– И почему же?

– Он погиб, сэр.

Цэрэушники переглянулись.

– Погиб?

– Да, сэр. Возвращался в пятницу с озер, перевернулся на большой скорости. Машина загорелась. Мы уже отправили его на родину. Джейк Барски, сэр.

– Что-то я не припомню отчета о гибели сотрудника, Рафф.

– Это не наш, сэр. Джейк Барски – помощник военного атташе, офицер ВВС. Он работал по линии ДИА.

И в третий раз кто-то с кем-то переглянулся.

– Расследование по факту гибели проводили?

– Да, сэр. Из Пентагона прислали человека на замену. Он и должен был понять, что к чему. Но основное дело ведут местные, смерть зарегистрирована как ненасильственная. Просто не повезло, может быть, солнечный удар или чего там…

Да уж… Какой-то очень своевременный удар.

– Вернемся к русскому, Рафф. У нас тут возник вопрос, как к нему подступиться. Ты считаешь, он кто – ловчила или все-таки работает?

– Второе, сэр, – сразу ответил Эйдел.

– Ты уверен?

– Да, сэр. Это едва ли не лучший оперативный агент русских в Багдаде, мы постоянно натыкаемся на него. За ним по крайней мере три серьезные подтвержденные ликвидации лидеров бандподполья, он работает только по суннитам, по шиитам – у них с русскими дружба, русские их не трогают. Исламской Шурой моджахеддинов он давно приговорен к смерти, как и половина русских здесь, но достать его не так-то просто. Он постоянно вооружен, перемещается по стране, часто меняет машины, кажется, у него здесь нет даже постоянного места жительства. Русские сформировали и вооружили здесь отборное подразделение по борьбе с терроризмом, так называемый «отряд Альфа». У них база в Эль-Азизии, он часто бывает там, едва ли не чаще, чем в Багдаде. Каждый раз, когда он выходит на что-то крупное, то сообщает парням из «Альфы», а они делают работу. По всем трем ликвидациям работали они. Нет, сэр, он никак не пустышка.

– Э… Мы слышали, он и водкой торгует.

– Торгует-то торгует, сэр. Вопрос в том, с кем торгует. Русские занимают здание бывшей штаб-квартиры партии БААС, как мы знаем, там в одной из комнат расположен целый склад водки. Иракское командование заглядывает туда, а русские предлагают им качественную водку. Так там решаются вопросы…

Да… Русские в своем репертуаре. Кстати, когда в Багдаде были они – иракцы почему-то не пили с ними спиртное, а стоило предложить – шарахались как черт от ладана, да еще и обвиняли в оскорблении их национального достоинства. А с русскими они только так хлещут. Почему так, а?

– Понятно. Как к нему подступиться? У него есть семья?

– Нет, сэр. Но мы выяснили, у него есть здесь женщина.

– Русская?

– Нет, арабка. Точнее, палестинка. Я перешлю все ее данные вам для работы.

– Можешь кратко?

– Если кратко, то она разыскиваемая террористка, из «Хезболлы». На ней – обстрел израильского посольства в Судане, нападение на автобус с израильскими туристами в Алжире плюс Сирия – это только то, что мы знаем. МОССАД разыскивает ее, но сюда ход ему закрыт. Сейчас она сидит в Саддам-сити, там у них целое осиное гнездо. Специальная разведслужба, они создали ее после Сирии для ликвидации суннитского террористического движения и «Аль-Каиды», а также для работы в странах Залива. Она тоже приговорена к смерти нурсистами, сэр.

Жизнь чем дальше, тем интереснее и интереснее. Террористы борются с террористами. Лет десять назад про такое и подумать не могли.

– Кто передает информацию? Она русскому или русский – ей?

– Мы не знаем, сэр. Возможно и то и другое. Возможно, это даже санкционированный канал – русские не могут напрямую иметь дело с «Хезболлой», а «Хезболла» – с русскими. Но если кто-то просто трахается и в постели не следит за языком…

Жестко…

– И все-таки – как к нему подобраться? Ты можешь нам сказать?

– Думаю, заплатить, – с сомнением сказал начальник станции в Багдаде. – Но готовьте крупную сумму, эти русские совсем обнаглели, гребут и гребут. Либо передать ему какую-то полезную информацию и попросить что-то взамен. Я могу попробовать наладить контакт.

– Нет! Пока ничего не надо. Просто будь на связи.

– Я понял, сэр.

– Все, отбой.

Экран погас, на нем на синем фоне засветилась эмблема ЦРУ. Все молчали.

– Мы не контролируем ситуацию, – заметил заместитель директора, и это было худшим оскорблением для всех присутствующих.

– Рэй?

– Вариантов, по сути, два, сэр. Либо попытаться договориться, либо вытащить его силой в Иорданию или в Кувейт и там… тоже поговорить по душам.

– Кувейт отпадает, – сразу сказал Демпси и был прав. Сейчас Кувейт смертельно боялся Ирака и смертельно боялся русских. Еще десять лет назад в Кувейте обсуждался вопрос о разрешении мужчинам иметь русских секс-рабынь из числа похищенных. Кому надо – эти слова напомнили, и при случае непринужденно о них напоминали. Все было правильно: не фильтруешь базар – будь готов ответить. Нет, Кувейт пролетает.

– Чарльз?

Среднего роста седеющий мужчина, бывший морской пехотинец – заговорил, не вставая. В ЦРУ он отвечал за наиболее щекотливый вопрос – использование SAD. Дивизион специальной активности – это бывшие морские котики, дельтовцы, рейнджеры, покинувшие армию и используемые ЦРУ для силовых операций и поддержки повстанцев в разных странах мира. Или, наоборот, для борьбы с повстанцами.

– Сэр, прежде всего хочу заметить, что я опознал этого парня. С двенадцатого по четырнадцатый он активно действовал в Сирии в составе русской советнической группы, они вели активную разведку. Он лично несет ответственность за подрыв безопасного дома в Алеппо, тогда погибли одиннадцать бойцов 22SAS, так что найдется немало тех, кто захочет с ним поквитаться. Нам удалось нанести ответный удар, но он остался в живых. Это известный игрок – и он никак не пустышка, сэр.

– Да, понятно. Что там по текущим возможностям?

– Сэр, у нас есть базы и подходящие люди в Кувейте, Иордании и Дубае. Их можно задействовать…

– Подходящие люди? – спросил заместитель директора. – Настолько? Прямо связанные с нами?

– Нет, сэр. Но знающие местность и готовые действовать. Опыта у них достаточно.

– Они готовы будут сделать работу?

– Да, если им не будут мешать, сэр.

Это означало – черная операция. Никаких записей, и оплата через один из «черных фондов», неподконтрольных Конгрессу. Ради наполнения этого фонда шли на прямые преступления, но начальство закрывало глаза и на это.

– Как они будут выходить?

– Полагаю, это их дело, сэр. Они либо сделают работу, либо нет. В любом случае – они возьмут деньги только за сделанное.