Когда Стефанио решил, что цель достигнута, он немного ослабил натиск, давая возможность сопернику раскрыться. Его хитрость удалась: Кальво, почувствовав, что может перейти в наступление, подался вперед, и тут Надьо перехватил кол и размахнулся, словно собирался воткнуть острие в грудь Андреа. Тот, изловчившись, отпрыгнул… и попал ногой прямиком в кучу конского навоза. Поскользнувшись на нем, бедолага упал, перемазав всю одежду.

Студенты, с интересом наблюдавшие за поединком, сначала тихо прыснули, а потом разразились оглушительным хохотом. Андреа вскочил и попытался отряхнуться, но куда там: навоз накрепко прилип к сутане. Несчастный кинулся бежать, а Джованни Питти, картинно зажав нос пальцами, крикнул ему вслед:

— Советую вам сменить духи, синьор Кальво!

Под смех и улюлюканье Андреа скрылся в здании коллегии, а Стефанио мысленно усмехнулся:

«Хм, и в самом деле скользкий, не зря я его водичкой поливал».

«Любимый мой, вчера вечером я благополучно разрешилась мальчиком, ах, если б вы видели, какой он хорошенький! Не могу передать, как я счастлива. Однако он родился слабеньким, и матушка Бенедатта сказала, что везти его пока никуда нельзя. Как только Марио — так я его назвала — окрепнет, мы отправимся в Сиену и там будем ждать окончания вашей учебы.

Передайте отцу Бернардо мою безмерную благодарность. Я молюсь каждый день за него и, конечно, за вас, милый мой Стеффо.

Преданная вам,

Лукреция»

Прочитав полученную весточку, Стефанио бросился к наставнику. Сердце его колотилось — сын, сын! У него есть сын!

«Спасибо тебе, Господь милостивый, за это безмерное счастье!»

Отец Бернардо, выслушав радостную весть, со вздохом кивнул.

— Что ж, пусть поживут пока у клариссинок, а как ребенок оправится, едут к моей сестре, представим ее дальней родственницей, вдовой.

Стефанио порывисто поклонился и побежал писать ответ.

Через пару месяцев он получил известие, что Лукреция и Марио благополучно добрались до сестры Бернардо Вилларди.

Он хотел было сразу ехать в Сиену, но наставник решительно воспротивился этому.

— Даже и не думайте, синьор Надьо, — строго сказал он. — Мы с сестрой и так оказались в двусмысленном положении, приютив вашего сына и его мать. Только вас там не хватало. По городу уже ходят слухи, что у сестры живет моя любовница и незаконный ребенок.

— Вот я и развею эти глупости, признав Марио своим сыном.

— Когда вы наконец поймете, что у священника не должно быть детей?! — воскликнул отец Бернардо, но тут же перешел на спокойный тон. — Вы влюблены, потому горячитесь. Прошу, наберитесь терпения, закончите учебу. Обзаведетесь своим домом, и забирайте свою Лукрецию. Хотя и тогда нужно будет соблюдать осторожность.

Пришлось Стефанио подчиниться. Он не мог видеть любимую и сына, но ничто не мешало писать ей. Лукреция в подробностях рассказывала, как проходит каждый их день, и у него порой складывалось впечатление, что они и в самом деле живут вместе.

Летом 1618 года Стефанио изъявил желание «изучить» польский и русский. Отец Бернардо пришел в недоумение.

— Ну, польский еще понятно, сын мой, но зачем вам язык московитов? Вряд ли царь Михаил допустит кого-то из нас в свою православную страну. Если вы планируете стать миссионером, то обратите свой взор на Вест-Индию. Для проповедования в Перу вам понадобится испанский, а на восточном побережье — португальский. Так что советую выбрать его.

— Что ж, я не против, — согласился Стефанио, — изучу и португальский. Но, думаю, Московия скоро станет большой силой, так что русский мне наверняка пригодится.

— Не знаю, не знаю… Они и пишут-то не на латинице.

— Мое намерение твердо, падре.

Но оказалось, что найти в Риме книги, по которым можно изучать русский, не так просто. Они были большой редкостью и стоили баснословно дорого. На самом деле язык московитов Стефанио знал, но, опасаясь лишних вопросов, книги все-таки вознамерился купить. Однако откуда взять деньги? Собственных средств он почти не имел. Значит, необходимо что-то придумать.

* * *

— Я позвал вас, брат Бернардо, чтобы обсудить старую проблему.

— Слушаю, Ваше Высокопреосвященство.

Ректор развалился в кресле своего кабинета и наставительно поднял палец.

— Никогда нельзя забывать, что наши разговоры не предназначены для чужих ушей, дорогой брат. Вы заперли дверь?

Бернардо Вилларди легко поднялся и проверил замок.

— Закрыто.

— Прекрасно. Так вот, проблема у нас все та же: каноник Спинола не хочет вступать в орден. А генерал Вителлески настоятельно требует, чтоб мы нашли способ уговорить этого упрямца. Оно и верно, каноник обладает хорошими связями и отменным красноречием. Он очень бы нам пригодился.

— Подкупить пробовали?

— Еще бы, — усмехнулся Роберто Беллармино.

— А чем синьор Спинола объясняет свой отказ?

— Говорит, что не в состоянии бездумно подчиняться приказам. А это, как вы понимаете, одно из главных требований ордена.

Отец Бернардо надолго задумался.

— Знаете, — наконец сказал он, — у меня есть подопечный, довольно способный. Стефанио Надьо, вы, может быть, помните его?

— Еще бы. Когда-то я сам по просьбе кардинала Вералли оформил его сюда и с тех пор за ним наблюдаю. Довольно бойкий мальчик, насколько могу судить.

— Ну, уже не мальчик, — засмеялся Бернардо, — ему, кажется, двадцать шесть. Видите ли, Ваше Высокопреосвященство, он очень неплохо проявляет себя. Не пора ли проверить его в деле?

— Вы предлагаете поручить ему каноника? — не поверил Беллармино.

— Совершенно верно.

— Полно, брат мой. А если ваш синьор Надьо все испортит? Что мы тогда скажем генералу?

— Уверен, он справится, Ваше Высокопреосвященство. В крайнем случае, одной неудачной попыткой будет больше. А если все пройдет благополучно, у вас в распоряжении окажется человек, которому можно доверить важное дело. А это немало.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой старый ректор. — Я подумаю.

Стефанио шел по коридору коллегии, на ходу размышляя о теме очередного трактата. Уж его-то он не позволит сжечь! Впрочем, последнее время Кальво вроде бы угомонился и никаких враждебных действий не предпринимал. Видимо, история с навозом послужила для него хорошим уроком.

Мысли Стефанио перескочили на русские книги. «Где же взять столько денег? Я уже похвастался, что могу выучить еще три языка, так что надо соответствовать, а то прослыву пустозвоном. Непременно нужно найти средства».

И, словно в ответ на его размышления, на полу что-то блеснуло. Наклонившись, Стефанио поднял валявшийся перстень и внимательно его рассмотрел. Несомненно, оправа серебряная, и в ней чистый и довольно большой изумруд. Дорогая вещица.