– А вот про это, мент, лучше помолчи! – неожиданно глухим угрожающим голосом сказал Переверзев. – Не лезь, куда не просят – целее будешь!

– Заговорил, слава богу! – удивился Гуров. – А я уж начал склоняться к мысли, что с речевым аппаратом у тебя что-то... Нет, здоров, оказывается! Еще и обижаться не разучился.

– А зря ты на меня обиделся! – тут же заметил Крячко. – Я ведь не в целях подколоть или еще там что-то... Мне за тебя и за твоего отца больно. Я ведь с твоим батей выпивал, между прочим, и за жизнь беседовал. И еще обещал тебя найти, дубину стоеросовую! Ты почему даже не позвонил ни разу, телеграммы почему отцу не дал?!

– Не твоя это забота, мент! – с глубочайшей досадой сказал Переверзев. – Ты на мою совесть не дави – бесполезно. Ты о своей подумай. Выпивал он!.. Я тоже много с кем выпивал – ну и что дальше?

– Ну, так или иначе, а кое-чего мы с вами достигли, – удовлетворенно заметил Гуров. – Хотели вы того или нет, а косвенно вы подтвердили, что вы – гражданин Переверзев Анатолий Борисович, уроженец города Тольятти. Теперь, я думаю, дело у нас пойдет быстрее, потому что с такими паспортными данными вам отсюда скоро не выйти. Слишком много вопросов у нас накопилось к Переверзеву Анатолию Борисовичу. А кстати, паспорт ваш где? И как вы пересекали границу?

– Ну все, разговор закончен! – решительно объявил вдруг Переверзев, раздавливая окурок в блюдечке. – Сами сказали, что мне отсюда не выйти, значит, и стараться нечего. Только зря вы надеетесь, что сумеете чем-то меня напугать. Меня много раз пугали, разными способами и в разных местах – но так и не напугали. Скажите своим волчарам – пусть уводят.

– А вам хотелось бы выйти отсюда? – спросил Гуров. – Ради этого вы могли бы постараться?

– Вот вы зря стараетесь. Меня на такие дешевые трюки не купишь, – равнодушно сказал Переверзев. – В обещания ментовские я тоже не верю, как и в собственную совесть. У меня вместо нее мозоль образовалась, гражданин начальник. Твердая, как дерево.

– Это заметно, – сказал Гуров. – Ну а все-таки? Если я дам вам слово, что вы прямо сейчас выйдете отсюда? Не в одиночку, конечно. Мы не настолько наивны. Но относительная свобода у вас будет, и в перспективе мы готовы сделать все, чтобы максимально облегчить вам наказание. И это не трюк. Если хотите, это своего рода сделка. Дело, которое мы сейчас расследуем, чересчур запуталось, и нам необходимо, чтобы вы прояснили некоторые моменты. Тогда и ваше собственное положение приобретет большую ясность. Пока оно весьма туманно. Того, что мы перечислили тут вскользь, достаточно, чтобы суд отправил вас за решетку лет на пять-шесть. При всей своей несгибаемости, вряд ли вы мечтаете снова попасть на нары. Кстати, та тюрьма, где вы сидели, действительно самая суровая тюрьма Атлантики?

Взгляд Переверзева выдал его заинтересованность. До сих пор в нем ничего, кроме равнодушия и недоверчивости, не было. Крячко поспешил развить тему:

– Да-да, мы внимательно изучили твой личный архив! – заявил он. – Ну, все эти бумажки, которые ты с собой возил. Изъяли в доме твоего отца. Газетка вот эта – где ты в наручниках сфотографирован – она где печаталась? Не на острове Бельвиль?

Переверзев не удержался – лицо его сморщилось в презрительной гримасе.

– Не удивлюсь, если вы Исландию с Гренландией спутаете, – сказал он снисходительно. – Острова помельче – про это уж и говорить не приходится. А в газетке не я. Похож просто. Сохранил для смеху, знакомым показывать.

– Мы с полковником просто валялись от хохота, когда эту фотографию увидели, – сказал Гуров. – Только вот незадача, Переверзев, – не просто похож на вас этот человек, а это вы и есть. И судно то же – «Галатея». Давайте хоть по мелочам не будем друг другу врать. Зачем? Дела давно прошедших дней... Или эти дела до сих пор не закончены?

Переверзев пожал плечами и сделал движение к двери, точно намеревался самостоятельно возвращаться в камеру. Он был непрошибаем, и тогда Гуров решил рискнуть и закинуть еще один пробный шар. Собственно, риск был совсем небольшой – он просто потерял бы в глазах этого угрюмого моряка остатки и без того небольшого авторитета, но это Гуров, пожалуй, мог и пережить.

– Ну, раз уж вы так скупы на слова, – сказал Гуров, останавливая Переверзева повелительным движением руки, – то нам придется самим доставать из вас информацию. Нет, мы не собираемся ее из вас выколачивать, это не наш метод. Мы возьмем то, что лежит под руками. Я вот вижу по вашей одежде, что совсем недавно вы проводили время на природе. Погода, конечно, этой осенью просто райская! Организовывали пикничок? Понимаю, что вы ничего нам не скажете, поэтому отдадим вашу одежду на анализ экспертам – пусть подскажут нам, в какой части Москвы лучше устраивать пикники...

Это замечание, не слишком серьезное по изложению, неожиданно произвело на Переверзева впечатление. Он на мгновение замер, задумался, а потом уселся обратно на стул с тем же решительным видом, с каким только что намеревался покинуть комнату.

– Мне эти ваши шуточки вот где! – сказал он, показывая на свою мощную борцовскую шею, покрытую бурым загаром. – Когда люди в погонах шутят, у всех прочих слезы текут. Лучше бы по морде лишний раз дали...

– Это можно, – невозмутимо ввернул Крячко. – Если имеется такое желание – можно поспособствовать. Тем более что и самому хочется.

Переверзев замолчал, оценивающе посмотрел на плотную фигуру Крячко, на его литые плечи и одобрительно усмехнулся. Гурову показалось, что он даже заговорил охотнее.

– Значит, так, господа менты, – продолжил Переверзев. – Не хотел я вступать ни в какие с вами сделки, да, видно, судьба... Мозги у вас, я вижу, работают, и на месте вы не сидите. Нарыли вы уже немало, остальное, насколько я понимаю, дело техники. Так что в партизана с вами играть глупо. Но и выкладывать вам все на тарелочке я не собираюсь. Сказано – сделка, пусть будет сделка.

– Ну-ка, ну-ка, про что это вы? – усмехнулся уголком губ Гуров. – Какая сделка? Сдается мне, что теперь мы сами в состоянии справиться с вашим делом, разве не так? Ваша реакция убедила меня, что мы на верном пути. Вмешательство экспертов так вас взволновало? Ничего, проверим образцы почвы, предъявим вам заключение и попробуем выяснить, чем вы занимались в том месте...

– Да я сам вам скажу, – перебил его Переверзев. – Заключения вы будете ждать неделю, а за это время много воды утечет. Вас ведь интересует экипаж «Галатеи», верно?

– Дошло наконец! – сердито сказал Крячко. – Шея у тебя вроде не длинная, а доходит до тебя, как до жирафа, честное слово!

– Главное, доходит, – спокойно отозвался Переверзев. – До некоторых вообще не доходит, и ничего – живут. Короче, я готов проводить вас, так сказать, в штаб-квартиру нашей команды. Но только на двух условиях.

– Лева, он уже условия ставит! – изумленно произнес Крячко. – Знать, совесть точно нечиста. Торопится.

Переверзев неторопливо перевел на него взгляд.

– Предлагаю то же самое, что вы сами только что предлагали, – сказал он. – Говорил же я, что честному слову мента верить нельзя ни при каких обстоятельствах!