, которые красиво переплетаются. Мой внутренний читатель от текстов-«паутинок» пищит. Автор, соответственно, тоже.

Как сделать такое повествование комфортным и интересным? Прежде всего нужно позаботиться о балансе — и лучше при планировании истории, независимо от того, насколько детально вы ведете подготовительную работу в целом. Даже если вы не пишете поглавники, поэпизодники и прочие каркасы, подумайте заранее:

• о том, какую задачу решает каждая сюжетная нить и нужны ли они вообще;

• об их структуре, объеме и последовательности;

• о том, как грамотно переключаться между нитями и вести их по тексту;

• о «ядре», которое их связывает (термин выбивается из нашей паутинной метафоры, но я недавно отредактировала книжку по квантовой физике для издательства «МИФ» и с тех пор немного контужена этой темой, у меня везде ядра).

Мы обращаемся к паутине в трех случаях:

• когда у нас несколько линий времени, так или иначе работающих на Сюжетище (как в «Людях зимы» и «Чуде, Тайне и Авторитете»);

• когда наш Сюжетище разворачивается в нескольких локациях одновременно, дробится и двигают его разные герои (как в «Серебряной клятве» и «Игре престолов»);

• когда локация-то, может, одна, да и события соприкасаются, но у каждого героя настолько своя жизнь и внутренние конфликты, что условно это тоже можно назвать разными сюжетными линиями («Будь у меня твое лицо» и «Одинокое дерево»).

Смешать очень даже можно (как в «Рифе»!). И всё же взбалтывать бывает проблематично. Здесь и начинается всеобщий дискомфорт. И дело не в том, как вы умеете рассказывать истории. Важны тонкости восприятия. Мозг, он же… не резиновый. Вот и читателю обычно становится сложно в вашей паутинке, когда она:

• слишком плотная (у вас ОЧЕНЬ много нитей);

• смешанная (есть и нити из разных локаций, и нити из разных времен, и они не наслаиваются, и хронология сильно скачет);

• обрывистая (вы тянете нити маленькими фрагментиками, читатель даже не успевает поприсутствовать с тем или иным героем, что называется, в моменте);

• макаронная (наоборот, фрагменты такие огромные, что читатель успевает забыть о соседних нитях и потерять с ними эмоциональную связь);

• неравномерная (все нити настолько разноразмерные, что от каких-то читатель устает, а в какие-то не успевает погрузиться);

• ухабистая (каждый виток нити вы бросаете на клифф-хэнгере, то есть на остром моменте или интриге, в надежде посадить читателя на крючок);

• безъядерная (нет