«И все же приятно представить, как комиссар наконец-то возьмется за это дело всерьез», – подумал Мюнстер. Значит, уже с пятницы. Трудно сказать, что это будет значить на практике, но поведение комиссара что-то выдавало. В последнее посещение Мюнстер сделал кое-какие наблюдения и выводы.

Конечно, все это были мелочи, но заметные. И вдруг его осенило: это, видимо, то же мерцание в темноте… например, эта дурацкая необъяснимая загадочность. Раздражительность и обидчивость. Бурчание и ворчание.

Очевидно, это обычные сигналы.

Слабые, как уже говорилось, но присутствующий рядом некоторое время мог их ясно почувствовать.

Рейнхарт в таких случаях обычно говорил, что комиссар в стадии «проклевывания», причем совершенно независимо от Верхавена, его кур и всего остального, с ним связанного.

«Интересно, а нельзя на него воздействовать лампами, чтобы ускорить процесс?» – улыбнулся Мюнстер своей умной мысли.

Вот бы, правда, ускорить его мыслительный процесс таким способом. Ведь именно так поступал Верхавен?

Или Ван Вейтерену просто не по себе лежать там взаперти? Да, персоналу больницы надо воздать должное в любом случае – потому что они его выдержали. За то, что его просто-напросто не вышвырнули или не бросили в комнату для грязного белья. Надо не забыть принести им хотя бы цветов в пятницу во время выписки. Будет нелишним слегка смягчить их мнение о комиссаре…

Потом он оставил мысли о работе. Начал думать о Синн и предстоящем вечере. Разве это не намного важнее?

Они пойдут в театр, потом вкусно поужинают в «Ла Каналле». Бабушка с дедушкой побудут с детьми. Потом они заедут за ними в маленькую квартирку родителей Синн в центре города. Да, иногда все-таки в жизни попадается ложка меда.

29

Доводы обвинения, составленные прокурором Кислингом по делу об убийстве Марлен Нитш, занимали восемнадцать листов, исписанных мелким почерком. Ван Вейтерен все внимательно прочитал, глубоко вздохнул и снова вернулся к реконструкции событий – попытке объяснить судье Хейдельблуму, присяжным и другим заинтересованным лицам, что же все-таки произошло в то роковое утро в сентябре восемьдесят первого года.

«…и поэтому позвольте мне теперь перейти к описанию событий, которые произошли в ту пятницу почти три месяца назад, а именно 11 сентября.

Около 7.30 утра Леопольд Верхавен выезжает из своего дома в Каустине в принадлежащем ему зеленом мини-фургоне марки „Тротта“ модели 1960 года, чтобы доставить яйца своим клиентам, а это примерно десять магазинов в Линзхаузене и Маардаме. Последним из адресов в то утро, как обычно, стал торговый центр на Крегер Плейн в Маардаме.

Как мы знаем, личность Верхавена хорошо знакома всем работающим в этом торговом центре и другим людям, имевшим к нему какое-либо отношение. Согласно его собственным показаниям и показаниям ряда других людей, он выходит из магазина чуть позже 9.30, закончив там свои дела. Свой автомобиль он припарковал позади здания на улице Крегерлаан, откуда ранее выгрузил насколько коробок с яйцами. Однако в тот день он не возвращается прямиком к автомобилю, а выходит через центральный вход на площадь. Он направляется к газетному киоску возле магазина „Голдман“, покупает газету и идет обратно в сторону Звилле. Возле фонтана он встречает знакомого Арона Катца и перебрасывается с ним парой слов. После этого он снова идет по

направлению к площади и как раз на углу Крегер Плейн и Звилле встречает Марлен Нитш. К тому моменту они примерно полтора месяца состояли в сексуальной связи: встречались и ночевали друг у друга – как в доме Верхавена в Каустине, так и в квартире госпожи Нитш в центре Маардама.

Они останавливаются и разговаривают несколько минут, как показал сам Верхавен и подтвердили несколько свидетелей, в том числе Арон Катц. Они медленно идут по Звилле и сворачивают на Крегерлаан, где стоит автомобиль Верхавена. Свидетель Елена Клименска видела, как они разговаривали у машины примерно с 9.50 до 9.55. Сам обвиняемый отрицает как этот факт, так и то, что потом Марлен Нитш села в его автомобиль. Однако не менее трех разных, не связанных друг с другом свидетелей сообщили, что видели довольно узнаваемый автомобиль Верхавена на пути из Маардама. Двое из них дали присягу, что рядом с водителем на пассажирском месте сидела женщина, описание которой точно совпадает с описанием убитой Марлен Нитш. Третий свидетель, фрау Боссен из Карнаха, из религиозных соображений отказалась дать клятву, но тем не менее сообщила, что на девяносто пять процентов уверена в том, что Верхавен был в машине не один, хотя сам он утверждает обратное.

У нас нет свидетелей того, что в дальнейшем произошло в ту трагическую пятницу, однако не представляет затруднений восстановить возможный ход событий. Естественно, мы не можем знать, о чем говорили Леопольд Верхавен и Марлен Нитш в Маардаме и в автомобиле, но мы с большой вероятностью можем предположить, что разговор касался вещей сексуального характера. Возможно, обвиняемый пытался склонить госпожу Нитш к действиям, которых она не желала. Но, как говорилось ранее, это только предположение, не связанное с самим вопросом виновности.

Обычно Верхавен едет из Маардама через Боссинген и Лер, без сомнения, это наиболее рациональный путь, если следовать в Каустин, но в этот раз, вместо того чтобы ехать к дому напрямую, Верхавен направляется к югу на Вюрмс, вероятно свернув вправо на перекрестке у деревни Коррим. Примерно в середине пути между Корримом и Вюрмсом он сворачивает на узкую пустынную дорожку, которая уходит в лес и заканчивается примерно через двести метров. Тот самый лес, дамы и господа, в котором в 1962 году нашли тело Беатрис Холден, в смерти которой Леопольд Верхавен был признан виновным, за что отбыл двенадцать лет тюремного заключения.

Верхавен останавливает автомобиль возле вырубки; проезжавший по большой дороге велосипедист видел машину вскоре после 11.00. Он принуждает Марлен Нитш к половой связи и совершает убийство в виде удушения во время или сразу после полового акта. Он прячет тело под хворостом и ветками, где его четыре дня спустя и обнаружил хозяин этого участка леса господин Ниммерлет.

После преступления Верхавен немедленно отправляется домой. Его машину видел сосед вскоре после 11.00. Обвиняемый не смог предоставить приемлемого объяснения, почему именно в то утро дорога из Маардама в Каустин по времени заняла у него на полчаса больше в сравнении с другими днями. Что касается госпожи Нитш, то после того, как фрау Клименска видела ее за разговором с Верхавеном у торгового центра в Маардаме, другие свидетели ее видели живой в фургоне Верхавена. Поэтому можно считать несомненным тот факт, что она действительно выехала из Маардама в автомобиле своего убийцы. Обвиняемый утверждает, что расстался с ней на улице Звилле, но это доказывает только то, что в глубине своей преступной души (это место комиссар Ван Вейтерен пометил на полях и подчеркнул двумя чертами) он понимает, что это его единственный шанс на оправдание. Как мы слышали, в ту пятницу Марлен Нитш собиралась встретиться с подругой Ренатой Кобленц в кафе „Роте Моор“ на Крегер Плейн в 10.15. Однако на эту встречу она не пришла.